Час великого волшебства - Ольга Дмитриевна Конаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Живности всякой у него хоть отбавляй. Тут тебе и рыба, и раки, и бобры, и всякие тебе тритоны да водяные жучки – паучки с пиявками, а уж лягушек так и не счесть. А сколько птиц – утки, гуси, кулики, цапли и даже лебеди.
Но самой главной гордостью Водяного были три русалочки, настоящие красавицы – тоненькие, стройные, с длинными прекрасными волосами – у одной они были белые, как лён, у другой золотистые, как спелая пшеница, а у третьей чёрные, как ночь. И вместо ног, конечно, рыбьи хвосты.
Русалочек в наше время встретишь не часто. Это раньше девушки от несчастной любви бросались головой в омут, топились и превращались в русалок, а нынче времена не те, топиться их и калачом не заманишь, скорее сами кого хошь утопят. Так что теперь их приходится беречь, ценить и даже немного баловать.
Лежал он и поглядывал на русалочек, сидевших на тёплой отмели. А они плели венки и негромко пели. Их песня была красивая и очень – очень грустная. Такая грустная, что все обитатели озера, даже лягушки, заслушались и умолкли. Ветер, озабоченно искавший что – то в зарослях камыша, тоже притих, потом незаметно присел около русалочек и стал ласково гладить их длинные волосы.
Водяной слушал их песню и тяжело вздыхал. Когда русалочки допели, он сказал:
– Больше тянуть нельзя. Я должен это сделать. Оттого, что я буду тянуть время, всё равно ничего не изменится.
И, словно решившись на серьёзный шаг и боясь передумать, быстро нырнул в воду. У противоположного берега Водяной подплыл к большому камню, лежавшему под глиняным обрывом. Там он дернул за какой – то корешок, камень отодвинулся и перед ним открылся вход в подземную реку.
Водяной плыл по ней до тех пор, пока не оказался в большой пещере, освещённой мерцающими сталактитами и сталагмитами.
Посреди пещеры возвышался трон, на котором сидел старик с длинными белыми волосами и такой же белой бородой. Он смотрел на огромный экран, на котором было видно, как на ладони, всё Лесное Царство. Это был его повелитель, Великий Вогул.
– Великий Вогул, я здесь!!! – выкрикнул Водяной.
Великий Вогул взглянул на Водяного и сказал громовым голосом, таким, что по всей пещере прокатилось эхо, а все сталактиты и сталагмиты замигали и зазвенели, словно хрусталь:
– Ты долго заставил себя ждать, Водяной!!!
– Мне очень трудно было решиться на этот шаг,– ответил Водяной.
– Что ж, по крайней мере, это честный ответ…– смягчившись, Великий Вогул указал Водяному на большой камень, видневшийся из воды, и, понизив голос, сказал
– присаживайся.
Подождав, пока Водяной умостится на камне, Великий Вогул продолжил.
– А я уже был готов усомниться в том, что в таком пузыре, наполненном мутной водицей, как ты, может оказаться доброе сердце…Подожди – подожди, а ну, посмотри мне в глаза… Да ты просто скрывал его от меня, своего повелителя! Ах ты, старый бурдюк! Неужели тебе никогда не было жалко этих несчастных девушек?
– Ещё как жалко, Повелитель, – ответил Водяной, смахивая непрошенную слезу, – потому – то я к тебе и пришел.
Великий Вогул кашлянул и, поправляя бороду, молча кивнул головой, приглашая Водяного продолжить его рассказ.
– Ты же знаешь, что русалочки для меня как родные дочери. Я прекрасно помню тот день, когда их утопила эта злюка, ведьма Гермена. Они были такие красивые, нежные и беспомощные… Даже мое водянистое сердце не смогло оставаться равнодушным к их гибели, и я вдохнул в них Жизнь. С твоего позволения… – поспешно добавил Водяной, заметив в глазах у Великого Вогула усмешку, потом прижал свои коротенькие ручки к груди и сказал, – у меня больше нет сил смотреть, как они мучаются. Помоги им, Повелитель. Каждый год, в одну и ту же ночь, когда полная луна освещает Землю словно днём, у русалочек вместо хвоста появляются ноги. Тогда они выходят из воды и всю ночь бродят по берегу вокруг озера.
Они не смеются, как обычно, даже не разговаривают, только внимательно смотрят себе под ноги, словно ищут то, что может изменить их жизнь. Ни разу за ночь они не приседают отдохнуть, хотя к утру их нежные ножки, исколотые острыми колючками и сбитые об коренья и кочки, покрываются кровью.
Но как только на горизонте появляется малюсенький краешек солнца, они снова возвращаются в воду. И тут же их ноги опять превращаются в рыбьи хвосты.
Русалочки пробуждаются от глубокого сна, но ещё долго остаются грустными и молчаливыми. Я безумно радуюсь тому, что они вернулись обратно в озеро, но моё сердце разрывается от жалости.
Выслушав его, Великий Вогул сказал:
– Ничего на свете не случается просто так. И для того, чтобы русалочки могли снова превратиться в обычных людей, тоже должен совершиться не один подвиг. Но так и быть, я расскажу, что для этого нужно сделать.
Сначала надо найти ключ от Царства Снов. Но найти его сможет только тот, ради кого воронья Стая трижды поднимется в небо, прославляя его храбрость, хотя он так молод, что едва оперился и только – только научился летать.
За это он будет награжден Великой Мудростью и сможет отличить Добро от Зла. У него появится много друзей. И тогда он сам поймёт, где нужно искать Ключ. Но найти его сможет только при условии, что не побоится войти в воду, хотя рождён только летать.
Он сам откроет им ворота Царства Снов, и только тогда наступит Час Великого Волшебства.
– Как Час? – удивился Водяной, – всего лишь один Час?
– Да, один Час. Ведь Волшебство не может длиться вечно.
– Всего один Час… Но Великий Вогул! Стоит ли таких усилий один единственный Час?
– Я и так сказал больше, чем нужно… – ответил Великий Вогул, но не удержался и продолжил. – Ты думаешь, не стоит?
Да, один час – это не так уж много, но именно на этот час исчезнут Злые Силы, все станут намного добрее, и, вполне возможно, многие такими и останутся на всю свою жизнь. Кто – то станет лучше относиться к своим близким, кто – то не захочет больше совершать преступления… А сколько за этот час встретится людей, которых давно ждёт Великая Любовь, а они проходят мимо друг друга и ничего не подозревают… А русалочки? Они, наконец – то, станут обыкновенными людьми, встретят своих любимых и будут счастливы. Разве этого мало?
– Да, но тогда они станут простыми смертными…
– А ты спроси их, что бы они выбрали – вечно сидеть в твоей луже или…
– Не в луже, а в озере! – возразил Водяной.
– Ты, конечно, можешь называть её
