Поймать ускользающую. Неуловимая попаданка для Мастера (СИ) - Богданова Екатерина Сергеевна

И я как-то неосознанно, бочкой, подошла к Никле поближе, инстинктивно ища защиты. Он, почему-то казался мне приличным мужиком, насколько это в принципе возможно, учитывая среду, в которой он вращается. Подкупало ещё и то, что он был уже относительно не молод, лет сорок пять на вид, и подчёркнуто называл меня «малая», да и смотрел он на меня скорее с жалостью, чем с мужским интересом. В отличие от того же «соплячья» в кепи. Тот как раз без стеснения облапил взглядом.

- Не боись, - подмигнул мне Никла. – Пока со мной будешь, никто не обидит.

- Спасибо, - поблагодарила я, сильно сомневаясь в своём решении довериться местному преступному элементу.

Но, как говорится, работаем с тем, что есть. За неимением лучшего, и покровительство «барыги» можно считать благом. Только скрыться бы от ощупывающих взглядов со всех сторон. Отогреться, поесть, и расспросить Никлу о… магах. Сама в шоке от таких мыслей, но, опять же, работаем с тем, что есть. Он заикнулся про магов, которыми, я так поняла, являются Мастер и профессор Кассиди Энро. А теперь, выходит, что и я.

Лично я в себе никаких изменений и волшебных сил не чувствовала, но даже представитель местной бандитской сферы что-то во мне углядел. А раз углядел, значит, и объяснить хоть что-то сможет.

И тут, когда мы уже почти дошли до приземистого, старого домика с покосившейся крышей, на который указал мне Никла, нам неожиданно заступили дорогу. Их было двое, молодые парни, в приличной, по сравнению со всеми остальными обитателями этой улицы, одежде. И они явно была весьма недружелюбно настроены.

- Шла бы ты, малая… дальше, - указав мне взглядом на старый домишко, - тихо проговорил Никла. – А у меня тут… дело.

- От чего же? Пусть останется, - усмехнулся один из заступивших нам путь. – Девушка приличная, а от хорошей компании отказываться невежливо.

- А заодно и приценимся, - улыбнулся второй. – Что, Никла-барыга, нашёл, чем долг погасить?

И оба парня уставились на меня. М-да…

Я стояла чуть боком к этим сомнительным парням, прячась за Никлой, но всё равно чувствовала, как меня пристально разглядывают. Нехорошо так, придирчиво, оценивающе и в то же время обесценивающе. Будто я не человек, а какой-то товар. Мерзко, неприятно и страшно. Отступила на шаг назад и замерла, когда Никла схватил меня за руку.

- Вы, ребятки, обознались, - проговорил он, сжимая мою похолодевшую от страха ладонь. – Не моя это девочка. И вам лучше не знать, чья она. Живее будете…

Парни ещё раз оценивающе взглянули на меня и… отвернулись! Как-то забеспокоились оба сразу, надвинулись на Никлу, один схватил его за грудки, притянул к себе и прошипел:

- Ты не затягивай с долгом-то, Никла-барыга. Хозяин ждать не любит.

- И девочку эту, - кивнул на меня второй, - можешь сколько угодно беречь. А как Астар про неё узнает, всё равно заберёт.

- Ты и расскажешь? – враждебно спросил его Никла.

- Нет, не скажу. А толку, её тут все видели, - как-то невесело усмехнулся разговорчивый парень. Повернулся ко мне и посоветовал: - Уходи отсюда, никто тебе тут не поможет. Даже если там, - неопределённый кивок головой, - ищут, всё равно уходи. Как бы там плохо ни было, здесь будет хуже.

Я во все глаза смотрела на него и никак не могла понять – зачем он мне это говорит? Он же сам из этого бандитского мира, сам ко мне даже приценивался. И тут советует бежать.

- Ты бы сам поостерёгся, Эллис, - тихо проговорил Никла. – Эта девочка, - кивнул он на меня, - тут не задержится. А нам с тобой ещё жить с Астором.

- Так зачем притащил её сюда? – вдруг зло спросил Эллис. – Подразнить зверя решил? Девчонку бы пожалел.

- Эй, Элл, ты идёшь? – позвал друга уже прилично отошедший от нас спутник разговорчивого парня.

- Иду, - обернувшись, крикнул он, повернулся обратно и произнёс угрюмо: - Не губи девчонку, выведи на чистые улицы. Там всяко лучше.

- Сам знаю, не учи учёного, - огрызнулся Никла, но голову опустил. – Чего встала? Живо в дом, - прикрикнул он на меня, когда Эллис отошёл от нас. – И откуда ты только взялась такая беспомощная? Возись теперь с тобой. Это ж надо, даже поборники Астора не позарились, пожалели. Какой же нужно быть, чтобы и они не забрали!

Я и сама не понимала, что только что произошло. Почему меня вдруг пожалели? Явно же не милые мальчики, так, погулять вышедшие. Особенно не шёл из головы пристальный взгляд Эллиса, такой тревожный, озабоченный и… Было что-то ещё в этом взгляде, как и во всём парне. На вид он был примерно моим ровесником, плечистый, уверенный в себе, симпатичный в меру и… какой-то странный. Чувствовалось в нём что-то необычное, не вписывался он в весь этот бандитско-криминальный антураж.

- Поторопись, - дёрнул меня за руку Никла. – Отсидеться нужно.

И мы вошли в дом. Старые, наполовину истлевшие ступени натужно заскрипели, того и гляди проломятся, дверь открылась с просто-таки душераздирающим скрипом, будто от боли застонала.

Внутри было темно, сыро и неприятно пахло: затхлостью, грязью, плесенью и чем-то ещё, неуловимо отторгающим, настораживающим, плохим.

- Проходи, не стой в дверях, - подтолкнул меня Никла. – Звиняй, прислуги нет. Сама уж как-нибудь.

Он захлопнул дверь, задвинул большой деревянный засов, обошёл меня, толкнув плечом, зашуршал чем-то. И тут же вспыхнул тусклый, желтоватый свет. Это Никла зажёг лампу, старинную, чадящую, покрытую толстым слоем сажи. Из-за сажи закопчённая лампа едва ли освещала больше пары метров вокруг, но мне и этого хватило, чтобы разглядеть обшарпанные, некогда покрытые тканью, которая теперь свисала лохмотьями, стены, пол с облупившимся, местами вздыбленным паркетом и лестницу с чудом сохранившимися, искусно вырезанными из чёрного дерева перилами. Но эта лестница вела в никуда, она доходила до потолка и обрывалась, дом-то был одноэтажным.

Так странно, будто это и не маленькая одноэтажная лачуга, а кусок большого, когда-то блистающего дорогой отделкой, а теперь основательно запущенного и обветшавшего дома.

Пока я осматривалась в полумраке, Никла скинул потрёпанную куртку, бросил её прямо на пол в тёмный угол и, подхватив лампу, махнул мне рукой:

- На кухню пошли. Изысков не жди, но накормлю, чем есть.

«Чем есть» оказалось слегка зачерствевшим хлебом, сыром с плесенью, отнюдь не благородной, и парочкой каких-то то ли фруктов, то ли овощей, заметно повядших и скукожившихся. Никла быстро порезал хлеб ржавым, сомнительного вида ножом, аккуратно, чтобы не срезать лишнего, убрал плесень с сыра, почистил зелёные сморщенные плоды. Соорудил из всего этого бутерброд и протянул мне, кивнув на заметно покосившийся стул, что стоял у покрытого настолько засаленной и грязной скатертью стола, что я её и разглядела-то не сразу. Но продукты мой неожиданный защитник резал на бумаге, чистой. Поэтому бутерброд я взяла, проверила стул на предмет устойчивости и осторожно присела на краешек.

- Спасибо, - выдохнула, примеряясь к угощению.

Да, это не было изысканным блюдом, но и я не в том положении, чтобы нос воротить. Живот уже сводило от голода, а впереди была неизвестность. Кто знает, когда ещё поесть удастся. Да и не такое есть доводилось.

Когда бабушка только умерла и я ещё не знала об оставленном ею счёте, мне приходилось выживать, как могла. Растягивала имеющиеся в доме продукты настолько долго, как только можно. Но спустя месяц даже крупы и лапша закончились. Так что были в моей жизни времена, когда завтракать приходилось чаем и парой старых, чудом завалявшихся в шкафу печенек, а на ужин и того не оставалось. И этот бутерброд из несвежих продуктов, в сравнении с тем, что я пережила тогда, выглядел очень даже неплохо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока я с аппетитом ела, Никла как-то удивлённо и даже недоверчиво смотрел на меня. В результате покачал головой и протянул мне пузатую бутылку из чёрного стекла.

- Нет, спасибо, - помотала головой, прожевав. – Я алкоголь не буду пить.