Побег (ЛП) - Кэмпбелл Нения

Власти пытались сделать с Хантерс-Пойнтом то же, что сделали с Хейт-Эшбери, но заколоченные окна и машины, стоящие на шлакоблоках, испортили атмосферу пляжного бутика. У «Мустанга», стоявшего у дома их соседей, отсутствовали все четыре колпака на колесах. Она слышала, как владелец машины звонил по телефону, разговаривая извиняющимся тоном с кем-то, пока с несчастным видом осматривал нанесенный ущерб, и ей стало жаль его. Но не настолько, чтобы помочь.

Она не совсем понимала, как Дейзи оказалась в этом месте. Ее квартира сдавалась, и история, которую она рассказала Вэл после того, как ответила ей на сайте объявлений, заключалась в том, что квартира принадлежала другу семьи, который позволил ей жить там бесплатно, сдавая ее в субаренду.

Возможно, незаконно.

Дейзи была одной из тех богатых девушек, которые считали, что «жить в трущобах» — это круто и волнующе. Онлайн-таблоиды низкого пошиба выкладывали фотографии из ее Инстаграм для списков, озаглавленных «10 лучших баров в районах Сан-Франциско, которых, как вы думали, вы боялись». У нее имелись преданные подписчики, которые считали Дейзи «подлинной» и «городской» и отслеживали каждое ее движение с географическими метками с религиозным рвением.

Вэл, с другой стороны, знала, какой была настоящая Дейзи Иден. Светловолосая светская львица, которая любила легкие наркотики и жесткий секс, чтобы позлить своих родителей. Фирменная версия экзистенциального кризиса — и подлая, как раненая змея.

Она надеялась, что Дейзи не устроит истерику. Вэл никогда не слышала, чтобы она жаловалась на деньги, но она все время разговаривала по телефону с родителями в долгих беседах, которые неизбежно перерастали в крики. Казалось, она процветала в конфликте. Она была организатором мероприятий, что, возможно, объясняло наличие денег, поскольку именно этим она занималась большую часть своего времени, когда не орала по телефону или не слонялась по квартире, куря травку на их розовато-лиловом атласном диване.

Вэл открыла дверь, пораженная знакомым запахом скунса и мокрой травы, и вздохнула. Играла музыка — тяжелый индастриал, которым Дейзи обычно не увлекалась. Первый признак для Вэл, что что-то не так.

Дейзи полулежала на диванчике в коротком велюровом облегающем платье, прислонившись к какому-то парню без рубашки, одетому в дорогие отбеленные джинсы, и еще более дорогие часы. В кресле напротив них сидел еще один мужчина, куривший, по-видимому, обычную сигарету. Детектор дыма лежал у его ног, намеренно отвинченный и разобранный.

Дейзи подняла голову на звук открывающейся двери, держа косячок между двух пальцев с коричневыми ногтями. Ее прикрытые веки были полны ленивой летаргии от наркотиков.

— О, привет, Банни. Спасибо, что заглянула. — Она хихикнула. — Присоединяйся к нашей вечеринке.

«Очередная вечеринка», — подумала Вэл, чувствуя тошноту. Эти парни выглядели опасными.

Словно услышав ее мысли, второй мужчина взглянул на Вэл, его глаза были расширены, но насторожены. Сигарета могла служить продолжением того, что он принял до прихода сюда, потому что Вэл ни на секунду не поверила, что кто-то из них был полностью трезв. Она крепче сжала свою сумку, глядя на него так, как мышь могла бы смотреть на перекормленную кошку.

На его щеке, под левым глазом, была вытатуирована слеза, а его массивные руки были забиты татуировками. Рисунки представляли собой разноцветную кашу, но, судя по тому, что она видела, они, вероятно, были дорогими. Его друг был покрыт татуировками спереди и сзади, как один из тех парней из якудзы. Вэл испугалась еще сильнее.

— Кто это? — Голос второго мужчины звучал хрипло от дыма, и у него был акцент, который Вэл не могла точно определить, хотя в сочетании с его тяжелой челюстью и орлиным носом она подумала, что он может быть русским или восточноевропейцем.

— Кто они такие? — Вэл не сдвинулась со своего поста у двери, которая все еще была открыта. Если она закричит, то хотела, чтобы соседи ее услышали. Она не уверена, что они не были русскими мафиози или членами какой-нибудь банды. — Дейзи, какого хрена — кто эти люди?

— Это Банни, — сказала Дейзи, игнорируя Вэл. — Моя соседка. Она — настоящая зануда. Хочешь выпить? — спросила она, наконец взглянув на Вэл с кривой ухмылкой.

— Нет. — Вэл обошла всех троих стороной, бросив тоскливый взгляд на свою дверь. — И ты не ответила на мой вопрос. Кто они такие? Откуда они взялись?

— Банни, — сказал мужчина с сигаретой. — Забавно, я не вижу хвоста.

Его друг рассмеялся. Это был неприятный смех, и он заставил Вэл напрячься.

Дейзи часто приводила домой парней, против чего Вэл не возражала — ну, не слишком сильно. Некоторые из них были достаточно милыми, как технический магнат из Пало-Альто, который заставлял Дейзи называть его «папочкой», и индонезийский серфер, который был странным, но безобидным, хотя он испортил одну из их сковородок, пытаясь приготовить свой собственный сыр, находясь под кайфом.

Но некоторые из них были пугающими, как эти двое.

— Илья и Дмитрий владеют ночным клубом в Соме, — сказала Дейзи, указывая на каждого из них по очереди вместо более подходящего представления. — Позже мы все отправимся к ним в клуб. Хочешь пойти с нами, Банни?

— Вход бесплатный, — сказал Илья, делая великодушный жест рукой, держащей сигарету. За ним тянулся шлейф дыма, приторно ядовитый. — Для таких хорошеньких девушек, как ты.

— Нет, спасибо.

— Видишь, — сказала Дейзи. — Я же говорил тебе, что она не любит веселиться. Разве не худшая соседка по комнате на свете?

— Ты должна пойти с нами, Банни, — сказал Илья. — Надень красивое платье. Я угощу тебя выпивкой. Может быть, тогда ты сможешь показать мне, где прячешь свой хвост.

Дейзи и Дмитрий засмеялись так, словно это была самая веселая вещь, которую они когда-либо слышали. Но Вэл узнала хищное выражение в глазах Ильи. Один глоток чего-нибудь из его рук, и у нее возникло подозрение, что она проснется в каком-нибудь плохом месте.

Илья выгнул бровь, проведя рукой по небритому подбородку. Она услышала, как он усмехнулся, когда она резко повернулась спиной ко всем троим, отступила в свою комнату и захлопнула за собой дверь.

— Она даже убегает, как кролик, — услышала Вэл, как сказал Илья, когда она закрывала замок. — То, как она дергает своей задницей.

— Я разрываю договор аренды, — крикнула Вэл через дверь, чувствуя себя так, словно ее облили горячей и холодной водой одновременно. — Я съезжаю завтра.

Из комнаты донеслось еще больше смеха, за которым последовал гул мужских голосов.

«Вот так, — подумала Вэл со свирепостью, которой она не чувствовала. — Уведомление дано».

Она открыла комод и начала запихивать одежду в чемодан, от гнева у нее задрожали руки. Ее возмутил инстинктивный приступ страха, который она испытала, когда открыла дверь и обнаружила в своей квартире двух странных, крупных мужчин, и то, как Илья, казалось, отреагировал на это.

Казалось, что она делает что-то на едва заметном уровне, чтобы заставить мужчин вести себя по отношению к ней таким образом. Жертвы никогда не виноваты — это было вдолблено в нее ее терапевтами и родителями, — но Вэл просто не понимала, как это могло продолжаться, если бы она не подавала сигнал, или феромон, или что-то еще, что отмечало ее как легкую добычу.

(у тебя есть то, что я хочу)

Завтра будет лучше. Завтра она навсегда покинет это место. Ей больше никогда не придется беспокоиться о Дейзи или ее сумасшедших друзьях. Больше никаких телефонных звонков. Больше никаких незнакомых мужчин. Джеки и Мередит казались такими же нормальными, как и все в этом городе. Вэл не могла представить, как они приведут домой хищных владельцев ночных клубов с бандитскими татуировками, которые, насколько она понимала, могли попытаться ее изнасиловать.

Вэл резко замерла, ее взгляд метнулся к двери. Ручка, казалось, слегка сдвинулась, как будто кто-то проверял замок. Она сжала свитер в руках, напрягаясь всем телом. Воздух, выходящий из ее легких, был медленным, болезненным. В это мгновение она почувствовала себя животным, имя которого взяла, каждым дюймом своего тела.