Владимир Высоцкий… и его «кино» - Марк Исаакович Цыбульский

В принципе, на роль морского пехотинца Высоцкий никак не подходил по своим внешним данным. Кажется, он сам какое-то время полагал, что играет не морпеха, а матроса, поэтому считал, что его одеждой в фильме будут бескозырка и тельняшка. Художник по костюмам М. Гаухман-Свердлов, через много лет вспоминал, что Высоцкий на примерке сорвал с себя морпеховскую шапку и кинул на пол: «Что это за клоунский колпак!» Потом поправился: «Поварской».

Слева направо: Ефим Копелян, Владимир Высоцкий, Отар Коберидзе, Александр Барушной

«На вторую съёмку он уже сам надел “чепчик”. “Старик, я был не прав, извини”, – подошёл он ко мне. Но произошло это после того, как он специально навёл справки и выяснил, какую форму носят американские пехотинцы». [8]

Мне удалось поговорить со многими актёрами, снимавшимися в «713-м просит посадку». Их воспоминания о Высоцком той поры я приведу без комментариев.

Нонна Тен (в картине – роль вьетнамской девушки):

«Володя тогда ещё песен не писал, но он рассказывал удивительные рассказы. Мы снимали на “Ленфильме”. Там особых условий для отдыха актёров не было, так что мы сидели в какой-то подсобке.

Во время съёмок собирали всю группу, а она была большая. Всё действие разворачивалось в салоне самолёта, поэтому было неизвестно, когда поставят камеру, чей будет затылок виден, а чьё лицо. Поэтому нас собирали всех, мы гримировались и ждали. Помню, там была такая уборщица, которая всё ворчала: “Вот актёры… Загримуются – и ходють, ходють”. И мы действительно или ходили, или сидели в той комнате.

Слева направо: Отар Коберидзе, Александр Барушной, Владимир Высоцкий

Развлекались чем могли. Играли в коробочки, в балду. Володю очень любил Честноков, исполнитель главной роли, и всегда его подначивал: “Ну давай, Володя, расскажи”. И Володя начинал рассказывать очень смешные истории. Герой этих историй был нацмен, с которым всё время что-то происходило. Например, он приходил в ресторан и находил у себя в супе муху. Много было этих историй, над которыми мы все хохотали.

Потом помню ещё такой эпизод… Во время съёмок я жила в гостинице “Октябрьская”. Там же жили Агапова, Шагалова, Коберидзе. Молодёжь жила в “Выборгской”. Меня тоже хотели поселить в “Выборгскую”, но я не захотела. Иногда ребята приходили к нам в “Октябрьскую”. Там была ещё такая Зана Занони. И я помню, было удивительно красиво, когда пели втроём Володя, Отар (Коберидзе. – М. Ц.) и Зана. Пели они как бы по-английски. То есть они не знали ни одного английского слова, но очень здорово имитировали.

В этот период у Володи был роман с Люсей Абрамовой, но этого я не видела, мне рассказывал Костя Худяков. По словам Кости, Володя иногда бывал влюблённый, а иногда – агрессивный, тогда он ломал двери…

С Люсей однажды была смешная история на съёмках. У неё были не очень красивые передние зубы. Её повезли куда-то и сделали специальные коронки, просто чтобы на зубы надевать. Ну непривычно же ей было в них ходить – так она их сняла и положила в сумочку. Пришла в павильон, положила сумочку и села на неё. Все очень смеялись…

Как-то у нас не было денег. Не дали вовремя суточные, и есть было нечего. Мы собрали свои последние копейки, спустились в ресторан гостиницы “Октябрьская” и чего-то там скромненько заказали. С нами были Володя и Отар Коберидзе, а за соседним столом обедала группа грузин. Они узнали Отара и, значит, – от нашего стола вашему столу. Заказали нам полный стол еды и выпивки. Закончилось тем, что Володя уснул, положив голову в арбуз. Это был единственный раз, когда я видела его выпившим.

Снимали в те времена долго, несколько месяцев мы жили в Ленинграде, так что несколько месяцев мы с Володей регулярно общались». [9]

Константин Худяков (роль американца-молодожёна):

«Ничего выдающегося там не было, была нормальная рабочая атмосфера. Для Володи, как мне кажется, было важно, что он впервые оказался в компании очень хороших артистов. Там были Копелян, Владимир Иванович Честноков, известный премьер Александринского театра. Там были Рэм Лебедев, Корн из БДТ, Отар Коберидзе, Лёва Круглый. В итоге собралась команда очень сильных профессионалов.

Это были и прекрасные актёры, и очень открытые люди, замечательные люди. Может быть, это юность проклятая врёт и подсказывает то, чего не было, но у меня ощущение, что тогда были люди более светлые. Не было в этой нашей травильне-курильне статусов народного артиста и начинающего. Все были очень дружны, откровенны. Я подружился там с Копеляном, знаю, что и Володя с ним потом дружил.

Я думаю, что театр имени Пушкина не давал Володе такого ощущения актёрского единства, какое он получил на этой картине.

Мне кажется, что и сами съёмки – всё же было ограничено скорлупкой такой, кабиной самолёта, – очень нас всех сблизили. Мы же всё время были вместе – просто кто-то был в кадре, а кто-то был в соседней комнате. Там происходила травля анекдотов, историй. Это была очень дружная компания. Вот это было самое доминантное ощущение от этих съёмок.

Он (Высоцкий. – М. Ц.) всех потешал, у него была куча всяких забавных историй про театр, про людей разных. Копелян просто заливался! Он вообще был очень смешливый человек, поэтому реагировал на Володины рассказы безудержным смехом. Там было бесконечное соревнование рассказчиков. Вся компания была буквально нашпигована этими рассказами, байками актёрскими». [10]

Юрий Дедович (роль лётчика Жака):

«Это было наше первое знакомство (с Высоцким. – М. Ц.), первая встреча. Поскольку мы были молодыми и достаточно жизнерадостными, то очень много времени проводили вместе. Володя начинал тогда довольно интенсивно сочинять свои песни. Мы собирались в гостинице “Выборгская” – то у него в номере, то у других актёров.

На съёмках подобрался очень хороший коллектив. Были и опытные актёры, и начинающие. Была тёплая, дружная компания, с удовольствием все общались. Когда сидит компания, то это не столько чьё-то соло, сколько весёлый общий трёп. Кто-то рассказал анекдот, кто-то припомнил какой-то случай со съёмок, кто-то прибаутку вспомнил. Как говорится, кто во что горазд. Володя же тогда не был тем Высоцким, каким он стал через несколько лет. Он был просто один из нас». [11]

Людмила Шагалова (Тереза):

«В то время он (Высоцкий. – М. Ц.) ничего не пел. Он читал стихи Галича и Ножкина. Я