Последний звонок - Вадим Олерис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не то слово, – согласился сержант, доставая фото подозреваемого.
Тотман внимательно оглядел танцующих людей.
– Здесь его нет, но вон там я вижу проход куда-то дальше.
Полицейские проявили деликатность и обошли зал вдоль стены, стараясь не мешать кружащимся парам. В дверях они столкнулись с девушкой в черном платье с глубоким вырезом. Девушка улыбнулась, продемонстрировав на мгновение длинные клыки, и шагнула дальше, но сразу же обернулась и внимательно посмотрела на Тотмана.
– Привет, а почему ваше лицо мне знакомо? – прозвучал ее мелодичный голос.
Следователь бросил короткий внимательный взгляд на девушку и развернулся.
– Понятия не имею, – буркнул он, направляясь к дверям.
– Вас, Андрей Карлович, на улицах еще не узнают? – шутливо спросил Беарссон.
– Кто мог узнать, все сидят…
– Андрей Карлович? Тотман? – вновь раздался голос девушки. Она шагнула к полицейским. – Вы у нас на факультете читали несколько лекций по праву.
– О боже, – закатил глаза Беарссон. – Вы и преподавателем были?
Тотман повернулся к собеседнице. Взгляд его полуприкрытых глаз встретился с зелеными глазами и прочел в них что-то такое, что заставило мрачного следователя слегка смутиться.
– Чего вам, милая девушка?
– Я просто много о вас слышала, читала в новостях. Мне очень импонирует ваше мнение о современной правовой системе. Я целиком поддерживаю ваше предложение о лишении преступников основных прав. Ваши лекции запомнились всему нашему потоку, очень жаль, что вы недолго их читали. Встретить вас очень приятно. Вы меня наверняка не помните. Меня зовут Маришка. А вы здесь по делу?
Льющийся плавно поток мелодичного голоса действовал гипнотически. Андрей потряс головой и кивнул:
– Да, мы ищем одного… подозреваемого.
Беарссон достал из кармана убранное было фото и предъявил Маришке.
– Ой, так я его знаю. Ну, не то чтобы знаю, но видела. Он тут часто бывает.
– Сейчас он здесь?
– Может быть в баре. Идите за мной, я вас провожу.
Девушка шагнула вперед, показав полицейским обнаженную спину.
В следующем зале клуба музыка была уже другой, гораздо менее мелодичной, на слух Тотмана, но тоже подходящей к общей стилистике заведения. У барной стойки, также оформленной в мрачном средневековом стиле, Андрей молча показал удостоверение и фотографию Аль-Джуди. Бармен, бледнолицый, красногубый, в черном сюртуке, всмотрелся в изображение и кивнул в сторону, указав взглядом на группу подростков за столиком в углу.
Тотман подошел к молодым людям. Беарссон встал чуть в стороне, надежно перекрыв пути возможного бегства. Маришка остановилась чуть позади, с интересом наблюдая за следователем. Андрей Карлович медленно оглядел уставившихся на него парней. Следователь знал, какое тягостное впечатление производит его профессиональный взгляд – сонный, усталый и равнодушный – на людей, особенно находящихся навеселе. Оглядел, и остановил взор на Эшли Аль-Джуди.
– Эшли Павлович Аль-Джуди? – равнодушно поинтересовался Тотман больше для проформы.
– Э-э, ну да…
– Старший следователь ГПУ Тотман. Вам придется пройти с нами и ответить на несколько вопросов.
Эшли недоумевающе оглянулся на друзей.
– Я жду, – напомнил Тотман, не сводя глаз с подозреваемого.
Аль-Джуди медленно встал, но в это время один из парней, видимо самый нетрезвый, возмутился:
– У нас презумпция невиновности, куда вы его ведете?!
С этими словами он вскочил из-за столика и угрожающе надвинулся на следователя. Тотман медленно перевел взгляд на вскочившего, и под этим взглядом парень как то сник, пробормотал что-то неразборчивое и сел обратно.
На плечо Аль-Джуди легла рука Беарссона.
– Куда его, Андрей Карлович, в ГПУ?
– Поздно уже в принципе, но больше некуда.
– Можно, – снова подала голос Маришка. – Здесь есть комнаты для тех, кто хочет уединиться.
– Вы окажете услугу следствию, если покажете нам путь, – заметил сержант.
Маришка спросила у бармена ключ и скользнула в неприметную дверь за барной стойкой, ведущую на лестницу вверх. Бармен проводил взглядом троих мужчин, шагнувших следом, и пожал плечами.
Маленькая комнатка, большую часть площади которой занимала кровать, озарилась приглушенным светом. Тотман шагнул следом за открывшей дверь Маришкой и остановился у входа, сержант с подозреваемым зашли последними. Беарссон быстро прохлопал карманы парня, потом взял один из двух стоявших у стены стульев, поставил на середину комнату и усадил на него Аль-Джуди.
– Спасибо за помощь, – обратился Андрей к девушке, легким кивком показав на дверь.
– Не за что. Помочь коллеге всегда стоит.
– Коллеге?
– Я учусь на юридическом, вообще то. И хотела бы поприсутствовать на допросе… тем более, в исполнении такого мастера.
– А кто вам сказал, что здесь будет допрос?
Маришка и Тотман посмотрели на испуганного Эшли, за спиной которого высился сержант, и следователь добавил:
– Мало ли сколько тут видеокамер поставлено, за клиентами следить. Поэтому мы не будем делать ничего противозаконного. Просто побеседуем вдали от музыки.
– О нет, наблюдения нет, – заверила Маришка. – Это принцип заведения, вопрос репутации.
– Ну и зря, – заключил Тотман, доставая из кармана наручники и бросая их сержанту. – Эрик, сделайте так, чтобы нашему собеседнику не захотелось прервать разговор.
Сержант ловко усадил на место дернувшегося подозреваемого, пропустил одну его руку между прутьями спинки и защелкнул наручники.
– Что вы собираетесь делать?! – закричал Аль-Джуди. – Я буду жаловаться! Это нарушение моих прав!!
– А еще в этих комнатах хорошая звукоизоляция, – неискренне вздохнула Маришка.
Тотман подошел к парню, посмотрел на него, чуть наклонив к плечу голову. Наклонился, приблизившись к лицу Эшли.
– Кажется, стиль одежды и макияжа нашего собеседника называется готическим. А это – эстетика смерти, разложения и общей депрессии. Не так ли?
– Какое вам дело?!
– Тихо, Эшли, не перебивай старших. Это не есть хорошо. И в романах, называемых готическими, хотя тебе наверно ближе кино, большое место уделено страданиям героя. Описано там много и со вкусом, нам даже не придется ничего изобретать, чтобы сделать подозреваемому приятное. Это ли не есть новое слово в следствии?
Тотман присел на корточки перед парнем.
– Понимаешь, Эшли, ты крупно вляпался. Ты подозреваешься в одном антиобщественном действии. И мы – я и сержант – хотели поговорить с тобой… задать пару вопросов, чтобы убедиться, что ты чист и непричастен. Но ты повел себя грубо… оказал сопротивление представителям полиции…
– Что?!
– И этому найдется достаточно свидетелей. А потом мы нашли у тебя пакетик запрещенного вещества… – с этими словами Андрей достал из бумажника пакетик с белым порошком и вложил в карман кофты Аль-Джуди. – Это все свидетельствует против тебя…
– Это подстава! Я буду все отрицать!
– Конечно. Но видишь ли, дело, в
