Новое назначение - Андрей Александрович Васильев

— Не первый день на свете живу, — пророкотал рослый милиционер с усами а-ля «Песняры», поправив ремень АКС. — Чего, встрял пацанчик?

— Есть маленько, — поморщился коллега Олега, доставая новую сигарету. — И мне веселую жизнь устроил. Я уж с центровыми ляльками в баньку намылился, после трудного дня расслабиться хотел, а тут на тебе — хватай мешки, вокзал отходит.

— Не бздо, малой, — хлопнул Ровнина по плечу своей лапищей пэпээсник. — На югах похуже расклады бывали. Тут так, семечки.

— Ага, — пробормотал юноша, который никак не мог взять в толк, по какой причине так волнуется Васек. Нет, многие его коллеги опасались недавно созданного управления собственной безопасности, в которое, по слухам, набрали тех еще волкодавов, но они вряд ли в него с ходу стрелять станут. Будут допросы, рапорта, может быть даже суд. Но тут прямо как на войну сборы. — Наверное.

— Давай, чего встал? Пакуйся в машину, — раздраженно толкнул его в спину Васек. — Времени у тебя нет, Олежка. Совсем нет. Да, вот еще что — все Санычу расскажешь. До малейших деталей. Если он уже свалил домой — звони и вызывай, ему там идти пару шагов. Я пока в городе пошустрю, а он… Он знает, что делать.

Недоумение усилилось, когда на подъезде к зданию отдела ребята-пэпээсники, до того травившие анекдоты, посерьезнели и начали вертеть головами.

— Вроде чисто, — сказал один из них, когда патрульная машина остановилась. — Никого не видать.

— Вроде у Володи, — пробасил их старший, передернув затвор автомата, его подчиненные сделали то же самое. — Выходим. Щегол, ты идешь, между нами, ясно? Мы в «брониках», ты — нет. Если что, если стрелять начнут — не вздумай дергаться, слушаешь во всем меня. Сказал «лежи» — падай и не дыши. Сказал — «беги» — бежишь. Ясно?

— Предельно. — В этот момент Олег понял, что, похоже, УСБ не самая большая его проблема, а следом в голову закралась догадка, от которой слегка похолодели руки. — Слушаюсь тебя, никакой самодеятельности.

— Молодчик, — продемонстрировал ему стальную улыбку старшой. Стальную — потому что своих передних зубов у него не имелось, вместо них во рту красовались металлические. Смотрелось это одновременно и жутковато, и впечатляюще. — Двинули! Ты выходишь последний.

Сразу после того, как Олег выбрался из машины, его сплюснули между собой три крепких парня, держащие автоматы наизготовку, а затем вся эта компания шустро зашагала к зданию.

— Обошлось. — Миновав двери и оказавшись внутри, верзила ухмыльнулся и ткнул Ровнина в плечо. — Как все кончится, с тебя пивандрий, малой. И ты того, не трухай. Распогодится. Сейчас сила не на нашей стороне, но это ненадолго, поверь. Давно живу, знаю.

— Спасибо, — произнес Олег, у которого неожиданно отчего-то ослабли ноги. — Спасибо, мужики.

Пэпээсники покинули здание, Ровнин же припустил во все лопатки к своему кабинету, очень надеясь на то, что найдет там Сан Саныча, который наконец-то разъяснит ему в деталях, что происходит. Вернее, подтвердит его догадку.

Ему повезло, Нестеров оказался на месте. Более того — пятью минутами бы позже, и все, ушел бы он домой.

— Ну что, арестовал своих злодеев? — благодушно осведомился у Олега старший товарищ. — Или нет? Ты чего такой растрепанный?

— Сан Саныч, я человека убил, — сообщил ему Ровнин.

— Да? — чуть удивился толстяк. — Ну что… Бывает! Привыкай. Работа у нас такая, нет-нет да кого-то и подстрелишь. Но ведь всяко лучше, чем когда ты, верно? Куда хуже, когда тебя. Хотя поначалу, конечно, человека жизни лишать трудно. Противоестественно убийство себе подобных людской природе, если ты, понятное дело, не маньяк какой или отморозок. Мне, помню, первый потом еще месяца два снился, если не больше. Со светом спал — вот до чего дошло!

— Да тут сразу все навалилось, — выслушав его, пояснил Олег. — И то, что убил, и кого убил…

— Так. — Нестеров поставил свой пузатый старый портфель на пол и уселся за стол. — Что-то мне это все начинает не нравиться.

— И Ваську очень не по душе пришлось, — подтвердил юноша. — Он меня к вам и направил, велев рассказать все в мельчайших деталях. И еще строго-настрого запретил с территории ОВД выходить.

— Ну валяй, раз велел. В деталях.

По мере рассказа лицо Сан Саныча все сильнее мрачнело, под конец он встал из-за стола и подошел к окну, причем так, чтобы с улицы его видно не было. Ну а когда Олег замолчал, он выдержал паузу, а после выдал матерную фразу, которая по длине и насыщенности значительно превосходила ту, которую сплел Васек. Но оно и понятно — возраст и опыт всегда выигрывают, тем более в подобных вопросах.

— Значит, так. — Такого тона у добродушного ветерана-опера Ровнин до того ни разу не слышал. Возникало ощущение, что перед ним стоит совсем незнакомый человек. — Первое — бери ручку, лист бумаги и пиши рапорт на имя начальника ОВД. Все в нем подробно изложи — почему машину остановил, про то, что этот азер под дозой был, что «ствол» он первый достал и так далее. Основной посыл — действовал по обстановке, оружие применил полностью правомерно, исключительно в целях самозащиты. Еще — ты бумаги на проведение операции у Емельяныча подписал?

— Нет. Он на дачу генерала с ним вместе уехал. Мне так Оленька сказала.

— А, точно, — Сан Саныч потер лысинку из числа тех, которые называют «озерце в кустах», — забыл. Как некстати. Хотя… Может, и кстати. Все — сиди, пиши. Отсюда — ни шагу! И к окнам не подходи, понял? Нужду справить захочешь — вон фикус. Живуч, собака, невероятно, чем только его не поливали, а он все никак не окочурится, так что не стесняйся. Закройся изнутри, наших я предупрежу, чтобы не лезли к тебе. Ну а если… Вряд ли, конечно, но… Короче, если начнут двери ломать, чтобы сюда попасть, стреляй не думая. Хуже, чем есть, не будет. Хотя не должно до такого дойти. К телефону не подходи. И сам никуда ни в коем случае не звони!

— Вы мне объясните, пожалуйста… — взмолился Олег, но Нестеров его даже