Мысли и изречения великих о самом главном. Том 2. Вселенная. Время - Анатолий Кондрашов

Быть может, на лице земли нет ничего столь прекрасного, чистого и в то же время просторного, как озеро. Небесная вода. Ему не нужно ограды. Народы приходят и уходят, не испачкав его. Озеро – это зеркало, которого не разбить ни одним камнем, с которого никогда не сотрется амальгама, на котором Природа постоянно обновляет позолоту; ни бури, ни пыль не способны замутить его всегда ясной поверхности; любая грязь, попадающая на него, тонет или смахивается нежной кисточкой солнечных лучей; ничье дыхание его не затуманивает, а свое собственное оно поднимает облаками высоко над собой, чтобы они парили там и продолжали отражаться в нем.

Озеро – самая прекрасная и выразительная деталь пейзажа. Озеро – око земли, заглянув в которое видишь глубину собственной души. Растущие у самой воды деревья – тонкие ресницы, опушившие этот глаз, а лесистые холмы и утесы вокруг него – это нависшие над ним брови.

Весь этот свет, всё мирозданье —Для Бога лишь сотворены;Себе он выбрал вечное сиянье…А вы – то день, то ночь испытывать должны.

Ночь, возлюбленная. Ночь, когда слова тускнеют, а события оживают. Когда завершен разрушительный анализ дня и все действительно важное обретает цельность и звучит снова. Когда человек вновь собирает себя из осколков и обретает спокойствие дерева.

Ночь еще ярче показывает нам наши тревоги, а не отгоняет их.

Ночная темнота – это надувной шарик, который лопается, выпуская на волю золото рассвета.

Есть в мире ночь. Она беззвездна.Есть в мире дух, он весь – обман.Есть мир. Ему названье – безднаИ океан.

Разносись, зимний ветер, и вой!Ты безвреднее злобы людской,И еще никого и ни разуНе поранил так сильно твой зуб,Потому что хоть дик ты и груб,Но невидим телесному глазу.

Зима рисует карандашом то, что лето пишет красками.

Зима – это не время года, зима – это род занятий.

Многие явления Зимы наводят на мысль о ее невыразимой доброте и хрупкой прелести. Мы привыкли представлять себе эту властительницу грубым и яростным тираном, а между тем она с нежностью влюбленного вплетает украшения в косы Лета.

Первый день весны – это одно, а первый весенний день – совсем другое. Разница между ними иногда составляет целый месяц.

Оттепель с ее мягкой убедительностью могущественнее Тора с его молотом. Первая размягчает, второй только разбивает на куски.

Весна – это способ, с помощью которого Бог говорит: «Еще один раз!»

Ох, лето красное! любил бы я тебя,Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи.Ты, все душевные способности губя,Нас мучишь…

Осень – это вторая весна, когда каждый лист превращается в цветок.

Унылая пора! очей очарованье!Приятна мне твоя прощальная краса —Люблю я пышное природы увяданье,В багрец и золото одетые леса,В их сенях ветра шум и свежее дыханье,И мглой волнистою покрыты небеса,И редкий солнца луч, и первые морозы,И отдаленные седой зимы угрозы.

Климат – то, чего мы ожидаем, а погода – то, что мы получаем.

Послушать нас, так погода всегда плохая. Погода подобна правительству – она всегда не такая, какой нам хотелось бы. Летом мы жалуемся на духоту, зимой на убийственный холод, а весной и осенью мы обвиняем ее в том, что она ни то ни другое, и желаем, чтобы она приняла наконец решение… Мы никогда не будем довольны, пока каждый из нас не сотворит собственную погоду и станет держать ее при себе.

Плохой погоды не бывает, бывают только разновидности хорошей погоды.

Самая теплая погода тогда, когда ты в постели.

Не браните погоду – девять человек из десяти не смогли бы начать разговора, если бы погода не менялась иногда.

Природа – это изменчивое облако, которое всегда одинаково и никогда не бывает одинаковым.

Дрянное Нечто, мир ничтожный,Соперник вечного Ничто,Стоит, не глядя ни на что,И вред выносит всевозможный:Бушует ли потоп, пожары, грозы, град —И море и земля по-прежнему стоят.

Костер – самое приемлемое третье лицо, никогда не третий лишний.

Поэзия земли никогда не мертва.

Х

Земля – не просто фрагмент мертвой истории, пласт над пластом, подобные листам книги, представляющей интерес главным образом для геологов и антикваров, но живая поэзия, подобная листьям дерева, за которыми следуют цветы и плоды, – земля не ископаемая, а земля живая; по сравнению с той великой жизнью, которая бурлит у нее внутри, весь животный и растительный мир лишь паразитирует на ее поверхности. В родовых схватках она исторгнет наши останки из могил. Можете плавить металлы и отливать их в самые прекрасные формы, какие только умеете, – ни одна из них не приведет в тот восторг, что дает зрелище форм, в которые льется расплавленная земля. И не только она, но и все, что есть на ней, пластично, как глина в руках горшечника.

Природа вся землею создана;Земля для ней утроба и могила,И много чад произвела онаИ на своей груди затем вскормила.В их качествах и свойствах много благ,И чем-нибудь полезны все творенья.

Земля удивительно плодородна.

Дождь – это благодать; дождь – это небо, сошедшее на землю; без дождя не было бы жизни.

Море – это всё. Оно покрывает семь десятых поверхности земного шара. В его дыхании чистота и здоровье. Оно – огромная пустыня, где человек никогда не одинок, ибо со всех сторон от себя ощущает биение жизни. Море – воплощение сверхъестественного и чудесного бытия. Море – не что иное, как любовь и волнение чувств.

Море, великий объединитель, является единственной надеждой человека. Теперь, как никогда прежде, эта старая фраза имеет буквальный смысл: Мы все в одной лодке.

Подумайте о Земле как о живом организме, подвергающемся атаке миллиардов бактерий, число которых удваивается каждые сорок лет. Умирают либо организм, либо вирус, либо оба.

Земля здесь столь добра, что только пощекочи ее мотыгой, как она рассмеется урожаем.

Бывает почва такая хорошая, что ежели посадить в землю оглоблю, то через год вырастет тарантас.

Все, когда-либо землей порожденное, в землю и возвращается.

Сама планета непрерывно преступает свои собственные пределы, изменяет себя и обретает крылья на своей орбите. Даже образование льда начинается с изящных хрустальных листочков, как если бы он заполнял формы, запечатленные на зеркале пруда листьями водяных растений. Все дерево в сущности есть один лист, реки – еще большие листья, мягкая масса которых исчертила землю, а малые и большие города – яички, отложенные на этих листьях насекомыми.

Мы живем в радуге хаоса.