Выбор Флетча - Грегори Макдональд

– Я спрошу, – внезапно Флетчу захотелось кофе. – Локальное происшествие. И расследование будет вести местная полиция. Кто-то сказал мне, что она упала на тротуар, едва губернатор вошел в мотель. То ли был еще в вестибюле, то ли поднимался на лифте.

– Можно я это процитирую?

– Нет.

– Почему нет?

– Потому что я не знаю, что говорю.

– Точнее и не скажешь.

– Учитывая мою откровенность, признайтесь, в чем истинная причина вашего появления здесь? Почему Фредерика Эрбатнот, криминальный репортер «Ньюсуорлда», специалист по преступлениям, главным образом, убийствам, освещает предвыборную кампанию губернатора Кэкстона Уилера?

– А вы уже пытались это выяснить?

– Кроме вас, обращаться мне не к кому.

– Ответ прост: совершено убийство.

– Женщину убили после вашего прибытия, мисс Эрбатнот. Даже вам, пусть и блестящему репортеру, не под силу предугадывать за неделю, что в таком-то городе, в такой-то день и час, в таком-то месте убьют человека.

– О, дорогой, – всплеснула руками Фредди. – Вы же ничего не знаете, – она наклонилась вперед и начала шарить рукой в спортивной сумке, стоявшей на полу. – Конечно, не знаете, – рука вынырнула из сумки с разлезающейся на листы записной книжкой. Из нее Фредди достала газетную вырезку. Протянула Флетчу. – Почти неделю тому назад. Еще одно убийство. Очень схожее.

Флетч прочитал заметку из «Чикаго сан-Таймс».

«Служащие отеля „Харрис“ этим утром нашли тело женщины в служебном помещении, примыкающем к банкетному залу. По сведениям полиции, женщину жестоко избили, лицо и верхняя часть тела в кровоподтеках и синяках, а затем задушили.

Предыдущим вечером в банкетном зале давался прием в честь журналистов, освещающих предвыборную кампанию губернатора Кэкстона Уилсра.

Женщина, примерно тридцати лет, в зеленом вечернем платье и в туфлях на высоком каблуке, не имела при себе никаких документов. Ее личность еще не установлена».

Желание выпить кофе стало еще более острым. Флетч вернул вырезку.

– Ох уж эта пресса, – он покачал головой. – Как вы наткнулись на нее?

– Вы просто не представляете себе, какая теперь в «Ньюсуорлде» электроника, – Фредди убрала вырезку в записную книжку, а ту положила в спортивную сумку.

– Последнее слово техники?

– Эти машины сами выключаются, предварительно пожелав друг другу спокойной ночи.

– Это уже перебор.

Фредди вновь наклонилась над сумкой, решив, что самое время навести порядок в ее внутренностях.

– Будьте вежливы со стоящим на вашем столе компьютером. Вдруг он передает информацию своему собрату в Национальную федерацию труда.

– Нами правят машины.

Фредди откинулась на спинку сидения.

– Будут править наверняка. Так они, по крайней мере, говорят. А они не ошибаются, не так ли?

– Совершенно верно. Фредди, а что еще выяснила полиция Чикаго?

– Утром я говорила со своим приятелем, Сэмом Баком. Личность женщины до сих пор не установлена.

– Отпечатки пальцев на шее?

– Ее задушили шнуром.

– Понятно. Полиция отправила кого-то из детективов вслед команде Уилера?

– Это невозможно. Разные территории. Они обязаны ограничить расследование рамками своего участка. А потому вплотную занялись служащими отеля.

Флетч глянул вдоль кресел. Большинство журналистов читали. Один мужчина выставил ногу в проход.

– Держу пари, среди служащих отеля «Харрис» убийцу им не найти.

– Полностью с вами согласна. Я сообщила Баку подробности вчерашнего убийства.

– Теперь-то они кого-нибудь пришлют.

– Он говорит, что в этих убийствах не чувствуется одного почерка.

– Двух женщин жестоко избивают, а потом лишают жизни. По-моему, сходство налицо.

– Одна одетая, вторая – голая. Одну задушили, вторую – выкинули из окна. Душители редко прибегают к другому методу.

– Женщину в Чикаго изнасиловали?

– Нет.

Через проход, на ряд впереди, сидел плотный мужчина в полушубке. Смотрел он прямо перед собой. Лупоглазое, ничего не выражающее лицо придавало ему сходство с лягушкой.

– Фредди, скорее всего, убийца сейчас едет с нами.

– Именно это предположение, старик, и привело меня сюда. Вся информация, которую я передаю о ходе предвыборной кампании, не более, чем прикрытие.

Флетч кивнул в сторону лупоглазого.

– Это русский?

– Солов, – подтвердила Фредди. – Корреспондент «Правды». Освещает предвыборную кампанию. Кремль желает знать, с кем ему придется иметь дело в недалеком будущем. Америка – удивительно свободная страна.

– У него всегда такой взгляд?

– Всегда ли – не знаю. Но здесь – да. Он зачарован.

– Чем же?

– Он узнал о существовании неких каналов американского кабельного телевидения. Порнографических. И смотрит их ночи напролет. Не выходит из своего номера. С самого первого вечера в Штатах.

– Может, он перевозбудился до такой степени, что способен избить женщину до смерти?

– О, только не Борис. Насколько мне известно, он написал несколько статей о моральной деградации Америки. Он думает, что мы все смотрим только эти программы.

– То есть вы полагаете, что на женщин он бросаться не будет?

– Я в этом уверена.

Рой Филби остановился у кресла Флстча.

– Эй, Флетч, пора бы раздать нам материалы по ночному убийству.

На горизонте показалась громада шинного завода.

– У вас в последнее время превосходные статьи, Рой.

Тот рассмеялся и хлопнул Флетча по плечу.

– Ты закатываешь веселые вечеринки, Флетч. Пригласил бы меня на одну.

– Последнюю вечеринку я устраивал в Кей-Уэст, – ответил Флетч.

Рой проследовал в конец автобуса, к туалету. – А если допустить, что эти убийства – совпадения?

– Допустить можно. Но вероятность ничтожно мала.

– Я все же на это надеюсь.

Фредди изучающе вгляделась в лицо Флетча.

– Вам нравится новая работа?

– Не слишком. Знаете, Фредди, в этом деле мы не должны быть соперниками. Рассказывайте мне все, что узнаете.

– Согласна, но того же я жду и от вас.

– Хорошо. Я постараюсь.

– Но вы понимаете, Флетч, что придет день, когда я все это опубликую.

– Конечно. Но я знаю и другое. Вы передадите статью в редакцию, лишь выяснив все до конца. Мне не нравятся люди, избивающие женщин.

Автобус начал притормаживать. На крыше заводского корпуса блестела здоровенная металлическая шина.

– Так каков итог нашей беседы? – решила подвести черту Фредди.

– Ваша работа – собирать информацию. Моя – оберегать кандидата. Если убийца – журналист, кандидату на это наплевать. Журналистов посылают печатные издания, он их не выбирает. Если убийца – доброволец... – Флетч запнулся, уставившись на свои колени. – И тут ничего страшного. Кандидат не обязан знать, кого приглашают его помощники. Если убийца входит в его команду, это плохо, очень плохо. Ибо означает, что кандидат не разбирается в людях. Реакцию избирателей предугадать несложно: «Если он поручает такому человеку ведение предвыборной кампании, можно представить себе, кого он назначит министром обороны».

Фредди все еще не отрывала глаз от лица Флетча.

– А если убийца – сам кандидат?

Флетч по-прежнему не поднимал головы.

– Тогда вы станете автором сенсации.

ГЛАВА 8

К тому времени, как Флетч вылез из автобуса, нос губернатора уже покраснел от холода. Дул северо-западный ветер, и за ночь навалило не меньше дюйма снега. В сложенном из красного кирпича заводском корпусе горел свет. Губернатор стоял у главных ворот, пожимая руку всем желающим. Он был в куртке из толстой шерсти в красно-черную клетку и черных башмаках на каучуковой подошве. Рабочим, пожимавшим его руку, губернатор говорил: «Доброе утро, надеюсь, дома у вас полный порядок? Дайте мне шанс стать вашим президентом, хорошо?» Рабочие отвечали: «Доброе утро, губернатор». «Позаботьтесь о создании новых рабочих мест, ладно? Мой брат уже два года не может найти работу»: «Я всем сердцем за вас. А моя тетушка ведет кампанию за ваше избрание в Шриве». «Эй, скажите Уолмену, что забастовка нам не нужна». Некоторые не пожимали губернатору руку, но, проходя мимо, говорили: «Как дела, Кэкстон? Удачи вам». «Надеемся на вашу победу». Кое-кто от смущения не решался ни подать руки, ни сказать хоть слово. Были и такие, кто сердито смотрел на него.

В десяти метрах от губернатора, достаточно близко, чтобы все видеть и слышать, топтались репортеры. С губернатора они не сводили глаз, дабы не пропустить момента, когда его застрелят, или с ним случится сердечный приступ, или он сподобится на какой-то неприличный поступок.

Стоящий у заводских ворот губернатор казался как никогда одиноким. Никого рядом с ним не было, ни жены, ни Уолша, ни референтов, ни добровольцев.

Команда кандидата расположилась в теплом, хорошо освещенном автобусе.

– Где мы забираем конгрессмена? – спросил Ли Оллен Парк, что-то втолковывавший двум женщинамдобровольцам, тридцати и шестидесяти лет.