Песня цветов аконита - Светлана Дильдина

Йири приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, но передумал, залился краской и рванул по улице, подальше от ярких изгородей. Смеющийся Кенну еле догнал.

— Потише, птичка. Чего перепугался? Не младенец уже.

— Перестань, — отмахнулся младший, все еще не смотря на Кенну. — Идем дальше?

— Вор! Держите его! — раздалось справа от Йири. Мальчишка шарахнулся в сторону, едва не сбитый с ног угловатым подростком, за которым гналось несколько человек. Кенну радостно засвистел. Тут из подворотни вынырнули двое стражей. Незадачливый воришка угодил прямо им в руки. Кенну рванулся за бегущими. Укравшего кошелек у богатого ротозея ждало жестокое наказание.

— Пойдем, — взмолился Йири. — Я не хочу за ними.

Кенну недовольно скривился.

— Да брось. По заслугам получит. А ты и впрямь девочка нежная…

Однако подчинился желанию младшего. Настроение было испорчено. Они вернулись в гостиницу. Хиранэ встретил их неласково.

— Все шляетесь невесть где… А Райху вон морду набили.

— Правда? — лицо Кенну расплылось в довольной ухмылке. — Мир не без добрых людей.

Мальчишка словно не расслышал Хиранэ, молча поднялся в их комнату. Присел у жаровни, уставился на угли и замер. По улицам медленно брел сиреневый сумрак. Рука Йири потянулась к углям извечным жестом желающего согреться. На его плечо легла большая ладонь.

— Дурачок. Как же ты будешь жить в этом мире? — спросил Хиранэ. — Нельзя быть таким беззащитным. Ты даже воров жалеешь. А кто пожалеет тебя?

Йири молчал. Казалось, он так глубоко ушел в свои мысли, что вот-вот зачерпнет углей из жаровни, чтобы просеять их, как песок между пальцами.

— Это все справедливо, я понимаю. Но у нас в деревне не так. Каждая семья больше думает о себе, да, — но и соседей не забывает. Иначе — не выжить.

— В городах по-другому, малыш.

— Я понимаю… Ветер шепчет каждому свое. Есть много такого, чего я бы не хотел в жизни. Но это… все равно есть. И от меня не зависит. Но от меня зависит не радоваться беде чужого человека. Будь он даже вор.

— А убийца?

— Я буду рад за того, кто сумеет выжить из-за его неудачи. Но ведь пойманного убийцу ждет смерть. И неизвестно еще, что потом… Как я могу радоваться такому?

— Тебе в отшельники податься, — усмехнулся Хиранэ. — Будешь творить чудеса милосердия.

— Не стоит с этим шутить, — негромко, но твердо отозвался мальчишка. — А отшельнику очень легко забыть о людях, заботиться только о себе. Чтобы думать о людях, нужно любить.

— Иями-Заступница, откуда в тебе такие взрослые мысли? — подивился Хиранэ. — А сам ты чего хочешь?

— Жить.

Столица

Записки Хали

"Третий день месяца Журавля. Сегодня был праздник Осенних цветов. Я, Аину Намаэ, прозванная Хали по имени полевого цветка, впервые устраивала его полностью по собственному желанию. Многие из моих дам и служанок не одну неделю плели интриги, чтобы я допустила их к участию в празднике в одной из почетных ролей.

Но как это скучно! Радуют только цветы. Особенно золотые шары с гор… Но больше всего я люблю бледно-желтый цвет, хотя цвет этот многие называют грустным. А цвет серебристой молодой зелени — не люблю. Жаль, именно он испокон веков считается привилегией Золотого дома во время другого праздника — весной. Тогда мне приходится надевать то, в чем я выгляжу глупо.

После праздника у меня болит голова. Надо, чтобы принесли еще воды с ароматом абрикоса — этот запах возвращает мне силы. Саннэн знает какой-то секрет… Кроме нее, никому больше не удается составить этот аромат. Лучше писать, чем думать — голова просто раскалывается на части… Однако отец был доволен, как я устроила праздник. Все наперебой восторгались узором моего желтого гэри, затканного венчиками горицвета. Оно было простым. А мои дамы старались перещеголять друг друга пышностью и стоимостью нарядов — каждая выдумала что-нибудь, часто даже смешное. Дамы низких званий приложили всю фантазию, чтобы наряды их походили на платье женщин высокого ранга. Рику чуть не со слезами упрашивала меня позволить ей быть в числе девушек-шемэ, несущих сосуды Иями. Хотела надеть повязку, украшенную золотым янтарем — в таких могут появляться только девушки-шемэ на празднике осени. Зачем приобретать то, что все равно не пригодится? Дурочка. Все же я позволила ей покрасоваться. Я знаю, на кого она смотрит.

День Осенних цветов — женский праздник, хотя участвуют в нем и мужчины. Теперь я гляжу на тех и других глазами взрослой девушки. Ведь мне уже четырнадцать. Не будь я дочерью Солнечного, наверное, и мое сердце занял бы кто-то…

Мои девушки разбирают листочки с надписями. Смеются. Даже сюда долетает их смех. Считают, сколько разных имен цветка им досталось. Считают…

Отец не пожалел для меня учителей, я образованна лучше любой женщины Земель Солнечной птицы. Дочь Благословенного должна быть умной — но зачем знания женщине, которая даже не может сама устроить свою судьбу? Я всегда буду делать то, что нужно для государства.

Отец… Любил ли он свою дочь хоть один день? Заботился — несомненно. Но о ком его заботы? О капельке солнечной крови, единственной дочери, залоге будущего политического союза — или о Хали, ребенке от нелюбимой жены? Хроники лгут. Он не любил мою мать. Может быть, потому, что в его сердце вообще нет приязни к синну? Или потому, что он не хотел этого брака и заключил его лишь на благо страны? Мать это знала. Но она была очень горда. Я хорошо помню ее. От нее я унаследовала волосы — темные с рыжиной, волосы синну. Отец сам выбрал именно ее… Я никогда не спрошу, почему все так сложилось. И все-таки уже семь лет прошло… а он не берет себе новой жены. Впрочем… есть много вещей, о которых думать не следует. Я ведь послушная дочь. И я такая же подданная Благословенного, как и все. О, мой отец знает, как добиться повиновения. Может быть, он мог бы добиться моей любви — но ему не надо ее. Может быть, он сумел бы привлечь к себе восьмилетнюю девочку, ставшую сиротой… но не захотел этого делать. Теперь уже поздно… и я даже рада, что отец для меня — только носитель верховной власти. Все равно — я лишь фигурка в очередной игре, которую он поведет рано или поздно. Я никогда не буду свободна.

"Закружит, унесет с собою

Этот зимний вихрь полевой!"

Как остро пахнут листья вьюнка за окном!"

Город неподалеку от Орэн

Йири спустился вниз. В этот вечер он был один и был полностью свободен, что случалось нечасто. Хиранэ занимался торговыми вопросами и прочими делами, Кенну наверняка развлекался в Алом квартале, Райху тайком напивался в кабачке… Мальчик решил в одиночку пройтись по улицам. Времени оставалось немного. Однако погулять не удалось. Прямо у ворот гостиницы он наткнулся на плачущего малыша. Судя по возгласам, малыш забрызгал грязью коренастого парня года на три старше Йири, и пострадавший вымещал злость на младшем. Ребенок ухитрился выдернуть покрасневшее ухо из безжалостных пальцев мучителя и побежал, но споткнулся. Тот кинулся за ним — и натолкнулся на неожиданную преграду.