Кот, который плыл вверх по ручью - Лилиан Браун

— Он такой худой!

— О, посмотрите! У неё голубые глаза!

— Он кусается?

— Милая киска! Славная киска!

— Это девочка или мальчик?

Као Ко Кун презрительно взирал на толпу, угнездившись на плече хозяина. Что касается Квиллера, у того язык чесался ответить что-нибудь язвительное, но он терпел. Белки бросились врассыпную при виде кота, причём каждая неслась к своему любимому дереву. Одна из них тащила на себе бельчонка, который вцепился матери в шею крохотными лапками.

У кромки ручья с безразличным видом вышагивали семь ворон. Из воды выпрыгивала форель, охотясь на москитов, и Коко взволнованно вертел головой. И вдруг тело его напряглось, и Квиллер это почувствовал. Увидел ли кот выдру или енота на другом берегу? Нет, что-то иное плыло вниз по течению.

Квиллер посмотрел в разные стороны, прежде чем кинуться к первой хижине.

— У вас есть телефон? — крикнул он тому, что находился на застеклённой веранде. — Мне нужно позвонить в службу спасения! — Сейчас он держал извивавшегося кота под мышкой.

Женщина впустила его и указала в сторону комнат:

— На стене кухни! — Она приглушила музыку.

Квиллер сообщил телефонистке:

— В Блэк-Крик вниз по течению плывёт тело. Оно только что миновало гостиницу «Щелкунчик», примерно в полумиле к югу от Каменного моста… двигается медленно… течение не сильное. Лицом вниз… полностью одето… я думаю, что это мужчина.

— О боже! — воскликнула женщина, когда он повесил трубку. — Я случайно услышала то, что вы сказали. Это ужасно! Наверное, упал с лодки. — Она схватилась за горло, лицо её покраснело. — Это такой кошмар — утопленник…

— Присядьте, мэм. Я принесу вам стакан воды, — проговорил Квиллер, всё ещё борясь с раздражённым Коко. — Попытайтесь расслабиться, мэм. Медленно сделайте несколько глубоких вдохов.

Она выпила воды, кивая в знак благодарности.

— Мой муж утонул… четыре года тому назад.

— Я представляю, каково вам сейчас. Ужасная трагедия! Но пробуйте пока что не разговаривать. Вы не возражаете, если я спущу кота на пол?

Она взмахнула рукой в знак согласия, и Квиллер высвободил извивавшегося сиамца, придерживая твердой рукой поводок.

— Большое спасибо, — поблагодарила она с глубоким вздохом. — Он был рыбаком на коммерческом судне… Внезапный шторм… Осиротели три семьи — остались вдовы и сироты.

Коко теперь крался зигзагами, обнюхивая пол, как ищейка. Не спуская с него глаз, Квиллер обратился к хозяйке:

— Я помню этот несчастный случай. Я знал этих людей. Я плавал по озеру на этом коммерческом судне…

— Вы мистер К. Я узнала вас по фотографии в газете. Вы написали прекрасную статью…

— Вы Хоули или Скоттен?

— Ханна Хоули.

Коко обнаружил нишу, в которой была устроена столовая. Он стоял на скамье, поставив передние лапы на стол, и к чему-то принюхивался.

— Коко!

Кот не обратил ни малейшего внимания на резкий окрик хозяина. Он продолжал принюхиваться.

— Видимо, Коко учуял мой клей, — улыбнулась миссис Хоули. — Он безвредный.

— Клей? — Кот питал к нему страсть и чуял почтовую марку на другом конце комнаты.

— Я делаю миниатюрную мебель для кукольных домиков.

— Правда? — Квиллер пригладил усы, в то время как компьютер в его мозгу отметил идею для колонки «Из-под пера Квилла». — Мне бы хотелось с вами побеседовать о вашем ремесле. Может быть, вы пообедаете сегодня вечером со мной в гостинице?

— С удовольствием!

— Я зайду за вами в шесть часов, — заключил Квиллер, оттаскивая Коко от баночки с клеем.

Он подождал, пока Лори останется в офисе одна, затем вошёл со словами:

— Ты слышала хорошую новость?

— Нас поместят на первой полосе! — воскликнула она. — Я в восторге!

— Нужно было вынести старую мебель, чтобы она не мешала фотографам, так что ночью её увезли на Песчаную улицу — вероятно, Ник уже сказал тебе об этом. И знаешь что, Лори? Я думаю, мы нашли источник враждебных вибраций, которые тебя доставали! Если верить историям про особняк Лимбургеров, эти предметы обстановки хранили память о семейной трагедии.

— Я так и знала! — вскричала она. — Тут действовало негативное влияние, но сегодня утром заклятие было снято!

— Я и сам ощущаю эйфорию, — подхватил Квиллер, чтобы сделать Лори приятное. На самом деле он приписывал эйфорию воздействию яиц по-бенедиктински.

— Ты находишь свой номер комфортабельным, Квилл?

— У меня нет жалоб, но боюсь, что Коко действует на нервы постояльцам на втором этаже. Его слышно даже в холле. Хижина подошла бы нам больше: там застекленная веранда, окна со всех четырёх сторон, рядом вода и живность всякая. Не освободится ли одна из этих хижин вскорости? В противном случае нам, возможно, придётся вернуться в Пикакс.

— Понятно, — кивнула она.

— Они привыкли к огромному амбару с тремя антресолями и балками над головой. Несправедливо вот так запирать их здесь в тесном помещении. Они — вся моя семья, и мне нужно с ними считаться. — Его пламенная мольба не была чисто альтруистической. Он бы тоже предпочёл хижину, а идея две недели столоваться в гостинице весьма его привлекала.

Просмотрев журнал регистрации постояльцев, Лори сообщила:

— Мистер Хэкет собирался сегодня освободить хижину номер пять, но не вернул ключа. Его машины нет на стоянке, а горничная, заходившая в хижину, видела, что вещи наполовину уложены. Возможно, он пошёл в церковь, а потом кто-нибудь пригласил его к себе домой на обед.

— Да-а-а, — с сомнением протянул Квиллер, — я введу в курс дела ребят наверху и заручусь их поддержкой.

По пути он заглянул в библиотеку. Когда особняк занимали Лимбургеры, на полках теснились тома в кожаных переплётах, с золотым обрезом, которые, вероятно, никто не открывал. Теперь их место заняли старые книжки, которые постояльцы могли бы с удовольствием почитать: «Унесённые ветром», «Грозовой перёвал» и всё в таком же духе. Квиллер взял сборник сказок Ханса Кристиана Андерсена, чтобы почитать сиамцам и утихомирить их.

И это сработало! Они слушали как завороженныё историю о гадком утёнке, который вырос и превратился в прекрасного лебедя. В этой сказке было много животных, и Квиллер талантливо перевоплощался то в крякающего утёнка, то в его мамашу, то в мяукающих кошек, то в кудахчущую курицу, то в каркающих ворон. По иронии судьбы прекрасные лебеди общались резкими выкриками, от которых стыла в жилах кровь! Устав от всех этих треволнений, Коко и Юм-Юм уползли в тихий уголок вздремнуть.

Не успел Квиллер поздравить себя с этим, как позвонила Лори.

— Квилл, там у тебя всё в порядке?

— Всё чудесно! Я читаю кошкам, и мне кажется, что это их успокоило.

— Как странно! Нам позвонил один из постояльцев и пожаловался, что в номере три происходит что-то ужасное.

— Наверное, кто-нибудь смотрит телевизор, — ответил Квиллер.

Когда наступило время обеда с миссис Хоули, Квиллер, сунув диктофон в карман, спустился с холма. По пути он высматривал белок-мамаш, переносивших детенышей, но ему попадались только белки-папаши, гонявшиеся за белками-мамашами.

Ханна махала ему с порога. На ней была яркая блузка с огромными цветами. Она сделала себе искусный макияж и выглядела весьма привлекательно.

— Где вы проводите зиму? — спросил Квиллер, когда они начали подниматься в гору. Он заранее знал ответ.

— Во Флориде, — ответила она. — У моей дочери ресторан на взморье, и я ей помогаю. Но родилась я здесь. Здесь все мои друзья и родные. Семьи Скоттен и Хоули.

— Рыбацкая аристократия Мускаунти, — прокомментировал он. — Дорис всё ещё торгует домашней выпечкой?

— Да, но Магнус собирается уйти в отставку. Дорис — жена моего брата.

— А как Обри? Всё ещё разводит пчёл?

— Он мой племянник.

— Я знал его, когда он ещё служил у старого Лимбургера, и всегда восхищался терпением, с которым парень выносил старого грубияна.

— У Гаса в холле стояли часы с кукушкой, и он обещал оставить их Обри, но тот так и не получил часов. Должно быть, кто-то их забрал, когда Гас умер.

Квиллер взял на заметку: выяснить, где же часы с кукушкой, обещанные Обри.

— Поскольку я знал всю вашу семью, то буду звать вас Ханна, а вы должны звать меня Квилл. Насколько я понимаю, вы здесь на всё лето. Вы знаете тех, кто живёт в остальных хижинах?

— Только Венди и Дойла Андерхиллов — они живут в средней хижине. Очень милая молодая пара. Оба они учителя. Она пишет историю семьи. Он разгуливает по окрестностям, фотографируя природу, диких зверей и птиц.

— В соседней с вами хижине есть маленький мальчик.

— Да. Бедный Дэнни. Ему не с кем играть, а родители, по-видимому, не обращают на него никакого внимания. Я как-то раз зашла к ним с тарелкой домашнего печенья и представилась. Мать Дэнни сказала, что оправляется после операции, а её муж занят глубоководным ловом на взятых в аренду судах. Я думаю, она много смотрит телевизор. Однажды я спросила её, не мешает ли ей моё пение, и она ответила: нет.