Крестоносец. Византия - Геннадий Борисович Марченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот если бы удалось узнать ещё и другой секрет венецианских зеркал… Читал когда-то книгу некоего Владимира Торина. Называется «Амальгама», написано красиво, в стиле «Ларец Марии Медичи» и «Код да Винчи». Так вот автор писал, что венецианские мастера умели наделять свои зеркала магическими свойствами. Одни зеркала могли поправлять здоровье, другие, напротив, гробить его, а с помощью некоторых можно было даже путешествовать в пространстве и времени, так как эти зеркала были связаны между собой: вошёл в одно зеркало в XXI веке, например, а вышел из другого уже веке эдак в XII. Вот как я, кстати, только вряд ли это случилось при помощи каких-то зеркал, к тому же переместилась только моя душа, а в книге человек перемещался полностью. Хотя, не исключаю, если бы венецианские умельцы действительно могли сделать нечто подобное, то почему бы не придумать зеркало, через которое может путешествовать и сознание глядящего в него? Это даже было бы легче, чем перемещать ещё и тело[1].
Жаль, до первых венецианских зеркал больше ста лет, не получится, съездив в Венецию, удостовериться в их необычных свойствах. Пока же полученные зеркальные пластины я вставил треугольником в пазы, в деревянные трубки, сделанные Харальдом по моему заказу, спереди добавив кружок матового стекла, а сзади прозрачного, засыпав перед этим внутрь кусочки цветного стекла и янтаря. Закрепил всё это деревянными кольцами-держателями спереди и сзади — вот и готова одна из любимых вещей детишек советских времён под названием калейдоскоп. Впрочем, во времена появления калейдоскопа, в XVIII веке и в начале XIX, им и взрослые интересовались не меньше. У меня на него большие планы, причём детишки тут далеко не на первом месте.
Закончив работу, всё за собой убрал. Использованную бумагу жечь не стал, не хватало ещё отравиться парами ртути самому или отравить Карла и его семью. Аккуратно уложил в холщовый мешочек, добавив подобранный на реке при испытаниях спасательных средств камушек, позвал Эриха и приказал отнести его на берег Саара и зашвырнуть поглубже, предупредив, чтобы не заглядывал в мешочек, если не хочет отравиться алхимическим зельем и лишиться мужской силы. Последнее запугало парня до дрожи, зато теперь он точно выполнит приказ без лишнего любопытства. Надеюсь, местная экология переживёт попадание ртути в реку без больших проблем. Сколько там этой гадости? В любом случае до промышленных масштабов эпохи индустриализации далеко.
Флакончик с остатками ртути, плотно закрыв и залив воском, я уложил в сделанный Карлом бронзовый футляр и спрятал в сундук. Вдруг ещё пригодится? Кстати, похожие футляры Карл сделал и под изготовленные у Абрама лупы. Держать их постоянно в сундуке неудобно, а вещь хрупкая. В сундук отправились и сделанные калейдоскопы, о которых кроме меня пока не знает ни одна живая душа. Даже Абрам не догадался. Мало ли для чего нужна фольга? Тут ещё столько всего надо знать помимо… Стекольщикам и подавно не понять, что к чему, о кузнеце и его семье и говорить нечего. А о своём ремесле в это время не принято трепаться с посторонними. Секреты фирмы, так сказать!
Так что никому из перечисленных ничего от других не узнать. Никто ни о чём не подозревает, и пусть так будет и дальше! Ни один человек не должен связать изготовление калейдоскопов и Симона де Лонэ! Я просто продавец доставшегося по случаю товара.
Зачем такая секретность? Ну, во-первых, жаба душит со страшной силой. Вот не хочу я никому отдавать секрет изготовления зеркал! На нём сейчас можно даже не озолотиться, а обалмазиться, если так можно выразиться. Венецианцы, четыре века загребавшие за свои зеркала, причём худшего качества, фантастические деньжищи, не дадут соврать. Конечно, теоретически я могу награбить в крестовом походе немалые сокровища, но шансов на это крайне мало. Так что, если я хочу после этого путешествия хорошо устроиться в жизни вместе с Беатрис, то о зеркалах лучше помолчать. А во-вторых, и главных, стоит кому-то понять, что я владею секретом производства зеркал, и проживу я ровно столько, сколько понадобится чтобы выпытать (в прямом смысле!) у меня этот секрет, после чего меня немедленно прикопают, пока я не раскрыл его ещё кому-то. Те же венецианцы четыре столетия шли на самые серьёзные террористические меры, чтобы сохранить свою монополию, унявшись только тогда, когда французы попёрли их секрет и усовершенствовав его, стали теснить венецианские зеркала с рынков. Так что, пока не обзаведусь неприступным замком, ни о каких зеркальных производствах и думать нечего!
Собственно, зеркалами, точнее калейдоскопами, закончилось моё прогрессорство в Саарбрюккене, да и вообще пребывание в этом городе. Пора было снова двигаться в путь и догонять ушедшую армию крестоносцев.
Вот с этим возникли некоторые проблемы. Нестись во весь опор, загоняя лошадей, с риском повредить им ноги на незнакомых дорогах, не хотелось. Ещё до своего отъезда Бернард и брат Теодоз сотоварищи, с которыми мы поделились нашими трудностями, единодушно советовали нам путь по рекам, как более простой и быстрый, хотя и не слишком прямой. Вниз по Саару и Мозелю, в который он впадает, до слияния Мозеля с Рейном у Кобленца, и вверх по Рейну до Мангейма, где в него вливается Неккар. А затем вверх по этой реке до Эсслингена в Швабии, откуда старая римская дорога, идущая через Швабский лес, быстро выведет к Ульму на Дунае. Ну а там можно плыть хоть до Чёрного моря.
Карл и Клаус, с которыми я и Роланд тоже говорили об этом, поддержали идею путешествия по рекам, согласившись, что так будет быстрее и проще. Монахи были опытными путешественниками и много где побывали со своим аббатом, ну а трактирщику в эти времена по работе положено знать об окрестных путях-дорогах. Так что мы единодушно решили воспользоваться водным транспортом.
Была, правда, ещё одна проблемка… У наших слуг не имелось лошадей. Пегую отдавать под седока не хотелось, это была наша вьючная лошадь, и так тащившая на себе немалый груз. Можно было купить коняшек в Саарбрюккене, но не факт, что на такое количество копытных быстро нашлось бы подходящее судно на Сааре, а терять время мы не могли. Да и перевозка полудюжины лошадей стоила бы немало, а наш золотой запас благодаря выкупу Карла с семьёй, но главным образом моему прогрессорству, сократился изрядно. А до Ближнего Востока путь ещё неблизкий. Впрочем, есть
