Речь патриарха Алексия II к раввинам г Нью-Йорка (США) 13 ноября 1991 года и Ересь жидовствующих - неизвестен Автор

"О личности Машиаха (Мессии) и Его эпохи", рабби Моше Маймонид (Рамбам), "Алеф", июнь 1992 г., № 432.

8)

... Ибо полнота христианства обнимает собой и иудейство ...

"Еще в пустыне Синайской, "избранный народ" поклонялся золотому тельцу, как символу богатства, и медному змию, как эмблеме хитроумия и лукавства.

Евреи, с самого начала, как только они стали играть роль в истории, привлекали на себя неприязнь всех народов мира, - без исключения. Это явление мотивируется не одною религией евреев, хотя она и предписывает им ненависть к остальному человечеству. У них никогда не было религиозного идеализма. По словам их собственных пророков, еще в древнем мире, евреи умели хорошо приноравливаться даже к идолопоклонству других народов. Что же касается так называемого - "закоснелого" жидовства или талмудизма, то, строго говоря, оно явилось уже после разрушения Иерусалима.

Отвращение к производительному труду, равно как презираемый во все времена дух гордыни и лицемерия, обмана и ростовщичества, - вот чем, прежде всего, отталкивали от себя евреи. Считая остальных людей "погаными" и неизменно обособляясь, иудаизм не вправе был рассчитывать на симпатию. Чуждое нравов, обычаев и самого образа жизни тех стран, где проживало, - еврейство, предательством и корыстью, вело с ними такую же бесчеловечную борьбу, как и в ту эпоху, когда, будучи сильнейшим, оно истребляло туземцев Ханаана оружием.

Обладая энергией теократического фанатизма в такой степени, как ни один народ на земном шаре, и усвоив для войны и мира глубоко-возмутительный кодекс, иудаизм, впоследствии, облек свою разрушительную силу в иные формы и успел покорить Западный мир - "договорами" в такой мере, как это не удалось ему с миром Восточным - посредством огня и меча.

Народы Запада увидели что чувство благородства чуждо сынам Иуды, а деньги им дороже свободы. Чтобы зашибить деньгу, евреи были готовы на что угодно. Во всем еврей мог обмануть христианина, только не в том, что он - еврей и желает быть евреем. Иудейские законы являлись постоянным вызовом и демонстрацией против "поганых", среди которых иудаизм, однако, проживал и размножался. Будучи типично чужд им, еврей и остался чуждым до наших дней. А после эмансипации, его жидовство выступает еще с большею яркостью, чем в прежние времена.

Действительно, - еврейское "исповедание" было ничем иным, как законами народа, основавшего государство в государстве, и это побочное, но явно враждебное государство определенно требовало себе господства. "Религиозность" еврея ограничивается обрядами и приятною обязанностью истреблять все не-жидовское. Это - могущество сознательного, иудейского реализма, который пребывает неизменным в своем пафосе, как и в своей сатире. Оно устояло против нашего мировоззрения, и даже прививало гоям свое. Понятие о правде и неправде евреи сделали до того растяжимым, что в главнейшей сейчас, а для них и самой излюбленной сфере деятельности торговле, граница дозволенного лежит там, где начинается грубое преступление, - мошенничества же безнаказанные обратились в "торговые обычаи".

Единственно в качестве "маклера", т. е. почти ничем не рискуя, этот народ, еще в Средние века, сделал своими данниками высшие классы и высасывал сок из низших - единственно, путем эластичности своего жидовского искусства. В то же время, сохраняя теократическую закоснелость, он с ярым фанатизмом преследовал собственных братий, дерзавших мыслить гуманно.

Разлагая или оскверняя все и вся, - иудаизм, тем не менее, требует, чтобы с ним самим обращались, как с хрупким фарфором либо с стыдливою мимозою...

"После завоевания же иудаизмом России, - говорит Марр, начнется - жидовско-официальное распадение европейской культуры".

"Свобода и евреи", Алексей Семенович Шмаков, стр. CCCXVII-СССДI, Москва, 1906 г.

"...необходимо иллюминировать его, наконец, и ознакомлением, хотя бы в общих чертах, с иудейским, - если так можно выразиться, вероучением и нравоучением.

Однако, раньше, чем перейти к ним, надлежит принять к сведению следующие два положения. Во-первых, если история знает такие народы, которые обращали политику в орудие своей религии, то евреи неизменно рассматривали свою религию, именно как орудие своей политики, или, лучше сказать, - стремились обратить свое вероучение в предмет всемирно-политического культа. Во-вторых, иудейское вероломство настолько последовательно и в такой мере исчерпывает деятельность "избранного народа", что еврей обманывает даже собственного Иегову - "Der Jude berrtugt auch wenn er bettet!..."

Неуклонность его образа действий на этом пути отражается, наконец, в том, что все отношения свои к самому Провидению он представляет себе не иначе, как в договорной форме. Сообразно с этим, один из знатоков еврейства, С. Я. Диминский ("Евреи, их вероучение и правоучение", СПБ. 1891 г. стр. 51-52), свидетельствует: "При молитвенном обращении к Богу, еврей почитает себя как состоящим в гражданском процессе, который обеспечен законным, своевременно в надлежаще явленным договором. В качестве же такого истца, еврей никогда не забывает о своих правах, а, заявляя о претензиях, неуклонно высказывается, в молитвословиях, по поводу разных недоразумений, которые возникают у него в голове. На ряду с этим, он признает, впрочем, возможным несколько успокоится, так как имеет дело с Ответчиком, Который, по Своему положению и несомненному нравственному авторитету, ни в средствах к удовлетворению контрагентов не затруднится, ни когда-либо позволить себе нарушить свои же, заключенные в письмена и скрепленные клятвами обетования". - Справедливость свидетельства Диминского очевидна без дальнейших комментариев. Всякий, кто сколько-нибудь понимает евреев, либо читал о Талмуде, не может не сознавать этого. Что же касается цели предъявления "исков", равно как самого существа талмудизма, то не менее вразумительным является факт, что у сынов иуды материальное обогащение - начало и конец премудрости.

Посему, в частности, Талмуд указывает, что, не занимаясь ни торговлею, ни комиссионерством, успел однако нажить большое состояние сам величайший из пророков Израиля. Разрезывая бриллиантовые доски, на которых Иегова собственным пальцем начертал десять заповедей, Моисей ловко подбирал обломки, а затем от их распродажи нажил немалый капитал...

В гармонии с помянутым идеалом как в отрицательном, так и в положительном смысле творили своих образцовых достопамятнейшие авторы. У Шекспира, торгует деньгами Шейлок. Прославленный Лессингом (который, кстати заметить, был у евреев в долгу, как в шелку) Натан Мудрый является банкиром, да еще не отказывавшим в займах врагам крестоносцев. Главный герой романов Вениамина д'Израэли и хранитель неразгаданной "азиатской тайны" (Asian mystery) Сидония, равным образом, подвизался на бирже...

Среди таких условий, еврею чрезвычайно затруднительно, чтобы не сказать - невозможно, отречься от любви к такому божеству, которое не только разрешает, а и прямо приказывает обкрадывать, опутывать, снимать с иноплеменника последнюю сорочку и, наконец, истреблять гоев - в апофеозе же, обещает верховенство над всеми другими народами. Против стольких преимуществ и такого "самоопределения" не устоит, - как полагают сыны Иуды, ни одна религия и любая цивилизация.

Без земли или постоянного пребывания, не имея никакой внешней защиты, евреи - способом, беспримерным в истории, и среди враждебных иноплеменников, успели, тем не менее, образовать, через Талмуд, собственное государство, свою религию, администрацию, уголовное и гражданское право и судопроизводство, одним словом, status in statu - в полном смысле слова. - Слабый и, по-видимому, беспомощный иудейский народ оказался, в действительности, столь сильным и так хорошо оборудованным своими преданиями и учреждениями религиозными, что роковые испытания и целые века преследований не могли ни уничтожить его, ни умалить его жажды господства.

Преследуемый, раздавленный в одном месте, Израиль раскрывал свою живучесть в новом, другом - опять с собственным Богом, национальными упованиями и неискоренимою враждебностью ко всем иным национальностям. Такая верность себе и столь крайнее упорство стремлений послужили, в конечном результате, могучим двигателем финансовых операций, но явились и основною причиною политических крушений еврейства. Собрание коварных изветов и злобных верований, колоссальных нелепостей и невыразимых гнусностей произвело еврея-талмудиста, который, будучи лишен отечества и самой способности к общежитию, оказываясь повсюду чуждым и не имея других заботь, кроме интереса личного либо - остальных израильтян, повсюду являлся бичом страны, куда бы ни заносила его судьба.

Слепо преданный, если не религии, то своей расе; верный себе как против идолов, так и против Евангелия, вопреки мраку и наперекор свету; презирая окружающую ненависть и не научаясь из предостережений судьбы; забывая о невзгодах и не умея переносить счастья, - еврей - образованный и еврей невежда, еврей - фанатик и еврей - ренегат, еврей - ортодоксальный и еврей - атеист, еврей - цадик и еврей, отрицающий Моисея, остается все тем же евреем и только евреем.