Ключ Времен - Александр Прозоров

Женщина так заразительно рассмеялась, что Олег невольно улыбнулся и сам.

- Извини, красавица, но мы не встречались с тобой. - Нет, не смог бы он забыть такую даму, доведись повстречаться им раньше. - Как тебя зовут?

Она удивленно изогнула черную бровь.

- Люди по-разному кличут. Кто Марой, кто Мареной, а кто и Погибелью Ледяной. Вот уж не знала, что есть те, которые Мару не узнают. А ведь наши пути уже пересекались. Ах, ведун, сколько раз ты был на краю! Сколько раз я подходила к тебе с чашей. А однажды - помнишь? - ты с грифоном бессмертным столкнулся. Я ведь тогда почти дала испить тебе из моей чаши, протянула: Но ты невежлив оказался, вывернулся. - Она снова доброжелательно засмеялась.

- Что за чаша такая?

Смех оборвался, губы Мары скривились недобро.

- Я покажу тебе, - шепнула она и подняла руку.

Над ладонью Мары взвился вихрь, вспыхнул и сложился в легкоразличимые очертания человеческого черепа. Видение наполнялось красками, обретало объем. Олег удивленно моргнул. Нет, он не ошибся. Женщина действительно держала на ладони настоящий человеческий череп, окованный серебристым металлом. Серебро? Хотя почему бы и нет. Она ведь богиня, а не нежить.

Однако череп продолжал меняться. Его очертания снова поплыли, как воск под лучами солнца. Верхняя часть провалилась, оставив пустоту, стенки покрылись рельефным узором. И снова Олег не уловил момента, когда трансформация закончилась.

Мара держала перед ним небольшую серебряную чашу на короткой ножке. А внутри, вспыхивая рубиновыми искрами, плескалась тягучая жидкость.

- Попробуй, ведун. Только пригуби.

В бездонной глубине глаз богини вспыхивали такие же искры. Стены закружились вокруг Олега, и он с тихим ужасом понял, что не может отвести взгляд.

- Ты будешь лучшим воином в дружине Велеса, - рассмеялась Мара и поднесла к губам Олега чашу.

- Зачем торопишься, госпожа?

Тихий голос волхва разорвал цепи наваждения. Олег встряхнулся, как пес, и проворно отскочил от Ледяной Богини.

Но Мара, похоже, не очень расстроилась и улыбнулась волхву, как старому знакомому.

- Опять ты мне мешаешь, Велислав. Ох, берегись, когда-нибудь и ты пригубишь мой напиток, - кокетливо подмигнула она волхву. - Но я не тороплюсь. Подожду. Я умею ждать: И всегда получаю желанное.

- Дай мне испить полную чашу, - вышла из-за спины волхва Кира. - Я давно искала встречи с тобой, Темная Божиня.

Но Мара покачала головой и обернулась к Олегу.

- Не бойся, ведун, сегодня минует тебя моя чаша. Горькое в ней питье. Отчаяние вдов и несбывшиеся мечты невест смешались со слезами матерей.

Чаша снова потеряла очертании, потекла с руки Мары белесым мороком и растаяла.

Олег вдруг с невероятной ясностью ощутил одуряющее отчаяние, пустоту, которую не в силах заполнить ПРОСТО и ничто. Но он знал, что это не его чувства. Рядом стоял кто-то, кто не понаслышке ведал, что такое потеря любимого. Он медленно обернулся. Кира напряглась, как хищник перед прыжком, и сжала в побелевших пальцах большой обоюдоострый кинжал с широким клинком. Мара посмотрела на девушку и усмехнулась.

Глаза женщин на миг встретились.

- Вижу, кровоточит еще твоя рана. Не забыла своего Сирия? - В голосе Мары Олег ясно различил сострадание. А он, признаться, думал, что Ледяная Богиня не знает обычных чувств.

- Болит сердечно, Темная Божиня, слезами кровавыми плачет, тоской лютой исходит. Зачем тогда обошла меня, а его забрала? Позволь мне пригубить питье из чаши. О милости прошу, Божиня! - Голос девушки сорвался на крик, взмыл к потолку, разбился о стены и, разлетевшись множеством отголосков, обрушился звонким эхом на притихших людей: - Прошу, Божиня: милости: прошу!..

Олег смотрел на искаженное отчаянием лицо Киры и гадал: что же произошло с ней в прошлом? Какая тайна скрывалась за показным хладнокровием?

- Я приду к тебе. Непременно, приду. Но позже, не сейчас. Забери ее, Велислав, избавь меня от соблазна, а ее - от тихого мира.

Волхв кивнул, осторожно обнял девушку и повел из залы.

Олег проводил их хмурым взглядом и, когда стихли шаги, обернулся к Маре.

- Что с ней произошло?

Богиня выудила из воздуха тонкий серебряный браслет и повертела его в пальцах.

- Она сама тебе расскажет, если захочет. Ну да не о том сейчас речь.

Мара приблизилась к Олегу, коснулась его ладони, и Середин невольно вздрогнул от обжигающего холода ее руки.

- Возьми этот браслет, ведун. Глядишь - и пригодится когда.

- Стоит ли? Чую, не к добру твои подарки, Ледяная Богиня.

- А еще перстень этот возьми: - Владычица смерти надела ему, словно обручальное кольцо, простенькое оловянное, покрытое эмалью украшение. - Он повелевает моей стражей. В беде окажешься - проверни его вокруг пальца да позови: "Смерти!". И глаза сразу закрой. Не нужно никому видеть тех, кто является по этому зову. Лишь моли меня и Сварога, чтоб самому целым остаться.

- Ничего себе, - охнул Середин. - Это в честь чего такая милость?

- А с чего ты взял, что это милость?

- Тогда зачем такие щедрые подарки? За что? Почему?

- Есть пути, которые выбирают смертные, ведун, - вкрадчиво ответила Мара. - И есть пути, которые сами выбирают смертных:

Олег снова подпал под чары Ледяной Богини, не в силах отвести взгляд от бездонной пустоты черных глаз - но на этот раз в ее руках не было серебряной чаши. Он почувствовал, как запястье сжал холодный металл браслета, и Мара отступила.

Шаг за шагом она приближалась к ревущему пламени. Огненные языки жадно тянулись к ней, но словно спотыкались об окружающий богиню холод и бессильно опадали. Когда Мара почти коснулась пламени, воздух вокруг женской фигуры подернулся полупрозрачной дымкой. Женщина моргнула - наваждение отпустило ведуна, но властительница смерти уже почти исчезла.

Несколько минут Середин непонимающе созерцал быстро гаснущий огонь, пока наконец не сообразил, что рискует остаться в полной темноте. Он встряхнулся и, не оглядываясь, покинул таинственную залу.

Когда он ступил на пыльный пол пещеры Велислава, стена за его спиной беззвучно затянулась.

Волхв сидел у разведенного заново костра и время от времени подкидывал сухие ветки и опавшие листья, в изобилии покрывавшие пол пещеры. У стены спала Кира, заботливо укрытая шкурой, в которую прежде кутался Велислав. Бородач немигающим взглядом смотрел на огонь и даже не обернулся, когда Олег подошел и сел рядом.

Пронзительный взгляд ночной красавицы никак не шел у него из головы.

"Не красавицы - богини, - мысленно поправил себя ведун. - Богини смерти!"

Воспитанный в школе в лучших традициях материализма, Середин всегда воспринимал богов как нечто полумифическое и совершенно нереальное. И занятия магией, как ни странно, ничуть не поколебали этой уверенности. Ведь одно дело - нашептывать заговоры, произносить древние молитвы, и совсем другое - верить в существование того, кому они предназначены. Это как закон Архимеда: тело выталкивается из воды вне зависимости от того, реальным был античный ученый или вымышленным персонажем. Никто ведь не ожидает, выписывая формулы, вдруг обнаружить перед собой в плоти и крови грека в белой тоге? Вознося молитвы Сварогу или Макоше, ведун тоже никогда не рассчитывал здороваться с ними за руку или вести задушевную беседу. А тут вдруг: