Версия - Юрий Евстафьев

Изучая Новую историю, я понял, что кроме Земли и Марса где-то недалеко от нашей Солнечной системы всё-таки есть похожая на них планетка. Даже знаю её имя – Роса! Роса, Росинка, Росси – капелька, летящая в вечности! Очень поэтичное имя. Имя узнал, рассуждая от обратного. Потому что увидел на Земле пришельцев с этой планетки. Прилетели они, всё ничего, да кто-то надоумил их, прежде чем они разобрались, на какую помойку их принесло, сдать корабли в металлолом – советчики нашлись – хорошо, дескать, плотют! Плачут теперь, вспоминая свою Росси. А себя называют – Россиане! Да! Да! Мы это, мы! Придурки наивные! Хорошо плотют!

Намёк для умного…

– Вот этот тип. Не знаком?

– Где то я его видел… А! Так это же… Тот, что стоит на площади Свободы? И что мне с ним делать?

– Убить… По-моему, я могу говорить прямо?

– Конечно. Мне вас представили. Будьте спокойны.

– Так что же?

– Если речь идёт о бетонном болване на площади, то вам нужно к танкистам. А лучше к самоходчикам – у них калибр 152 – разнесёт болвана к чёртовой бабушке с одного выстрела.

– Да… Шутку вашу принимаю. Извините, если я несколько неопределённо подошёл к вопросу. Но, по-моему, вы всё прекрасно понимаете. Речь идёт не о бетонном болване. Речь идёт об оригинале.

– Не извиняйтесь. Вы правы. Просто у меня никогда не было такого неподъёмного предложения. Я сразу представил, что я за него могу получить – последнюю, так сказать, премию. Хотел отвертеться. И сейчас хочу.

– До этого момента вы всё читали по моей программе. Так и должно быть. Теперь я перейду ко второй её части. И, поверьте, с моей стороны не будет никакого давления. Просто сначала выслушайте. Подумайте. Я приму любое ваше решение. К сожалению, у меня выбора нет. Только вы. Без вас у нас будет больше ошибок. А это…

– Хорошо, я слушаю.

– Я перебрал все возможные варианты решения вопроса. Я отказался, по очевидным причинам, от таких провальных вещей, как услуги снайпера, минёра, отравителя, поджигателя и так далее. Сроки и полки сторожей не позволяют готовить подобные операции. Наслышан я о сверхъестественных способах, когда на субъект воздействуют передачей модулированного пучка энергии, настроенного в резонанс с частотой мозга субъекта, и, как преподносится, перестраивая частоту, можно либо вылечить, либо залечить субъекта навсегда. Но этот способ также требует максимального приближения к организму.

– Наслышан и я. И не только наслышан. Лично знаком с руководителем совершенно засекреченного предприятия, которое выпускает и продаёт эти чудо-приборы. Называются они «Корректоры функционального состояния» – КФС. Но тут есть некоторые недосказанности. Во-первых, непонятно, что такое «функциональное состояние», во-вторых, засекречено это предприятие не по причине государственной тайны, а только чтобы судебные приставы не могли его найти в случае претензий, которых уже много. И, в-третьих, также из первых рук знаю, что предприятие это существует только на листке инструкции, которая прилагается к прибору. На самом деле приборы для них делает фабрика грампластинок – штампует из отходов своего сырья. Навар мой знакомый имеет более тысячи процентов, что тянет на расстрельную статью. А эффект от прибора будет такой же, как у дяди Васи, который всё лечит бутылкой. Не споткнитесь, если увидите в каком-нибудь листочке название предприятия: Институт энергоинформациологии.

– Круто. Конечно. От популяризации дикости перешли к торговле её экскрементами. И что поразительно – потребители того и другого не переводятся. Тогда…. А на каком уровне развития сейчас так называемые тонкие материи? Помните? Фантастику в журналах «Техника-молодёжи», «Знание-Сила», «Вокруг света»? Дежурная была тема – передача мыслей на расстоянии, зомбирование, лучи смерти.

– Уровень всё тот же. Но теперь на этой теме ухитряются зарабатывать. Хуже, что и власть предержащая с какой-то целью поддерживает мошенников, делает загадочную мину перед народом, как говорится, подмигивает ему. Никому не понятно, «чего он моргает?», но все мелко кивают и многозначительно кривят рот – знаем мол, но базарить не будем. Для практики не годится. Ни с каким прибором к нему не подойдёшь, и в глаза, тем более, не заглянешь.

– Но должна же быть какая-то щель, слабина, точка, через которую можно запустить стрелу.

– Щели нет. Но вы правы, профессор, есть слабина. И слабина огромных размеров, если можно так выразиться. Это – его тщеславие. Вот уже двадцать пять лет, как он выращивает этот любимый мозоль. Так что, если вам удастся выпустить в него вашу стрелу, то будьте уверены – Змею Горынычу несдобровать. Лопнет с жутким треском. И, простите, с жуткой вонью.

– С вонью, говорите? Так, так, так… Спасибо за подсказку, спасибо, спасибо… О тщеславии говорят иногда: ущемлённое. И если его очень сильно ущемить, то человек не сможет жить?

– Очень вероятно. Мы же знаем, что так называемые «люди чести» – при публичном ущемлении их тщеславия, публичном оскорблении, прибегают к самоубийству.

– Но ведь понятия чести для него не существует. Он сам глумился над ним всю жизнь.

– Не обольщайтесь. Честь, ощущение принадлежности к братству «людей чести», говорит, что вы уже находитесь в облаке тщеславия, может быть, в хорошем смысле. Но нахождение в нём уже делает вас ограниченным, согласитесь. Вы не можете позволить себе даже на минуту стать негодяем. Так и он – не может позволить себе стать «человеком чести». Он живёт по кодексу негодяя. Как все бандиты. Но не хочу их обидеть: бандитам до него далеко. По количеству преступлений у него нет соперников. Нерон, Чингис-Хан перед ним – дети малые.

– Благодарю вас, доктор! Поверьте, ваша консультация оказалась для меня бесценна. Назовите её стоимость и не обращайте внимания на свою совесть, пусть помалкивает. Вы честно заработали вознаграждение. Но далее …. Вы уж простите, посвящать в идею, на которую вы мне намекнули, я вас не буду. Живите спокойно и забудьте о нашей беседе и знакомстве. Я не прощу себе, если из-за меня у вас будут неприятности. Они могут быть очень большими.

– Хорошо! А вознаграждением для меня будет слух о вашей успешной операции. Это будет самой большой наградой. До конца жизни я буду чувствовать себя героем. Греческим. А? Ха-ха ха!

Больное место

Теперь доку предстояло попытаться понять, что движет пришельцем, который вот уже двадцать восьмой год выжимает жизнь из бывшего огромного народа, побледневшего и осунувшегося от постоянных тренировок путём войн и голодовок. Как ему удалось стать богом для народа и убедить его в новой религии – вечно развивающемся социализме. Как его остановить?

Странная смесь множества обстоятельств слепила этот образ. История перечисляет их с комментариями. Да кто знает истину? Сколько событий потерялось из памяти при большом желании их потерять! Но и того, что известно, хватит для долгих исследований. Только на них не было времени.

Конечно, можно было продолжить разговор с консультантом, и, возможно, он с большим желанием участвовал бы в разработке плана века, но у Дока были свои моральные принципы, которые не позволяли ему втягивать постороннего человека в опасную переделку. Тем более что человек этот не был евреем. Он был русским.

Да. Он был русским врачом. Психологом. Работал в одной из больниц области. В той научной среде, которая порекомендовала его Доку, он слыл, ни много ни мало, киллером. Нет, ну что вы! Конечно, он не убивал по заказу пулей, дубиной или скальпелем. И даже не продавал никаких зелий для отравы. Сложность его подпольной работы заключалась в том, что каждый раз ему было необходимо войти в личный контакт с жертвой и разобраться в ней профессионально, как психологу.

Он умел, как никто другой, вроде бы из пустого разговора выуживать, что для пациента является смертельной информацией и в какой дозе. Ему было очень трудно работать в Союзе. Сама по себе задача для психолога была профессиональной, но так как субъекты его исследований принадлежали к большому виду «Советских простых человеков», то возни с ними было много, и не всегда, далеко не всегда, у них можно было обнаружить ахиллесову пяту.

Выживание вида, как известно, напрямую связано с его способностью вовремя создать систему жизненных правил, причём не только практических типа агротехники, но и моральных, вроде «Правил хорошего тона» или «Правил поведения советского пионера в школе и дома». Неукоснительное следование этим правилам постепенно отбило охоту бунтовать, материться и размахивать кулачищами у тех, кто был ещё слабо цивилизован, и позволило появиться тоненькому слою особей с развитым понятием таких категорий, как дух, совесть, тщеславие, честолюбие, щепетильность, честность, и, естественно, грамотность. Носителей этого понятия стали называть аристократами. И хотя среди них потом появлялись иногда вполне отпетые негодяи, такие, например, как социал-демократы конца позапрошлого века или большевики 17-го года, именно аристократы задавали тон и моду в жизни любого народа.