Лубянка. Подвиги и трагедии - Николай Лузан

Блюмкина к тому времени уже начало подташнивать от «кухни» ОГПУ, в которой его острый нюх уже улавливал грядущие запахи гигантской кровавой бойни; он все больше проникался уважением к «великому изгнаннику». Между ним и Троцким вскоре сложились доверительные отношения. Блюмкин время от времени оказывал ему материальную помощь, передавал часть средств, вырученных от продажи рукописей. А Троцкий, не терявший надежды на возвращение в СССР, не преминул воспользоваться столь надежным каналом для связи со своими сторонниками. О его письме, которое Блюмкин должен был передать К. Радеку, стало известно супруге Блюмкина. Е. Зарубину потрясла его «измена», и она немедленно доложила в Москву. На этот раз судьба «непотопляемого чекиста» была предрешена. Под благовидным предлогом он вместе с женой был отозван в Москву, там арестован и затем расстрелян.

Но если отрешиться от вполне понятных в таких случаях человеческих чувств и посмотреть на судьбу Блюмкина, убийство германского посла и его последствия глазами политика, то невольно напрашивается вывод о том, что это убийство было выгодно всем. Каждый преследовал свои цели. Левые эсеры, терявшие на глазах власть и принявшие на заседании ЦК партии 4 июля большинством голосов решение о покушении на Мирбаха, видимо, рассчитывали этим террористическим актом разорвать непопулярный среди значительной части населения мир с Германией и тем самым укрепить свои пошатнувшиеся позиции. Вожди большевиков, опираясь на растущую поддержку армии и ВЧК, оттеснили на второй план неверных союзников‑эсеров и теперь горели желанием поскорее избавиться от ставшей обременительной опеки германских «спонсоров». В своем стремлении к единоличной власти и в выборе средств ее достижения они не были оригинальны, а лишь повторили многочисленные примеры, имевшие место в истории, в том числе и российской.

Политика — это искусство возможного, и в этом отношении Ленин, Троцкий, Дзержинский оказались более искусными, организованными и целеустремленными, чем их конкуренты — кадеты и эсеры, деятельность которых также оплачивалась из одной и той же кассы — германской. Спустя сутки после начала мятежа эсеров в Москве он был подавлен, а их представители изгнаны из СНК и ВЧК. В ответ на убийство посла Мирбаха Германия двинула свои войска на восток и вышла к Дону, но этот успех оказался недолгим. В ноябре 1918 года в Гамбурге, Берлине и других городах вспыхнули восстания, и в их огне окончательно сгорели планы «строителей великой Германии».

1918 год стал испытанием на прочность власти большевиков и проверкой на зрелость вновь созданных государственных институтов: Красной армии, ВЧК и милиции. Против молодого советского государства, казалось, ополчился весь мир. Вслед за мятежом левых эсеров командующий Восточным фронтом генерал М. Муравьев открыл его для восставшего 40‑тысячного чехословацкого корпуса. Бывшие военнопленные чехи, словаки, венгры, получившие от советской власти разрешение для проезда на Дальний Восток, чтобы затем во Франции начать боевые действия против Германии, поддавшись провокационным заявлениям своего командования о том, что их собираются выдать Австро‑Венгрии, в конце мая подняли мятеж. Спустя полтора месяца в руках мятежников оказались большая часть Сибири, Урал и такие стратегически важные центры на Волге, как Казань и Самара.

В это же время началась интервенция стран Антанты. В Лондоне, Париже, Вашингтоне и Токио, видимо, полагали, что дни большевистской России и страны в целом сочтены, и потому спешили урвать свой кусок от лакомого русского пирога. На севере британо‑французский экспедиционный корпус захватил Архангельск и начал продвижение к Петрозаводску. На востоке американские и японские войска оккупировали Дальний Восток. В Закавказье англичане, опираясь на поддержку националистических сил: мусаватистов в Азербайджане, дашнаков в Армении и меньшевиков в Грузии, свергли советскую власть. На юге войска белоказаков под командованием генерала П. Краснова двинулись на Царицын, чтобы отрезать Москву и Петроград от бакинской нефти и хлеба южных районов страны.

Территория, которая контролировалась большевиками, сжималась, словно шагреневая кожа, и им оставалось надеяться только на чудо. И оно произошло. Страна и народ, истерзанные предыдущей трехлетней войной, нашли в себе силы для сопротивления. Теперь им было за что сражаться: крестьянам — за землю, рабочим — за свободный труд. Уже к августу Красная армия увеличилась до 500 тысяч человек. В ее рядах воевало свыше 20 тысяч добровольцев из числа болгар, венгров, чехов, словаков и немцев.

Важную роль в ее становлении сыграли бывшие генералы и офицеры, поддержавшие советскую власть. Цвет императорской армии — 250 генералов и 400 офицеров Генерального штаба продолжили службу в Красной армии, В их числе были широко известные и авторитетные в армейской среде граф А. Игнатьев, генералы Н. Потапов, А. Самойло, А. Свечин и другие. На стороне ее противников воевало 750 представителей Генштаба[9].

Все это, вместе взятое, и предопределило успехи Красной армии на фронтах гражданской войны. К концу 1922 года она наголову разбила войска Антанты, белогвардейцев, белоказаков и, как пелось в революционной песне тех лет, «… на Тихом океане свой закончила поход». Бывшие прапорщики, мичманы и есаулы М. Тухачевский, В. Блюхер, С. Буденный, П. Дыбенко, В. Антонов‑Овсеенко и другие одержали верх в войне с царскими генералами, адмиралами и атаманами Л. Корниловым, А. Колчаком, А. Калединым, А. Деникиным, П. Врангелем.

Советская власть, которой в октябре 1917 года многие «пророки» предрекали всего несколько дней жизни, от силы месяц, не только устояла, но и всерьез и надолго утвердилась на громадном пространстве от Одессы до Владивостока. Тогда, в смутном 1917 году, многим в России и на Западе казалось, что Октябрьский переворот станет последним трагическим актом в крушении бывшей Российской империи, а ее колоссальные природные ресурсы станут достоянием «империалистических акул». В Париже, Лондоне, Вашингтоне, Токио и Берлине уже спешили перекраивать ее под себя, но здесь произошло чудо!

Россия Романовых, Россия Керенского, бросившая гнить в окопах миллионы крестьян и рабочих, истерзанная бессмысленной, кровопролитной войной, поднялась с колен и потом еще целых пять лет сражалась со всем остальным капиталистическим миром. Теперь они бились за свою власть, которая дала им то, о чем мечтали многие столетия поколения русских крестьян, — землю!

Передав крестьянам в безвозмездное пользование бывшие помещичьи земли, большевики заручились такой поддержкой, что теперь могли не опасаться мощных выступлений внутренней контрреволюции. Линия фронта борьбы с ней переместилась за границы советского государства: в Польшу, Турцию, Югославию, Францию Великобританию, Китай — туда, где осела русская эмиграция. Острая необходимость в проведении ВЧК «быстрой и беспощадной к эксплуататорским классам» репрессии отпала.

По предложению Ленина, 28 декабря 1921 года Девятый Всероссийский съезд Советов принял резолюцию. В ней делегаты отмечали «…героическую работу, выполненную органами Всероссийской чрезвычайной комиссии в самые острые моменты Гражданской войны, и громадные заслуги, оказанные ими делу укрепления и охраны завоеваний Октябрьской революции от внутренних и внешних покушений».

Делегаты признали, что «…ныне укрепление Советской власти вовне и внутри позволяет сузить деятельность Всероссийской чрезвычайной комиссии и ее органов», возложив борьбу с нарушением законов советских республик на судебные органы. Съезд поручил Президиуму Всероссийского центрального исполнительного комитета «в кратчайший срок пересмотреть положение о Всероссийской чрезвычайной комиссии и ее органах в направлении их реорганизации, сужения их компетенции и усиления начал революционной законности».

В развитие этого решения Политбюро ЦК РКП (б) 23 января 1922 года постановило:

«1. Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности упразднить.

2. Все дела о преступлениях, направленных против советского строя или представляющих нарушения советских законов, разрешаются в судебном порядке революционным трибуналом или народными судами по принадлежности.

3. В составе НКВД создать Государственное политическое управление при НКВД, действующее на основании особого положения, под председательством народного комиссара внутдел и назначаемого СНК его заместителя» (ЧК были преобразованы в ГПУ на Украине и в Белоруссии. В республиках Закавказья Чрезвычайные комиссии сохранялись до 1926 года. — Прим. авт.).

В соответствии с этим решением ЦК РКП (б) характер деятельности ГПУ по своим новым задачам все более приближался к классической спецслужбе. Теперь в компетенцию реформированной спецслужбы входили: