Газета Завтра 830 (94 2009) - Газета Завтра

Но для того, чтобы увидеть только это, надо отказаться от понимания специфики того времени. Коллективное письмо в чью-то поддержку в 1960 году, не повлекшее за собой никаких последствий для подписантов, - это, как минимум, экзотика. А, как максимум, что-то другое. Оттепель оттепелью, а спецтематика - спецтематикой. Между прочим, Андропов в КГБ пришел только в 1967-м. Значит, были и другие высокие лица, заинтересованные в Бахтине и защитившие подписантов.

В 1969 году (то есть через девять лет после письма литературоведов) Бахтин при очевидной поддержке Андропова переехал из Саранска в Москву. Так ведь? И что? Нет никакой связи между письмом 1960 года, не повлекшим никаких последствий для подписантов, и особым интересом Андропова к Бахтину?

Конечно, можно игнорировать неизбежность такой (очень тонкой) связи. Но лишь при большом желании. И игнорируя привходящие обстоятельства. Как очевидные, так и иные.

Ишь ты, тайные партии! ("Русская", "еврейская" etc). Партия, к вашему сведению, была, во-первых, одна. И, во-вторых - явная, а не тайная. Называлась она, между прочим, КПСС. Конкурентов на дух не выносила. И потому тайные партии - кто не в курсе - сотворялись par excellence на Лубянке. Байгушев говорит, что еще и в Общем отделе ЦК КПСС… Ему виднее. Но лишь с учетом этого суждения (и амбиций ряда других спецведомств) я говорю о том, что тайные партии сотворялись на Лубянке par excellence. В противном случае я сказал бы, что они сотворялись ТОЛЬКО на Лубянке.

Но не всё же сотворялось там! Ох, не всё!

В середине 80-х годов я, молодой театральный режиссёр, удостоился посещения некоего литературного мэтра. Мэтр этот (занимавшийся вовсе не драматургией) изрек: "Приличным людям очень нравится авангардистский стиль Вашего театра. Но у них возникают вопросы к его репертуару".

На мое изумление ("Какие еще вопросы, у кого?") мэтр дал развернутый ответ: "Если рассмотреть каждый отдельный элемент Вашего репертуара, то вопросов нет. Пушкин, "Борис Годунов" - какие могут быть вопросы? Или Достоевский, "Записки из подполья"… А вот если начать собирать все элементы воедино и анализировать тенденцию, то вопросы возникают ко всему. Пушкин сам по себе - это одно. А когда сначала Пушкин, потом Достоевский, потом Шукшин… ну, ладно еще Шукшин… потом Бондарев и Белов - то, как понимаете, есть вопросы".

Далее мне были сделаны предложения по репертуару, которые я отверг. Не потому, что мне не нравились предложения, а потому, что не понравился тон. Да и предложений по поводу того, как вести деятельность в организации, руководителем которой являюсь, - я никогда не принимал. Ни до посещения этого мэтра, ни после.

Никаких особых последствий для меня этот отказ не имел. Мое дальнейшее политическое поведение необратимо подорвало желание "приличных людей" давать мне какие-либо "тактичные советы". Я оказался человеком неприличным - и слава Богу.

Привожу этот эпизод в качестве наглядного примера того, сколь мало надо было сделать для того, чтобы выпасть… не из какой-то там партии, а из размытого (как сказали бы сейчас, диффузного или сетевого) сообщества "приличных людей". Для того, чтобы быть отторгнутыми сообществом "приличных людей" (не тайными партиями, конструируемыми на Лубянке, а этим сообществом), достаточно было не проявить чуткость в формировании репертуара своего театра. Сколь угодно при этом молодежного, авангардистского, нонконформистского и так далее.

Лица, проявлявшие еще меньшую чуткость, выпадали из круга "приличных людей" немедленно. "Приличным людям" очень нужен и мил был Солженицын. Но после того как он сделал несколько нечутких заявлений, - он был выведен из круга "приличных людей" и переведен в разряд не вполне приличных (а впоследствии и из этого разряда выведен тоже). Шафаревич был выведен из круга "приличных людей" совсем резко. Хотя тоже нужен был этому кругу.

Бахтин же из этого круга НИКОГДА НЕ БЫЛ ВЫВЕДЕН. При том, что каждое слово, которое он говорил Кожинову, эхом расходилось по Москве. Да и не только Кожинову он говорил эти свои сокровенные слова о евреях (вспомним слова Пигулевской, концепцию некоего Ордена и т.п.). И не для того он эти слова говорил, чтобы Кожинов их затаивал в своем сердце.

Короче - за сотую долю приведенных Кожиновым слов полагалось немедленно быть выкинутым из круга "приличных людей". Но Бахтин выкинут не был. Значит ли это, что он этих слов не говорил? Нет. Он их говорил. Он их и в 20-е годы говорил, и впоследствии. Так что же это значит? При том, что это по определению ДОЛЖНО ЧТО-ТО ЗНАЧИТЬ.

Тут совершенно недостаточно наличия тесных отношений между Ю.В.Андроповым и М.М.Бахтиным. Во-первых, отношения были не настолько уж и тесные. Во-вторых, никакая тесность отношений с Андроповым сама по себе не могла защитить Бахтина от общественного мнения вообще и от мнения круга "приличных людей" в частности. Быстрое получение прописки и квартиры в Москве (при понятном генезисе подобного чуда) могло скорее дополнительно испортить репутацию Бахтина, как вообще в глазах осведомленных людей, так и в глазах узкого круга так называемых "приличных людей" (которые были более чем осведомлены). Не Андропов был хозяином мнения этих людей. Не Брежнев. Не Суслов. И не все Политбюро в целом. Даже если к нему присовокупить коллегию КГБ и многое другое. Разгадку надо искать не здесь.

И именно от того, найдем мы ее или нет, зависит эффективность усилий, уже затраченных на выявление неявных обстоятельств, неочевидных генезисов, тонкой структуры высказываний, биографических нюансов и прочего.

Продолжение следует

Виталий Митин МЕГАМАШИНА

Конец более чем 50-летнего правления в Японии либерально-демократической партии снова обострил вопрос о Южных Курилах, которые в "Стране Восходящего Солнца" принято именовать "северными территориями". При этом позиция российского правительства и МИДа, почти целиком повторяющая позицию их советских предшественников, выглядит более чем странно: они пытаются каким-то образом обосновать права Российской Федерации на Итуруп, Шикотан, Кунашир и Южно-Курильскую гряду (японское название - Хабомаи) вместо того, чтобы четко и ясно сказать Японии об отсутствии у неё любых прав на эти территории. На них суверенитет Токио не распространяется в соответствии:

- с Каирской декларацией Союзных держав от 3 декабря 1943 года (СССР присоединился), где сказано: "Япония будет также изгнана со всех других территорий, которые она захватила при помощи силы и в результате своей алчности". Как известно, Япония при помощи силы и в результате своей алчности отторгла у России в 1905 году территорию Южного Сахалина, что было закреплено Портсмутским договором;

- с Потсдамской декларацией Союзных держав от 26 июля 1945 года (СССР присоединился), где сказано: "8. Условия Каирской декларации будут выполнены, и японский суверенитет будет ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и теми менее крупными островами, которые мы укажем". Как известно, в дальнейшем Союзные державы нигде и никогда НЕ УКАЗЫВАЛИ Японии, что её суверенитет распространяется на южнокурильские острова. Японии этого должно быть на 100% достаточно для понимания судьбы 4 островов (почему Россия уже 64 года молчит именно об этом?);

- с Актом о полной и безоговорочной капитуляции Японии от 2 сентября 1945 года, где сказано: "Мы, действуя по приказу и от имени Императора, Японского Правительства и Японского императорского генерального штаба, настоящим принимаем условия Декларации, опубликованной 26 июля в Потсдаме Главами Правительств Соединенных Штатов, Китая и Великобритании, к которой впоследствии присоединился и СССР, каковые четыре державы будут впоследствии именоваться Союзными державами.

…Настоящим мы даем обязательство, что Японское Правительство и его преемники будут честно выполнять условия Потсдамской декларации, отдавать те распоряжения и предпринимать те действия, которых в целях осуществления этой Декларации потребует Верховный командующий Союзных держав или любой другой назначенный Союзными державами представитель.

…Власть императора и Японского Правительства управлять государством будет подчинена верховному командующему Союзных держав, который будет предпринимать такие шаги, какие он сочтет необходимым для осуществления этих условий капитуляции".

Условия этого Акта о капитуляции Японии действуют вечно, суверенитет Японии согласно п.8 Потстдамской декларации "ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и теми менее крупными островами, которые мы укажем". И, повторю, в дальнейшем Союзные державы не указывали, что суверенитет Японии распространяется на южнокурильские острова. Что и требовалось доказать.

Никакие более ранние дипломатические документы, включая Симодский договор от 7 февраля 1855 года о мире и дружбе между Японией и Российской империей, согласно которым четыре острова были переданы Японии, после 1945 года не имеют никакой юридической силы.