Человек-Тень выходит на охоту (СИ) - Дэмиен Смоуллетт

— Дурак! — обиделась Оля, — я замечаю всё необходимое.

— Да ты же из дома не можешь выйти так, чтобы не потерять какую-нибудь мелочь! — засмеялся Гришка, — А на эстраде что будешь делать? Терять ноты? Забывать текст? Такая растеряша там не нужна!

У девочки потемнело в глазах от злости. Да, она была довольно рассеянной, но какое право имеет этот грубиян насмехаться над её мечтой?

— Растеряша, растеряша, растеряша, — поддразнивал её Гриша.

Схватив лежащий рядом булыжник, Оля швырнула его в насмешника. Она хотела лишь припугнуть его этим, но камень, неожиданно, попал в цель: моментально перестав улыбаться, мальчик с гримасой боли схватился за левую сторону головы. Между его пальцев сочилась кровь.

А дальше… Может быть, всё бы и кончилось благополучно, не стой он так близко к обрыву. Но из-за болегого шока, Гришка начал бестолкова топтаться на месте, и его нога угодила в пустоту. В следующую секунду мальчик исчез из вида, лишь было слышно звук маленьких, катящихся с обрыва камешков.

— Нет, нет, — зашептала Оля, — я не хотела этого!

С чешущемся от страха животом, она подползла к обрыву и осторожно заглянула в пропасть: внизу, в нескольких метрах от неё, на уступе, лицом вниз, лежал Гришка. Тело его было неподвижно.

— НЕЕЕЕТ!!!

— Я ничего никому не рассказала тогда, — закончила рассказ я, — когда мы приехали туда в следущий раз его семья больше не жила в тех краях, а о происшествии никто не говорил и не вспоминал. Постепенно, этот эпизод стёрся и из моей памяти.

Виталий тяжело вздохнул.

— Единственный способ заставить Тень уйти, — промолвил он, — искренне покаяться перед ним в том, что натворили. При этом, обращаться к нему вы должны по имени покойника, — Тень хранит отражения многих душ. При положительном результате он покажет вам своё лицо.

— Хорошо, — ответила я, — но как это сделать?

— Я сейчас верну его назад, — пояснил Виталий, — а вы постарайтесь убедить его в том, что вам действительно жаль того поступка, и оно навсегда уйдёт. Но помните — если он до вас дотронется, всё пропало.

Виталий взял со стола один из своих амулетов, и мы вышли в прихожую.

Там он сжал его между ладонями и вновь что-то беззвучно зашептал.

Из темноты вынырнул до боли знакомый, мрачный силуэт: в длинном пальто, в сапогах, в тюрбане, без головы, но с блестящими глазами. Человек-Тень.

— Давайте, — шепнул Виталий.

Я встала на колени.

— Гриша, — начала я, — Гришенька, прости меня, пожалуйста! Прости дуру!

Да, я растеряша, как ты и говорил, но я не собиралась тебя убивать, — я просто здорово тогда обиделась! Ну хочешь, — съезжу туда и расскажу всё публично? Хочешь — в тюрьму добровольно сяду? Сама прыгну с той горы — хочешь?!

Внезапно Тень снял тюрбан, и я увидела, что у него всё таки есть голова. Голова с известным мне лицом: каштановые волосы, чёрные глаза — Гриша Панков, собственной персоной. Только гораздо старше. И безобразнее: левая часть лица была изорвана и перекошена, как у зомби из американских фильмов.

— Прощаю, — ответил он низким голосом. — Я уже не злюсь, так что не надо никуда ездить и устраивать демонстрации. Но, — добавил он, — прошло слишком много времени, и твоё прощение меня уже не вернёт, — он резко выбросил вперёд руку, и его ладонь встретилась с моим лбом…

Эпилог

Так прошло около двух недель. А может больше — я давно потеряла счёт времени. Уже третий день я слонялась по холодной бездушной квартире, не зная, чем себя занять. После той ночи я сходила в полицию, и подробно рассказала о том событии многолетней давности. Сотрудники влезли в глубину архивов, но не обнаружили там никаких материалов по тому делу, — его просто не существовало! Бешено крича, я просила арестовать меня и дать пожизненное, но полицейские просто вытолкали меня из участка, приняв за сумасшедшую. Посещала я и психиатра, но и доктор всё списала на нервный стресс и как следствие, плохое воображение, и прописала специальные успокоительные. Да, после их приёма становится легче, но потом всё возвращалось. «Чем же займёшься теперь, убийца? — думала я, — как будешь двигаться дальше?»

Для начала — избавимся от старого. Открыв кладовку и вытащив из неё длинный, увесистый лом (осталось от прошлого жильца), я направилась в рабочую комнату. Подойдя к синтезатору, я со всего размаху хватила его ломом. Потом ещё раз. И ещё. И так, пока от инструмента не остались одни ошмётки. Для уничтожения DJ-контроллера, понадобилось куда меньше энергии — он скончался от одного удара. Та же судьба постигла и музыкальные альбомы. Затем, взяв нотную тетрадь, я безжалостно порвала её на мелкие клочочки. Вернув лом в кладовку, и вытащив теперь огромный брезент, я сложила туда остатки того, что ещё недавно было важными атрибутами моей жизни, я крепко завязала брезент и оттащила на свалку. Всё было кончено.

Вернувшись в дом, я набрала номер кассы местного вокзала.

— Добрый день, — проговорила я, как только на другом конце сняли трубку, — на какое время есть ближайший билет до Волгограда?

— Балбес! — отвесила мне подзатыльник Василиса. — Она была хорошей девчонкой! Зачем ты её так извёл?

— Хорошая, но недалёкая, — отозвался я, — да ещё и трусливое ничтожество. После того случая в детстве, она сбежала, а я лежал на уступе горы и плакал. Выжил ведь случайно! Не знаю, каким образом я умудрился тогда самостоятельно вскарабкаться наружу, видимо выброс адреналина сделал своё дело, — я здорово на неё разозлился. Моё лицо оказалось изуродовано, родителям пришлось оплачивать мне пластическую операцию. Они так и не узнали правды — я им соврал тогда, что неудачно нырнул в опасном месте, — они даже не ругались, испугавшись моего вида. А этой твари всё нипочём — убежали они со своей мамашей, только их и видели! Нам тоже пришлось переезжать после этого, чтобы перед глазами мамы с папой не было ничего, напоминавшего им о кошмаре, произошедшим с младшим сыном.

— Да уж, братишка, — напугал ты нас тогда изрядно — усмехнулся Роман, — но нас с Василисой-то, зачем в свою месть втянул?

— Так вы же сами её недолюбливали! — воскликнул я, — Вспомни, Вась, — она вначале не в грош тебя ни ставила.

— Да уж, — ухмыльнулась Василиса, — долго относилась ко мне как к попрощайке, лишь когда благодаря моим усилиям у неё пошли в гору дела, она наконец углядела во мне товарища.

— Увидев и узнав её на афишах, — мрачно усмехнулся я, — решил, что теперь самое время отыграться за то,