Обратная сторона вечности (Кахатана - 2) - Виктория Угрюмова

Мир переживал страшные времена. Правда, говорят, что времена никогда не бывают легкими и всегда находится какая-нибудь напасть на род человеческий, но такого не могли припомнить и старейшие мудрецы Сонандана.

- Говори, - приказала Каэ, начиная догадываться о том, что вести ей предстоит услышать далеко не самые приятные.

- Самая важная новость: на окраине Салмакиды стали находить трупы людей, погибших не своей смертью.

- Точнее...

- Точнее - их всех растерзало на части нечто. Это нечто не животное или, вернее, не обычное животное, потому что жертвы свои поедать не стало, - хмуро доложил татхагатха.

Каэ отвернулась к окну и замолкла. Такого не случалось в Сонандане слишком давно. И она понимала, что это кошмарное послание для нее - послание от того, кто никогда не ценил жизнь, ненавидел людей и собирался превратить в прах и пепел тот мир, который она так любила. То, что Враг не побоялся проявить себя открыто, должно было сообщить ей о его возросшей мощи. Он объявлял войну... А она - она была к ней совершенно не готова.

Богиня повернулась к татхагатхе:

- Нашлись какие-нибудь следы, предметы, хоть что-нибудь, по чему можно было бы судить о природе этого существа?

- С этим тоже возникли проблемы, - ответил Тхагаледжа, помедлив самую малость.- Были привлечены лучшие следопыты сангасоев, но зашли в тупик. Они столкнулись с неведомым и твердят, что ничего не понимают, но следы странные, не говоря о том, что их слишком мало. Пусть Великая Богиня не гневается на своих детей: они сделали, что смогли. А я приказал вызвать следопытов из Джералана.

- Но, Великая Богиня, - ахнул Нингишзида, обращаясь почему-то именно к ней, - ведь следопыты тагар никогда не были лучше сангасоев. Зачем обижать твоих достойных сыновей недоверием?

- Великая Богиня, - пробормотала Каэ с непередаваемой интонацией, Великая Богиня, которая не может защитить свой народ. Ну что же, - она обернулась к Барнабе, - вот нас и настигло. Даже если бы я и захотела отсидеться за горами, то не получится: мой враг пришел за мной. А я, - она жалобно обвела глазами собеседников, - даже не знаю, где он.

Барнаба смутился:

- И я не знаю. Хотя должен был бы иметь об этом какое-то представление.

Каэтана решительно поднялась из кресла.

- Хорошо, Барнаба, ты обедай, постигай великую науку гурманства. Думаю, что Тхагаледжа и Нингишзида будут тебе такой же прекрасной компанией, как и мне. А я буду у себя. После обеда, - кивнула она жрецу, - приходи. Я дам тебе несколько распоряжений.

- Но...- начал было тот.

- После обеда, - раздельно сказала Каэ.

Татхагатха только прерывисто вздохнул: о чем прикажете говорить со Временем во время обеда и как тут изъясняться без неудачных каламбуров?

Когда, спустя два часа, Нингишзида, Тхагаледжа и довольный и отдувающийся Барнаба вошли в правый притвор храма, разыскивая богиню, их глазам предстало знакомое и совершенно недвусмысленное зрелище. Каэтана стояла посреди комнаты, облаченная в дорожный мужской костюм, подпоясанная широким поясом с металлическими наборными пластинами, и прилаживала перевязь для двух мечей, которые лежали перед ней на столе.

- Все-таки решила уйти, - не то спросил, не то утвердил жрец.

- Пора. - Интагейя Сангасойя наконец справилась с перевязью и занялась дорожным мешком. - Мне нужно все приготовить в дорогу и быть готовой отправиться в путь в любую минуту. Не мешайте мне, а лучше помогите проверить, не забыла ли я чего.

Она некоторое время сосредоточенно копалась в вещах, бормоча что-то под нос.

- Покой - страшная штука. Стоит пожить на одном месте полгода, как начинает казаться, что я ничего не смыслю в путешествиях. - Каэ лукаво подмигнула. - И должна с прискорбием отметить, что это на самом деле так. Например, забыла средство для добывания огня - любое, огниво хотя бы.

- А кто тут богиня? - невзначай обронил Барнаба.

- Это не имеет принципиального значения. Со своими "божественными" способностями я уже имела кучу хлопот. Предпочитаю не связываться...

- Может, ты все-таки торопишься? - с надеждой в голосе произнес правитель. - Что делать нам, когда ты уйдешь?

- Как говорит один мой знакомый император, пора становиться тираном. Буквально никто не считается с решением вышестоящей инстанции... Ты хочешь спросить, что вам делать, если я не вернусь?

Татхагатха промолчал, но по его лицу было видно, что именно это он имел в виду.

- Я надеюсь вернуться и на сей раз, потому что не имею права на роскошь оставить этот мир на произвол судьбы, - сказала она и неожиданно захихикала.

Нингишзида позволил себе высоко поднять бровь в знак недоумения. Барнаба же не стал деликатничать:

- Что это ты вдруг развеселилась?

- Да так, услышала себя со стороны... Тоже мне спасительница мира. - Она помрачнела. - Самое страшное: понимаешь свою собственную беспомощность и вместе с тем знаешь, что действительно должна сделать все, чего сделать не можешь, потому что больше некому. Ладно, это сантименты. А вам надлежит готовиться к войне - к последней войне, в которой не будет проигравших. Вы должны знать, что после нее существовать будет только один из нас: или мы, или наш враг. Хотелось бы все-таки, чтобы остались именно мы. Только вот гарантий никаких нет и быть не может.

- Ты считаешь, что это время уже наступило? - спросил Тхагаледжа.

- Я бы рада была ответить тебе, что у нас еще вся жизнь впереди, но, боюсь, если мы хоть немного промедлим с решением, уже нечего будет решать. Мы просто окажемся перед фактом, что живем в совершенно ином, видоизменившемся мире. Мне страшно подумать, как немного времени осталось, чтобы подготовиться к этой битве и найти врага.

Барнаба важно кивнул внезапно облысевшей головой:

- Я тоже чувствую, как расползается повсюду тень того, что и назвать-то толком нельзя. Оно есть везде, и, с другой стороны, его нельзя определить, указать на него: смотрите, люди, - вот это подлежит немедленному уничтожению. И мне страшно. - Он тепло улыбнулся Каэтане. - Ты не останешься одна, девочка моя. Мы пойдем вместе, и единственное, что я могу точно тебе обещать, - времени у тебя хватит. Я сделаю все, что в моих силах? А еще с тобой будут они. - И Время слегка раскланялось с мечами Гоффаннона, лежавшими на столе.

- Ты их знаешь? - спросил татхагатха. - Я имел в виду, что ты поздоровался с ними, как с живыми существами.

- А они и есть живые, - сказал Барнаба. - Люди слишком молоды, чтобы знать эту историю. Ее никогда никому не рассказывали, и очевидцев уже давным-давно нет. А те, кто помнят, не станут об этом говорить.

Каэтана погладила рукой оба клинка.

- Если хочешь, расскажи им. Может, это и несправедливо, что столько лет никто не отдавал должного двум храбрым и верным душам. Расскажи, Барнаба, и я тоже послушаю.