Месть - Джерри Эхерн

Хэрриет.

Ее отец был убит «Фронтом Освобождения Северной Америки»; ее муж, с которым она давно рассталась, входил в состав группы ФОСА, расстрелявшей школьный автобус; и именно ФОСА совершил нападение на ферму, во время которого она была убита. Хэрриет была мертва. Керни не смог предотвратить ее смерть, хотя, с помощью Хэрриет и постарался сделать так, чтобы ни один из членов группы ФОСА не покинул ферму живым.

Средства массовой информации — «интересно, — подумал Керни, — они что, просто придерживаются официальной версии?» — передавали репортажи о том, что «группа вооруженных людей, предположительно членов незаконной организации сопротивления, называющей себя «Патриотами», взяла на себя ответственность за убийства».

На Керни эти трюки не действовали. «По крайней мере, — подумал он, слушая очередной выпуск радионовостей в машине, — в странах Восточного блока пропаганда работала лучше».

Застава дорожной полиции осталась позади, полицейские не нашли оружия, спрятанного в его «Форде», сделанной на заказ модели с усиленным двигателем. Продвигаясь вперед по более-менее свободной автостраде, Керни время от времени бросал взгляд на карту.

На теле одного из убитых членов ФОСА была найдена рекламная карточка закусочной в Милуоки. Однако, когда Керни наконец добрался до закусочной, она оказалась закрытой, хозяин исчез в неизвестном направлении. Осторожно опросив соседей, Керни выяснил, что у хозяина забегаловки есть брат в Чикаго, владелец ресторана. Позвонив своему человеку в Секретной службе, начальнику Среднезападного отделения в Соединенных Штатах, Керни легко узнал адрес ресторана и имя брата. На данный момент это была самая существенная его зацепка, именно из-за нее он и направлялся сейчас в Чикаго.

В его первоначальные планы входило, проскочив на хорошей скорости штат Висконсин, затем Иллинойс и южные штаты, выехать прямо к Чикаго, с целью оценить нынешнее положение там. Вначале он собирался ехать на восток; именно на Атлантическом побережье, близ островов Седар Ридж, существовала наибольшая возможность выследить этого русского, Борзого; именно там он прыгнул в океан во время схватки с Дэвидом Холденом. Но теперь его целью стал Чикаго.

Как объяснили ему слегка туманно, но достаточно ясно, его боссы из британской разведки, в его задачу входило найти Борзого и убить его. Он должен был выяснить, является ли Борзой главой ФОСА, и, если да, найти его и ликвидировать. Якобы в качестве дружеской услуги правительству Канады. Но Керни прекрасно понимал реальную подоплеку дела. Если ФОСА и дальше будет идти победным маршем по США, если ультралиберал Роман Маковски и вправду станет де-факто президентом Соединенных Штатов, Великобритании будет угрожать непосредственная опасность.

Экономическая нестабильность в самых развитых странах Запада очень чувствительно влияла на положение на мировых фондовых биржах. Британский фунт, исторически связанный с долларом, последовательно и стремительно падал вниз. На фондовых биржах Японии царил хаос. Вероятность мирового финансового краха становилась все реальнее, за ним неизбежно последует экономический кризис, политические и общественные беспорядки.

В бассейне Карибского моря, где были инвестированы деньги многих британских граждан, уже происходили отдельные случаи насилия и беспорядки. Арабский нефтяной картель открыто говорил о повышении цен в связи со снижением потребления нефти в Америке. Владельцам предприятий уже не удавалось заставить людей выходить на ночные смены, слишком велика была опасность нападения. Некоторые фабрики и заводы закрывались. Путешествия и переезды предпринимались только в случае крайней необходимости; случайный путешественник или прохожий мог запросто оказаться жертвой нападения ФОСА, или попасть в перестрелку между ФОСА и «Патриотами», или полицией, или военными.

Керни улыбнулся. Ситуация напомнила ему высказывание покойного У.С.Филдса: «Я приехал в Филадельфию, и Филадельфия оказалась закрытой». Соединенные Штаты превратились в гигантскую Филадельфию, в том смысле, как об этом говорил Филдс.

Было не ясно до конца, что хорошего может выйти из убийства лидера ФОСА в Америке. Безусловно, на некоторое время организация будет парализована; но потом ему найдут замену, и деятельность ФОСА немедленно возобновится. А политические выкрутасы Романа Маковски не давали повода думать, что среди продолжающегося хаоса правительство предпримет какие-то эффективные и хорошо спланированные действия для пресечения деятельности «Фронта», или хотя бы слегка стабилизирует ситуацию.

Маковски, казалось, склонялся к переговорам с ФОСА; казалось, он был убежден, что время войны с «Фронтом» подошло к концу, и настало время залечивать раны.

«Маковски осел, — подумал Керни. — И не я один придерживаюсь такого мнения».

Было очевидно, что Соединенные Штаты, как и Великобритания, сами по себе представляющие модель политической стабильности, постепенно скатываются в пропасть насилия и беспорядка. Грядет гражданская война или революция, возможно, и то, и другое сразу, и остановить их вскоре будет уже невозможно; и деятельность Романа Маковски больше, чем любые действия ФОСА, способствовала им.

Много лет назад Керни, будучи влюбленным в юго-запад США и подумывая об уходе в отставку, мечтал на старости лет поселиться в штате Нью-Мексико.

Он, улыбаясь про себя, подумал, затаив дыхание: «Безответная любовь». Потом закурил.

Владельца ресторана звали Рой Домбровски; его брат, Дэн, хозяин закусочной в Милуоки, исчез в неизвестном направлении. Керни отметил на карте Чикаго цель своего путешествия.

Он свернул на улочку под названием Иденс Экспресуэй; как показалось ему, это была самая короткая дорога к ресторану.

Керни уже бывал в Чикаго раньше. Хорошо организованный город, обычно он действовал как хорошо налаженная машина. И местная полиция — глава отделения, назвавший ему имя владельца ресторана, предупредил об этом — не особенно церемонится с приезжими.

Керни сам знал это; он всегда считал Чикагское полицейское управление одним из лучших в стране, да и в мире.

Тем не менее, в его нынешние планы вовсе не входила встреча с местной полицией.

Глава девятая

Номер восьмой оказался крепким орешком; Холдену потребовалось выпустить две стрелы, чтобы свалить его; быстрым ударом ножа Дэвид перерезал ему горло, и он затих навсегда.

Еще мальчиком, в школьные годы, во время экскурсии в музей, Холдену довелось стать свидетелем уличного ограбления: женщину сбили с ног, грабитель выхватил у нее сумку и бросился бежать. Из всех людей, стоявших на улице перед музеем, ни один человек не кинулся на помощь женщине, пока преступник не скрылся из виду, никто не бросился ему вдогонку. Весь остаток дня и позже, в течение многих лет, Холден вспоминал выражение лица женщины, страх и боль в ее глазах; ее порванные колготки и ноги в ссадинах, слезы, текшие у нее из глаз, когда, сидя прямо на тротуаре, она тщетно пыталась закрыть юбкой окровавленные колени.

Дэвид Холден прекрасно осознавал, что сейчас он лишает человека жизни; как и то, что человеческая жизнь, будь то даже жизнь торговца наркотиками или убийцы, неповторима, невосполнима и священна. Но уже в самом начале своей сознательной деятельности он сделал свой выбор: между злом и добром есть совершенно определенная разница. И просто наблюдать, как зло творит свое черное дело, само по себе значило способствовать злу. Он не мог быть простым наблюдателем. Кто бы ни находился в хижине, он мог представлять еще большее зло, чем люди Эрнандеса. Но что ему, Холдену, оставалось делать? Эти люди могут стать на его пути, когда он отправится осуществлять план своей личной мести Инносентио Эрнандесу и Эмилиано Ортеге де Васкесу. Но, даже если отбросить в сторону личное, пока они живы, они будут снова творить то, что творят сейчас: наживаться на страданиях людей, торгуя наркотиками, ради личной выгоды разжигая войну, принося в жертву смерти все новые и новые жизни.

Тот, кого он только что убил, уже не будет делать этого больше никогда.

Убитый наверняка весил больше трехсот фунтов; от него несло смешанным запахом прокисшего пота и испражнений. Холден забрал у трупа только патроны, а находившееся в плохом состоянии оружие вместе с запасными магазинами разобрал и забросил подальше в кусты. Волосы убитого кишели вшами; Холдену, хотя он старался держаться от мертвеца подальше, начало казаться, что у него зачесалось тело.

Теперь у него был запас патронов калибра 223 и россыпью, и в магазинах — запас, вполне достаточный для крупной перестрелки; кроме того, у него было достаточное количество девятимиллиметровых патронов «Парабеллум» к пистолету. Холден двинулся вперед, по направлению к номеру седьмому.