Тайна пещерного человека - Мэри Кэри

— Правильно. А вдруг это был сон, и он принял его за реальность? Так ведь тоже бывает, — заметил Боб.

— Мне показалось, он видел то, что видел, — стоял на своем Юпитер.

— Как насчет двери? Она была заперта, — возразил Пит.

— А почему бы не быть еще одному ключу? — предположил Юпитер.

Он уселся в спальном мешке и стал смотреть в окно на луг. Трава на лугу серебрилась от росы. Деревья вдалеке казались совершенно черными на фоне ночного неба. На траве отчетливо была видна цепочка темных пятен, исчезавшая возле деревьев. Неужели кто— то, в самом деле, прошел там и помял траву, так что на ней не осталось ни росинки?

Юпитер привстал и увидел, как Джон, поднявшись со стула, пристально смотрит на что— то на лугу. Он держал ружье наготове и, склонив голову набок, прислушивался.

Через пару минут он пошел к фургону, достал одеяло, завернулся в него и вновь уселся на стул.

— Наверное, он видел сон, — прошептал Юпитер. — Но сам— то он верит, что это был пещерный человек, и мне кажется, он боится.

Пит беспокойно оглядел залитый лунным светом луг.

— Еще бы! Если бы я увидел живого пещерного человека, я бы помер от страха

7. Субботнее утро

В субботу утром Юпитер проснулся и вышел из сарая. В ярком солнечном свете лес уже не казался ни темным, ни таинственным. Юпитер направился к нему через луг, не торопясь, внимательно глядя себе под ноги и не находя ни единого следа. Темные пятна, которые он видел ночью, исчезли вместе с утренней росой.

Он прошел около сотни шагов, когда обнаружил место, где трава была не такая густая и сквозь нее виднелась темная земля. Вздрогнув от волнения, Юпитер опустился на колени и даже не заметил, как рядом оказался Пит.

— Что? — спросил он. — Что ты нашел?

— След, ответил Юпитер. — Кто— то прошел тут совсем недавно. Босиком.

Пит на корточках разглядел след. Потом поднялся и, побледнев, посмотрел на лес.

— Босиком? — прошептал он. — По… по такой твердой земле? Значит, Джон Цыган и впрямь видел кого— то?

Он огляделся.

Юпитер, ничего не отвечая, двинулся к лесу. Проглотив застрявший в горле комок, Пит последовал за ним. Они искали следы, но высокая густая трава надежно хранила свои тайны.

Тропинка под деревьями была вся засыпана сосновой хвоей.

— Здесь ничего не найдешь, — сказал Юпитер. — Может быть дальше…

— Эй, подожди! — крикнул Пит. — Не стоит сейчас туда идти! Вдруг там кто— то есть… К тому же, если мы хотим поесть, нам лучше поспешить. В кафе наверняка полно народа! Пойдем, а то останемся голодными.

— Пит, это может быть важным, — заметил Юпитер.

— Для кого? — возразил Пит. — Пошли, Юпитер, а в лесу посмотрим потом.

Юпитер с большой неохотой заставил себя уйти. Они вернулись в сарай, как раз когда из него вышел Боб. Ньют Макафи тоже появился на заднем крыльце своего дома.

— Доброе утро! — крикнул он мальчикам. — Хороший денек, а? на открытие музея наверняка соберется много народа.

Он довольно рассмеялся.

— Эй, Джон! — крикнул Ньют, и Джон Цыган вылез из своего фургона, держа в руках миску с кукурузными хлопьями.

— Ты не видел больше пещерных людей?

Ньют хихикнул, а сторож нахмурился.

— Я видел одного, и с меня хватит, — сказал он и снова спрятался в фургон.

Немало не смутясь, Ньют крикнул:

— Не убегай сейчас, Джон. После завтрака мне потребуется помощь. Нужно кое— что переставить в музее. А потом ты останешься здесь и будешь смотреть в оба, пока не закончится церемония открытия в парке.

Ньют вернулся в дом, а мальчики отправились на Главную улицу в кафе «Ленивая Дейз», где уже собралась толпа желающих поесть. Когда, наконец, мальчики дождались свободного места, они изрядно проголодались.

Едва официантка усадила их за стол, как они услышали духовой оркестр, игравший марш. За толпой пешеходов и множества машин, стоявших впритык друг к другу, в парке шла репетиция.

— Оркестр из местной школы, — догадался Боб.

Толпа на мгновение поредела, и мальчики сумели разглядеть юных музыкантов во всем великолепии их красно— бело— золотой униформы. Неподалеку стояли грузовики нескольких телевизионных компаний, и мужчина в рубашке с короткими рукавами устанавливал микрофон перед оркестром.

Мальчики принялись за завтрак, и тут в кафе вошел доктор Терреано. С ним был иммунолог Хоффер, который беспрерывно чихал, закрыв нос и рот платком. Мужчины огляделись, и Терреано, заметив Юпитера, улыбнулся.

— Позовем их к нам? — спросил Юпитер друзей.

— Конечно, — согласился Пит, — почему бы не позвать?

Юпитер подошел к двери кафе и пригласил ученых, которые с благодарностью приняли приглашение.

— Очень любезно с вашей стороны, мальчики, — усаживаясь, сказал доктор Терреано. На его длинном унылом лице появилось довольное выражение. — Наш город сейчас похож на сумасшедший дом. Думаю, он теперь все время таким будет, пока туристы не разъедутся.

Терреано положил кусочек масла на тарелку.

— Мы обычно завтракаем в Фонде, но Джим Брэндон сегодня — не самая приятная компания. Я, конечно, понимаю, каково ему. Еще бы, пережить такое!

Элвуд Хоффер чихнул и выдавил из себя улыбку.

— Сенная лихорадка, — сказал он мальчикам и повернулся к Терреано.

— Замечательно, конечно, что ты такой понимающий, Фил, но лично я считаю, что Брэндону ни к чему называть тебя замшелым реакционером.

— Брэндон легко возбудим, — мягко заметил Терреано. — к тому же, ему сейчас не позавидуешь. Представляешь, он нашел почти полный скелет и не имеет возможности толком изучить его. А ему очень хочется занять действительно ли его находка может изменить представление о том, где и когда появился человек. Я, правда, сомневаюсь. Думаю, его малыш — еще один эволюционный тупик. Однако, Брэндон его нашел, и он должен иметь возможность поработать с ним. Я бы тоже рассердился, если бы какая-нибудь интересная находка так нелепо уплыла у меня из рук.

— А что Брэндон хотел делать с костями? — спросил Боб. — Я слышал об определении возраста с помощью углерода 14.

— Возможно, здесь это было бы бесполезно, — сказал Терреано. — Если использовать этот метод, то можно определить количество углерода— 14 в образце. Углерод— 14 распадается, и через пять тысяч семьсот лет после того, как животное или растение умерло, остается только половина атомов. Еще через пять тысяч семьсот лет остается четверть. И так далее. А через сорок тысячелетий углерода— 14 может остаться так мало, что говорить будет не о чем.

Изумлению Боба не было границ.

— Вы думаете, что пещерный человек старше? Ему больше сорока тысяч лет?

— Я бы удивился, если бы это было не так, — спокойно ответил Терреано. — Однако, углерод— 14 — не единственный метод определения возраста. Есть и другие методы. Есть также различные способы определения, имеем ли мы дело с человеком или нет. Однако все не так просто, потому что никто не скажет нам точно, чем человек отличается от животного. Может быть, размером мозга по отношению к размерам тела, может быть, зубами…

— Зубами? — переспросил Боб. — При чем тут зубы?

— Человеческие зубы расположены на челюсти дугой, — ответил Терреано, — а у приматов, как человекообразных, так и обычных обезьян, в форме «u», то есть почти до конца параллельно. Кроме того, есть различия в размерах коренных зубов и…

— И, наконец— то, пришла официантка с нашим завтраком, — прервал его Хоффер. — Слава Богу.

— Прошу прощение, Элвуд, — извинился Терреано. — Ни за что не хотел бы вам надоедать.

— Но это очень интересно, — торопливо проговорил Боб. — Теперь я понимаю, почему доктор Брэндон так нервничает. Если Ньют Макафи сунет нос в кости…

— Он уже это делает, — заметил Терреано. — Хотя мы даже не знаем, человек ли в пещере.

— Не заводись, Фил, — сказал Хоффер. — Вряд ли заключение, которое можно было бы сделать, имеет значение для кого-нибудь еще, кроме десятка ученых.

Терреано усмехнулся.

— Исследования доктора Хоффер а можно использовать сразу, — пояснил он мальчикам. — Если он докажет, что изжога помогает организму бороться с обыкновенной простудой, мы все будем ему благодарны.

— Вполне возможно, что изжога стимулируется иммунными процессами, — холодно проговорил Хоффер. — Я убежден, что иммунная система отвечает за многие из наших бед, а гены, которые мы наследуем, почти ни за что не отвечают, что бы там ни говорил Крал Биркенштейн.

Терреано погрустнел, вспомним умершего ученого.

— Замечательный был человек, — сказал он. — Огромная потеря.

— Возможно, — согласился Хоффер, — но генная инженерия в наше время стала такой же опасной, как расщепление атома. Стоит только начать.

— Доктор Биркенштейн действительно надеялся улучшить человеческую природу? — спросил Юпитер. — Элеонор рассказывала вчера, что ему удалось вывести породу более умных шимпанзе. Он и вправду верил, что может улучшить людей?