Долговременная огневая… Стихотворения - Лаэрт Добровольский

Над Невой

Вы – на том берегу… На этом – мы..Наблюдая Невы течение.Невозможно не быть поэтами.От обычного в отречении.

Наших зданий фасады пышнымиЛишь безумный назвать осмелится…Стали кони со львами – лишними.Шпили с портиками – безделицей.

Только зря ли с петровским ботикомВ играх тешились волны невские?..Язычки их, острее кортика.Подбивали на мысли дерзкие.

Молодых завлекая бликами,Обещаниями-вспышками;В Петербурге не стать великими —Преднамеренно стать лишними.

В отречении от обычного.Устремлённые в выси Горние,Примеряем своё личноеНа всевечное, на просторное.

Поясок экватора тесен нам:В бесконечность полёт мыслится.Прорастая строкой песенной.Проплывая виденьем близ лица.

Без микробов плывёт, без вирусовВ запредельщину допапирусов,Мнимолётностью плюсов-минусовИгнорируя шкалы-лимбусы.

За виденьем плывут видения,Искажающие видениеВсей истории поведенияПровидения и провидения.

Нет, не пусту быть граду: попростуНад Невой силуэты рвутся ввысь.Подминая ковры возрастаТам, где правили волк да рысь.

Повторение пройденного

Быть может, не томуМы поклонялись богу —Быть может, потомуТеряли мы дорогу.

Быть может, оттогоГрубели наши души.Что более всегоМы не умели слушать;

Мы думали: самоПройдёт лихое время.Но в тяжкое оноПереродилось бремя.

Мы ждали от другихОтваги и геройства.Не находя в своихЗапасах эти свойства.

Металась на нулеОтметка черноваяИ падала к землеНа графике кривая.

Летели в темь и глушьНадежды и партнёрыИ с ними – наших душТворцы и гувернёры.

Набита на скрижальПривычка повторяться;Истории спиральНе хочет выпрямляться.

Крылатое сердце

Снова яростный ветер на крышиНапирает и злобно ревёт,И поймёт его тот, кто расслышитВ этом рёве призывы: вперёд!

Но куда, за какие приделы.За какие границы зовёт,И узнаёт ли небо пределыНеземным этим кличам: вперёд!

Сколько шару земному вертетьсяВкруг наклонной оси суждено —Беспокойно крылатое сердцеВслед за ветром умчится в окно,

В бесконечно кипящем простореСквозь лохмотья изодранных тучВсе вулканы страданий и горяРазличит из-за облачных круч.

И подводит итоги минута:Завершая свободный полётВ тёмный кратер, где плохо кому-то.Сердце Фениксом вновь восстаёт

В миг заветный – ни поздно, ни рано.По вселенским сверяясь часам.Чтобы к новым мертвеющим ранамПо ревущим лететь небесам.

Капли росы

Равнодушны сороки-воровкиК чудодействам в рассветном лесу:Паутинок тугие верёвкиСушат капли росы на весу.

Неограненных капель алмазыТоропливой ладонью не тронь —В них, пронизанных солнцем, не сразуПритаившийся вспыхнет огонь:

Словно отзвук из далей Вселенной,Одолевший космический мрак.Луч, преломлённый каплей смиренной.Не найдёт адресата никак.

Я приму тебя, ранний посланник.Не беги от свиданья со мной:Все мы – братья, и каждый – странник.Ты – космический, я – земной.

Нас связала такая малость:Хоть росинок кругом не счесть —Счастлив я, что мне эта досталась.Что мы с нею сегодня есть…

Где богатство дороже и чище.За которым – ни крови, ни слёз?Не его ли так долго ищетЭта пара старых берёз?..

Из «Финской тетради»

«Луна и Солнце – те же…»

Луна и Солнце – те жеИ те же снег и лёд.Но отчего-то режеМеня влечёт в полёт.

С тропинки сбилось времяВ прогулочной тишиИ сотня лет – не бремяДля зреющей души.

Из ощущений соткан.Дрожит хрустальный мир…Заснеженная сопка —Не сопка – капонир.

Его рука на пульсеНеспешных перемен:Ты на него не хмурьсяВеселию взамен:

Племён случилась сшибкаНа перепутье вех…Не всякая ошибка —Учебником для всех.

Наощупь ночь в распадокСползает меж стволов.Скрывая тьмы загадокДля ищущих голов.

«Отложу сигарету, но кофея строгого выпью…»

Отложу сигарету, но кофея строгого выпью,В ниши будущих дней рассую старых дел мелкотьё,А с души соскребу чешую эту скользкую рыбью,И с балкона спущу установку на сплин и нытьё.

Парадоксами жизни займу обленившийся разум,Обращая устои людского общения в прах.Подхвачу из гнёзда воронёнком упавшую фразу.Утишая её новорожденно-трепетный страх.

Каждый день, новорожден, и я припадаю на крылья,В отражаемых озером смерть нахожу облакахИ, воскреснув, опять примыкаю к лесной эскадрилье.Лёгкой тенью себя оставляя на тех берегах.

Эти гряды камней, отлетевших в суомские чащи —Затвердевшие слёзы уставшего в битве ТворцаЗа созданья свои, прожиганием жизни пропащеНа планете не раз приближавших начало конца…

Эмигрантка-душа, не тебя ли, сравнимую с ртутью.Ускользнуть, раздробиться и слиться готовую вновь.Кто-то ищет, крича безысходностью полною грудью.Вызывая мобильником Веру, Надежду, Любовь?..

«У истока певучей реки…»

У истока певучей реки,О могучих мечтаюшей струях —Звук один извлеки – изреки.Что измыслить хотелось на струнах:

Будут в нём и кипящий партер,И балкона гремящая лава,И над сонмом угрюмых химерОтрешённо плывущая слава.

Хрусталя чуть приметная дрожь —Дрожь от нервов или от озноба,И в гламурной косметике ложь,И на нет исходящая злоба…

Царский бархат и мрамор восславь,И худую – в заплатах – котомку —Всё в одном помяни и оставьВосходящему с солнцем потомку…

Примечания

1

Стендер – пожарный гидрант, устанавливался на улицах Ленинграда зимой в годы блокады для обеспечения населения водой. (прим. автора).