Скифские сокровища рядового вермахта. Женский любовно-приключенческий роман - Борис Михайлов

После долгих расспросов появилась Варвара Петровна – жена Вадима Сергеевича. Узнав, что за гость, обнялась с Игорем, выговорила соседкам, что не пригласили сразу в дом, и повела в квартиру. Дядя работал в строительной фирме каким-то начальником и на весь день уехал в Судак, не ожидая гостей.

К удивлению Игоря, в доме оказалось всего четыре квартиры. Дядина, как и другие, была в двух уровнях и занимала третий и четвертый этаж. Сколько комнат, Игорь не определил. Понял, что не меньше пяти, и часть сдавалась курортникам. Обстановка современная. Дорогая аудиоаппаратура, телевизор, компьютер. Жили в этих хоромах вдвоем. Старший сын в Севастополе, дочь в Москве. Игорь оценил обстановку и с усмешкой подумал: «Для полного счастья хозяевам не хватает двух коробок конфет и бутылки фирменной водки „Гжелка“ питерского завода „Левиз“. Всё мама»! Варвара Петровна дотошно расспрашивала о семье, как доехал, что за дела в Феодосии. Рассказала, что раньше жили в Саратове, муж работал в строительном тресте. Кто-то сплавлял налево стройматериалы, а обвинили мужа и дали пять лет. Срок отбывал в Сибири, на золотых приисках, она, как декабристка, поехала за ним. После трех лет попал под амнистию. Но на Большую землю не вернулись, и еще пять лет трубили там. Скопили на дом, переехали в Крым. Когда Украина получила «незалежность», с друзьями отгрохали эту домину.

– Как вернулись на Большую землю, занялся поисками родственников и никого не нашел. Двоюродная сестра Вера раньше жила в Москве.

– Мы больше десяти лет в Питере. Отца перевели в Ленинградский военный округ, и все переехали.

– Вадим искал в Москве. – Помолчав, продолжила расспросы. – А Вера с Петром Васильевичем, не приедут?

– Отец работает. В бархатный сезон обычно выезжают куда-нибудь на юг. Отцу дают путевки.

– У нас постоянно юг и некуда ехать. – Когда, кажется, обо всем переговорили, спросила.

– Перед обедом душ примешь с дороги?

– Лучше, схожу на море, окунусь. Здесь, показалось, недалеко.

– Рядом. Вдоль забора писательского дома, мимо музея, и будет пляж. Пешком. На машине не подъедешь. Её загоним в гараж, чтобы не грелась на солнце.

Они спустились во двор, Варвара Петровна восхищенно осмотрела машину.

– Что за модель? Такой еще не видела?

– «Ягуар».

– У Вадима девятка «Жигули». Была шестерка, семь лет ездил. За восемьсот долларов еле – еле продал.

Игорь объехал дом и с тыльной стороны въехал в просторный подземный гараж, где уже стояли двое «Жигулей» и старенькое «Вольво». Места оставалось еще на три – четыре машины. С размахом строили, с прицелом на курортников с машинами.

Тетя закрыла гараж на цифровой замок, и показала Игорю куда идти.

– Только не долго. Пообедаем, и до возвращения Вадим Сергеевича, еще успеешь накупаться.

«Могла сразу позвонить мужу, наверняка у него сотовый», – подумал Игорь, но не сказал. Времени впереди предостаточно.

Пляж оказался рядом. Игорь несколько раз бывал в Коктебеле, приезжал с Татьяной из Ялты на экскурсию в музей Волошина. В последний приезд в сентябре после Ялты здешний пляж показался малолюдным. Сегодня полно народу, и он с трудом нашел кусочек свободного пространства на галечном берегу. О топчане нечего и мечтать. Расстелил неширокую подстилку, привезенную с собой, застолбил место, неторопливо разделся и пошел в воду.

Вода понравилась. Градусов двадцать четыре, не меньше. Заплыл подальше от шума на мелководье, за буйки и, растянувшись на спине, блаженствовал. За два месяца лета в Питере лишь несколько раз удалось съездить на озеро в Тарховку и к Петропавловке на Неве, где вода очень холодная.

5

Возвращаясь с пляжа, Игорь зашел выпить пива в открытом кафе на берегу. Взял бокал, сел за пустой столик. Оглянулся, народу мало, и вдруг за одним из столиков увидел свою ночную гостью – Елену. Она сидела с двумя иностранцами и весело болтала по-немецки, временами переходила на английский, переводила непонятные термины второму собеседнику. Говорили громко, и больше по-немецки, Игорь понял, о Волошине и его картинах. Немецкого он не знал, а английским владел прилично, мог общаться. Выждав паузу в разговоре, подошел к их столу, извинился и спросил Елену, все ли в порядке, никто больше не преследует.

Она сказала, что-то по-немецки собеседнику, и повернулась с удивленным лицом к Игорю.

– Извините, обознались, молодой человек. Кто может меня преследовать?

Игорю стало неловко. «Зачем влез в разговор, да еще напомнил не о самом приятном. Не пожелала признаться в знакомстве. Хотя какое знакомство? Обменялись несколькими фразами. Уступил свою кровать, мучился на диване. Не мучился, положим, а спал как убитый после трудного дня. Но в любом случае достоин хотя бы улыбки». Вместо того чтобы уйти, пиво свое допил, Игорь продолжал стоять, в ожидании не известно чего.

Неожиданно один из собеседников Елены громко сказал по-английски.

– Что за неучтивый мужчина! Не понимает, у нас приватный разговор.

– Раз приватный, мешать не буду, извините, – на прекрасном английском ответил Игорь. В глазах Елены мелькнуло удивление, и она произнесла по-английски:

– Надо бы знать, молодой человек, не прилично вмешиваться в разговор незнакомых людей. Оставьте нас, пожалуйста! – Извините, действительно обознался, принял за другую. Вы не могли прошлой ночью вломиться ко мне в номер, – по-русски произнес Игорь с сарказмом и покинул кафе.

Вадим Сергеевич приехал после шести. Игорь опять оказался за столом, и снова пришлось рассказывать о семье и цели приезда в Крым. Дядя – жизнерадостный, невысокий, совершенно седой, плотный мужчина искренне обрадовался Игорю. По – отечески обнял племянника, отругал, что не предупредил о приезде. Подробно расспросил о родителях, интересовался его бизнесом, рассказывал о своей жизни. За рюмкой последовала еще одна, и пришлось нарушить планы, остаться ночевать.

Проснулся Игорь рано, и прежде чем ехать в Феодосию, стараясь не шуметь, собрался искупаться в море. Спустившись со своего этажа, хозяев застал на ногах. Варвара Петровна хлопотала у газовой плиты, дядя кого-то отчитывал по телефону. Увидев Игоря, быстро закончил разговор.

– Что так рано? Спал бы еще. До Феодосии двадцать минут езды.

– Не спится. Сбегаю на пляж. Дома у меня по утрам спортивная ходьба, зарядка и контрастный душ. На берегу сделаю зарядку.

– Правильно. Здоровье надо поддерживать с молодости. В спортзал, качаться не ходишь? Смотрю, фигура спортивная.

– Изредка, если за кампанию, или время свободное вдруг выдастся. Времени постоянно не хватает.

– Жениться тебе надо. Погоревал – погоревал и хватит. Жизнь продолжается, – заметила Варвара Петровна.

– Татьяну никто не заменит.

– Время вылечит, – поддержал жену Вадим Сергеевич. – Ну, иди, купайся. Я пока машину свою посмотрю, вчера стук откуда-то появился, а ты, – он повернулся к жене, – давай готовь, не задерживай с завтраком.

– Только около девяти часов Игорь покинул дом гостеприимных родственников. Чтобы не плутал по закоулкам, Вадим Сергеевич на своем «жигуленке» проводил его до Феодосийского шоссе. Прощаясь, взял слово, перед отъездом домой, обязательно заехать. Игорь помахал рукой дяде, и включил мотор. У рынка на обочине, заметив двух голосующих женщин, пожалел и остановился. В одной неожиданно узнал Елену. «Везет на встречи с красавицей!» – подумал. Она его не сразу узнала и спросила.

– Ваша машина? Классная.

– Со стоянки увел. Маршрутки ходят редко, ждать не могу, а я тороплюсь в Феодосию.

Елена в нерешительности остановилась. «Шутит? Живет в шикарном номере, говорит по-английски. Хотя, нынешние авантюристы способны на все».

– До Феодосии подбросите? – спросила спутница Елены.

– На угнанном авто?

– До Феодосии не остановят, надеюсь.

– Смелые женщины. Вас, довезу, садитесь, – сказал Игорь. – Елену нет!

Вера удивленно посмотрела на подругу.

– Вы, оказывается знакомы, что ж молчала?

– Довелось.

– Чем вам Лена насолила? Скромная, обаятельная, должны гордиться, красавица соглашается сесть к вам! К тому же, рискуя быть задержанной, как сообщница, – возмутилась Вера.

– Спросите её, почему вместо благодарности за спасение, вчера в присутствии иностранцев грубо отчитала как мальчишку.

– Сами виноваты! Мы, кажется, квиты. – Переглянувшись с подругой, сменила гнев на милость. – Обидела, простите. Не подумала и ляпнула. Но вы! Признайтесь, после моего замечания повели себя не порядочно. Что теперь иностранцы думают обо мне?

– Так важно?

– Известный немецкий доктор искусствоведения. Мы знакомы несколько лет.

– Приношу искренние извинения. Согласен, с моей стороны мальчишеская выходка. Непреодолимо потянуло познакомиться. Вы напомнили жену, и я проникся необъяснимой симпатией. В позапрошлый раз неожиданно сбежали, ничего не объяснив. Садитесь, постараюсь искупить вину. Довезу.