Диагностика кармы. Опыт выживания. Часть 6 - Сергей Лазарев

На последних семинарах я постоянно повторяю, что дьявола как такового, на самом деле, нет и никогда не было. Понятие «дьявол» – это есть тенденция утраты любви. В Священных книгах эта тенденция подавалась как сказочный образ, как персонаж, и наивные, поверхностно мыслящие люди превратили его в реальное существо с рогами и копытами. С тенденцией можно бороться через любовь и веру, через очищение души, изменение своих чувств, мыслей и поведения. А как бороться с рогами и копытами? Либо силой, либо заклинаниями, – и тогда единобожие превращается в язычество.

Неприязнь означает неприятие, отказ от теплых чувств, отказ от любви. Так что неприязнь – это та же тенденция дьяволизма, особенно если эта эмоция обращена к окружающему миру и к близким людям. Но это именно тенденция, и ее нужно преодолевать с помощью внутреннего изменения.

А лукавый – это реальное существо. Если он обитает в мире тысячи и миллионы лет, это означает, что его пока еще никто не победил и, похоже, победить его невозможно. От него можно только прятаться, осеняя себя крестными знамениями и повторяя заклинания.

Одно только слово заменено в молитве, а к каким трагическим последствиям это привело.

Я отвлекаюсь от своих мыслей и обращаюсь с вопросом к матери девушки:

– Как у вас с личной жизнью?

– Не слишком хорошо… – вздыхает женщина.

– У вас серьезные проблемы с детьми, внуками и правнуками, – сообщаю я. – Причина: тенденция, идущая по женской линии. В первую очередь, я вижу презрение к мужу при измене, боли и обиде.

– Не было у меня презрения, да и мужа-то не было официального, – удивленно произносит женщина. – Я просто хотела иметь ребенка и родила дочь вне брака.

– У вас потому и не было семьи, что измену от официального мужа вы бы не выдержали. Подсознательная ревность у вас огромная, а в основе ревности лежит поклонение сексуальности, вожделению. Чем больше наслаждения женщина получает от мужа, тем больше она ему внутренне поклоняется. А если муж дает ей не только сексуальное удовольствие, если он еще и благороден, красив, умен и добр, тогда сексуальное наслаждение становится в десятки раз сильнее. И тогда душа женщины забывает о Боге и о любви.

Если она считает, что Бог дает только добро и удовольствие, она начинает обожествлять любимого мужчину и становится рабыней наслаждения. А дальше – похотливость, ревность, распад семьи, рождение больных детей… Чем больше женщина настроена на счастье без конфликтов и боли, тем тяжелее ей принять любую боль от мужчины и тем быстрее любовь превращается в страсть, ревность и похотливость.

– Вам нужно вспомнить всю вашу жизнь, – продолжаю я, – свою первую любовь, встречу с отцом вашего ребенка, три-пять лет до зачатия, период беременности. И при этом любую боль от мужчины надо рассматривать как спасение вашего ребенка, как возврат к Богу через очищение любви.

– Спасибо, – благодарит женщина, – теперь мне все понятно.

– Ну что ж, направление вы знаете, стремитесь вперед и ничего не бойтесь, – напутствую я. – Всего вам доброго.

Я кладу трубку и некоторое время сижу неподвижно. Надо привести себя в порядок. Любой контакт на тонком плане с человеком проблемным вызывает усиление негатива в душе, поскольку происходит резонанс. Слабого это убивает, а сильного может укрепить.

Если не обращать внимания на эту опасность, можно «нацеплять» на себя столько, что пострадают близкие, не говоря уже о своих собственных проблемах со здоровьем. Не зря у священников все чаще появляются такие заболевания, как рак, диабет… Когда целитель забывает о том, что лечит Бог, а не он, что преодолевать болезни помогает любовь, тогда он включает свою волю и тут же берет проблемы пациентов на себя.

Что касается священников, то они берут на себя только часть проблем, – остальные достаются церкви. Похоже, католическая церковь тяжело больна именно вследствие длительного прощения грехов за деньги.

Я стараюсь отмахнуться от грустных мыслей. В конце концов, болезнь – это первый шаг к выздоровлению души. Если бы, утрачивая любовь и стремление к Богу, мы при этом оставались здоровыми, – вот это было бы настоящей катастрофой. Слава Богу, нам пока еще дается возможность болеть, то есть механизм возвращения к любви еще не окончательно разрушен современной медициной.

Я отвлекаюсь от своих мыслей и приступаю к чтению следующего письма.

Я хотел бы поделиться опытом. Возможно, мое изложение натолкнет Вас на мысли и поможет Вашим исследованиям.

Читать Ваши книги я начал еще в возрасте 15 лет. Сейчас мне 26. Тогда Ваши книги произвели на меня настоящий фурор. Хотя я с детства был православным христианином, Ваши исследования стали настоящей революцией для моего сознания. Я читал Ваши книги понемногу. Познакомился с ними у маминой подруги. Сначала прочитал вторую книгу «Диагностика кармы», затем первую, а потом третьюи четвертую. В дальнейшем я уже покупал все вышедшие у Вас книги. Видеокассеты сначала брал у знакомых, а потом просил купить людей, которые ездили в командировку в Москву.

Ваши книги стали для меня настольными. Именно благодаря Вашим книгам, я решил пойти учиться на психолога.

Итак, это было небольшое вступление. А рассказать я хотел бы о моем жизненном опыте за эти годы чтения Ваших книг. С 2-го по 6-й класс включительно я учился в моей родной школе. В 5-м и 6-м классах я стал отличником. Почти все было отлично: отношения с учителями, успехи в учебе, друзья… Перед окончанием 6-го класса мой сосед по парте предложил мне перейти вместе с ним в другую школу, в лицей. Я, подумав несколько дней, согласился. Но там учеба не заладилась. Я учился на тройки и четверки, и только к девятому классу перешел на четверки и пятерки. Но дело не в этом…

С 2001 года я читаю Ваши книги. В 2003 я заканчиваю школу, и на выпускном балу после пары бокалов шампанского у меня начинаются жуткие боли в желудке. Весь выпускной я провел в ужасном состоянии, обливаясь потом и испытывая сильную боль. Только к утру, когда нас начали развозить по домам, все прошло. Я не понимал, в чем дело.

Следующий приступ случился уже прямо первого сентября на первом курсе вуза. То есть я уже готов был выйти из дома, чтобы идти на занятия, как снова начался подобный приступ. И потом так было каждое утро. Я был у врача, меня положили в стационар и определили гастрит. Но боли почему-то были очень сильные. Сколько я знаю людей с гастритами, никто не испытывал такую боль. Я пропустил первые полтора месяца учебы. Мама брала у одногруппников тетради с лекциями и переписывала их. Иначе я просто не успевал бы освоить программу. Я еле-еле справился и сдал первую сессию.

Помимо того, что я попал в больницу, еще и с работы уволили моего отца. Нам чудом удалось заплатить за обучение, – выручил мамин старый знакомый, который переслал деньги. А в институт мне пришлось ходить в папиной куртке и школьных вещах, потому что не было денег на вещи. В общем, первые два месяца выдались ужасными, и я очень переживал по поводу того, как удержаться в институте.

Кроме того, я уже успел влюбиться в мою одногруппницу в первую же неделю занятий, когда я мог ходить хотя бы на первые пары перед тем, как идти к врачу. Я влюбился очень сильно. Наверное, это была моя первая серьезная любовь. Она не давала мне повода, но я бегал за ней. Звонил ей, дарил подарки… Строил планы на будущее. Я любил ее около двух лет. Я не мог больше ни о ком думать, кроме нее.

Потом все остальные курсы я уже проучился нормально. Приступы гастрита были редкими. Наверное, еще сыграл свою роль режим дня.

На четвертом курсе я познакомился с девушкой. Ей было всего 14, а мне 21. Мне она понравилась сразу. Я не любил ее, как в свое время ту одногруппницу, но мне было с ней очень хорошо. Между нами не было сексуальной связи. Мы решили, что это будет только после того, как ей исполнится 18 лет. Через 10 месяцев мы с ней расстались. Точнее, она меня бросила. Я очень тяжело переживал. В последний месяц наших отношений я читал усиленно Ваши книги, молился и, не понимая, что же такое настоящая любовь, начал делать для девушки то, чего не делал раньше. Частые подарки, встречи, постоянные признания в любви и отсутствие ссор. Я к ней невероятно привязался. Если бы она бросила меня еще до этого, я переживал бы неделю. А после такой привязки я не мог пережить расставания.