Золотые нити - Екатерина Александровна Белова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я глубоко вдохнул морозный воздух, решительно выкинул страх из своей груди и пошел обратно к черному входу.
Глава 5
Когда я вернулся в бар, большая часть посетителей уже разошлась. Рик и Тэм тоже куда-то исчезли. Я взял гитару, сел в углу сцены и попытался вспомнить волшебную мелодию. Шум зала и музыка из динамиков очень отвлекали. Я закрыл глаза и расслабился. Что я чувствовал в том момент? Спокойствие… Теплый свет, разливающийся по всем уголкам сознания. Я положил руку на струны и начал тихо наигрывать. Удивительно, но пальцы сами находили нужные ноты почти без ошибок. Я опять погрузился в то медиативное состояние, хотелось вечно сидеть и играть эту мелодию, отключившись от всего происходящего вокруг. Время остановилось. В какой-то момент я почти физически почувствовал на себе чей-то взгляд. Я открыл глаза и посмотрел в зал. Прямо напротив сцены у бара сидела та самая девушка-зайчонок и смотрела на меня широко распахнутыми глазами. На ее лице застыло такое изумление, что я занервничал. Странная какая-то. Может она меня преследует?
Заметив, что я на нее смотрю, она резко отвернулась и уставилась в чашку перед собой. Я поставил гитару и решительно спустился со сцены. Так больше продолжаться не может, я хочу узнать, кто она такая.
Я сел на соседний стул. Она искоса посмотрела на меня и потупилась. Вблизи ее лицо казалось по-детски беззащитным, веснушки придавали ему озорной любопытный вид. Забранная за ухо прядь открывала маленькое симпатичное ушко с сережкой-звездочкой.
– Привет, куколка, – как можно более небрежно бросил я, хотя почему-то безумно нервничал, словно первый раз знакомлюсь с девушкой.
Она повернулась, посмотрела на меня долгим испытывающим взглядом и тихо ответила:
– Привет.
У нее были странные глаза. Темно-зеленые, с яркими медными точками вокруг зрачка. Я завис, не зная, что сказать дальше.
– Та мелодия, которую ты сейчас играл, – неуверенно начала она, – откуда ты ее знаешь?
Я замялся. Говорить правду было как-то стремно, вроде подглядывал, подслушивал.. Она очень внимательно смотрела мне в лицо, ожидая ответ.
– Нуууу, – я тянул время, пытаясь придумать ответ, – Она недавно возникла в моей голове, словно я где-то ее слышал раньше… Мне осталось только воспроизвести, – максимально неопределённо ответил я. Фух, вроде и не совсем соврал, но и не сказал, как есть.
– Правда? – ее глаза широко распахнулись, – а где ты мог слышать ее раньше?
Вот черт, как выкручиваться. Я пожал плечами.
– Не знаю. Я же пишу музыку, не могу точно сказать откуда приходит та или иная мелодия, Может из космоса… – попытался отшутиться я.
– Из космоса…
Ее глаза распахнулись еще шире и стали совсем бездонными. Она уставилась на меня так пристально, что стало совсем не уютно. Надо срочно переводить тему.
– Как тебя зовут?
Она замешкалась и нехотя ответила:
– Клэр.
–Клэр? Какое редкое имя.
– Ну да, – мрачно сказала она, – Моя мама была большой оригиналкой, еще до того времени как стали популярны Миланы и Патриции. Хотя на самом деле мне нравится мое имя.
– Оно очень тебе подходит.
– А тебя как зовут?
– Сей.
– Сей? – она засмеялась своим заячьим смехом, – А что ж не Сен Сей? Нет серьезно…
– Я серьезно. Ну хорошо, это не настоящее имя, считай творческий псевдоним. Но меня так называют все знакомые уже много лет. Иногда я сам забываю, какое имя написано в паспорте.
– Ну Сей, так Сей, – улыбнулась она и уставилась в чашку.
Подошел Боб, наш бессмертный бармен.
– Здаров, Сей. Что-то паршиво вы сегодня отыграли, ты словно был не в себе. Опять вчера перебрал?
– Есть такое, – мне было проще списать все на похмелье, чем пытаться объяснить настоящую причину своего состояния, – Будь другом, сделай мне кофе.
– Кофемашина сломалась, – развел руками Боб, – Завтра приедет мастер. Могу заварить тебе в чашке.
– Давай хоть так, – махнул рукой я. У меня неожиданно заболела голова, и чашка кофе часто от этого спасала.
– А тебе что, зайка? – Боб подмигнул моей новой знакомой.
Ага, значит не я один разглядел в ней милого кролика.
– Еще чаю, пожалуйста.
– Ну как знаешь, – Боб забрал у нее чашку и, незаметно показав мне большой палец, скрылся в подсобке.
– Почему ваша группа так странно называется, – спросила Клэр, – «The Call» – это что? Звонок?
– Ну… не совсем, – я вздохнул – Скорее крик или зов.
Клэр вопросительно подняла бровь.
– Когда мы только собирали группу, я думал, мне есть что сказать миру. Мои песни казались мне очень глубокими, я хотел достучаться, докричаться до людей.
Я замолчал.
– А сейчас?
– А сейчас… – я даже не знал, что ответить, – А сейчас я как-то потух. Когда все начиналось мне было очень тяжело, я хотел вырваться из тьмы, в которую погружался все больше. Мои песни, моя музыка были для меня надеждой, смыслом существования. Я вкладывал в них все и по-настоящему горел. А потом все скатилось в какую-то рутину. Бесконечные однотипные концерты. Горстка фанатов, которые кажется даже не слышат, о чем мы поем. Почему-то им нравятся самые простые, глупые тексты, лишь бы музыка была погромче и можно было напиться и поскакать.
Клэр сочувственно молчала. Господи, зачем я ей это говорю? Мы ведь едва знакомы, а я сразу скатился в свое депрессивное нытье.
Подошел Боб, поставил перед нами чашки и молча удалился.
Я сделал большой глоток кофе, обжег небо и поморщился. Клэр задумчиво мешала ложечкой в чашке. Неловкая пауза затягивалась.
– Ты всегда пьешь чай?
– Не только, я еще очень люблю кофе и всякие травы. Летом я сама их собираю, сушу, а потом всю зиму завариваю травяной чай и мечтаю о лете. Макс…
Клэр неожиданно осеклась и покраснела.
– Максимум вкуса – затараторила она, – можно получить если правильно собрать и высушить травы, поэтому кто-то говорит, что летом мой дом похож на жилище ведьмы, везде развешаны сухие пучки.
Клэр замолчала, а ее щеки продолжали полыхать румянцем. Я так и не понял, что именно случилось. Она словно хотела сказать одно, но вдруг резко передумала и сумела выкрутиться. Ладно, не буду настаивать, у всех свои тайны.
– Уже поздно, – Клэр посмотрела на часы, – Мне пора домой.
– Хочешь я тебя подвезу? – предложение вырвалось как-то само собой, я даже не успел