Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны - Валерий Замулин

Интересно, что кроме штатных мин в обороне широко применялись минно-огнефугасы (МОФ). В отличие от обычных минных полей они поражали противника не только ударной волной и осколками, но и образующимся в результате взрыва пламенем. Минное поле с МОФ при хорошей маскировке не поддается разминированию. Очаг пламени достигает 30–40 м высоты и обрушивается вниз. На солдат противника эти мины производили устрашающее впечатление и вызывали моральную подавленность.

МОФ отличались простотой в устройстве и способе установки. Они представляли собой обычный ящик с зажигательными бутылками емкостью 0,5 л. Центральную бутылку из ящика вынимали, а на ее место устанавливали обычную толовую шашку или противопехотную мину с уменьшенным до 100 г зарядом. К крышке прикрепляли колышек, чтобы она неплотно закрывалась. Ящик устанавливали в земляную яму и маскировали. При нажатии или наезде на крышку колышек ломался, происходил взрыв мины, после чего детонировали бутылки. Пламя, осколки и взрывная волна эффективно уничтожали пехоту и любую технику в радиусе 40 м. При этом на противника оказывалось мощное психологическое воздействие. Вот показания пленного ефрейтора 11-й роты 676 пп 332 пд Рудольфа Амтсберга: «Саперы, участвовавшие в наступлении, понесли тяжелые потери от взрывающихся бутылок, установленных в земле, в пивных ящиках»[18].

В распоряжении всех командиров, от командира полка до командующего фронтом, находились подвижные отряды заграждений различного состава, в задачу которых входило минирование путей движения танков противника и разрушение дорог и дорожных сооружений.

Перед началом Курской битвы, 24 июня, появился еще один приказ НКО № 038 – о стимулирующих выплатах за подбитую бронетехнику врага, который касался личного состава всех артиллерийских, танковых частей и подразделений ПТР:

«В целях дальнейшего увеличения эффективности борьбы с вражескими танками и поощрения бойцов и командиров за боевую работу по уничтожению противника

приказываю:

1. Установить премию за каждый подбитый или подожженный танк противника расчетом противотанковых ружей: наводчику ружья – 500 рублей, номеру противотанкового ружья – 250 рублей.

2. Установить премию за каждый уничтоженный (подбитый) танк противника экипажем нашего танка: командиру, механику-водителю и командиру орудия (башни) по 500 рублей каждому, остальным членам экипажа – по 200 рублей каждому.

3. Установить премию за каждый подбитый танк всеми видами артиллерии: командиру орудия и наводчику по 500 рублей, остальному составу штатного орудийного расчета по 200 рублей каждому.

4. Установить премию в размере 1000 рублей каждому бойцу и командиру за подбитый или подожженный танк противника при помощи индивидуальных средств борьбы. Если в уничтожении вражеского танка участвовала группа бойцов истребителей танков, то сумму премии поднять до 1500 рублей, выплачивать всем участникам группы равными долями.

5. Начальнику Финансового управления при НКО издать инструкцию по применению настоящего приказа.

6. Приказ ввести в действие с 1.07.43 г. и передать по телефону»[19].

Особое внимание уделялось организации противовоздушной обороны. Свыше 60 % всей площади, занятой боевыми порядками войск, прикрывалось многослойным огнем зенитной артиллерии, главным образом малокалиберной. К борьбе с немецкими самолетами готовились и стрелковые подразделения. Для этого в войсках Воронежского фронта было выделено 2380 станковых и ручных пулеметов и 2169 противотанковых ружей[20].

Одновременно с совершенствованием обороны войска учились и обороняться, и наступать соответственно предназначению своих частей и соединений. Для ликвидации так называемой «танкобоязни» производилась обкатка пехоты своими танками: пехотинцы должны были, укрывшись в окопах, вести огонь по ним, как при подходе танков, так и после прохода их через траншеи. Танковые части тренировались в ведении огня из окопов, а также в быстром выходе на рубежи развертывания и решительной атаке во взаимодействии с пехотой и артиллерией.

Советское военно-политическое руководство на протяжении всей войны уделяло большое внимание созданию резервов. Поэтому Ставка ВГК принимала все меры не только по усилению Центрального и Воронежского фронтов, но и по созданию мощного стратегического резерва в их тылу. Еще 3 марта на курском направлении был создан Резервный фронт в составе трех общевойсковых армий и трех танковых корпусов. В апреле в него вошли еще две общевойсковые и одна танковая армии, два танковых и два механизированных корпуса. 15 апреля он был переименован в Степной военный округ (с 9.07.1943 г. – Степной фронт). К 5 июля 1943 г. он имел в своем составе 4 гв., 5 гв., 27, 47, 53-ю общевойсковые, 5-ю гв. танковую и 5-ю воздушную армии, а также три механизированных, три танковых, три кавалерийских корпуса[21]. Эти резервы сыграли важную роль при проведении оборонительной операции и в конечном итоге – в достижении победы в Курской битве.

В сражении под Прохоровкой самое активное участие приняли 5 гв. ТА и 5 гв. А. Далее речь пойдет об истории создания армий, о боевом составе основных соединений, будут даны краткие характеристики командующих – генерал-лейтенанта П.А. Ротмистрова и генерал-лейтенанта А.С. Жадова, а также отдельных командиров.

Создание 5-й гвардейской танковой армии

(См. Приложение. Документ 1. Таблицы 2, 2а).

Опыт отдельных операций зимой 1942 г. показал, что для решения задач фронтовых, а тем более осуществления стратегических операций, необходимо иметь мощные танковые объединения – армии, обладающие высокой подвижностью, маневренностью и большой ударной силой. Только им оказалось под силу обеспечить стремительное развитие тактического успеха в оперативный и увеличить размах операций.

Первые танковые армии начали формировать еще в мае 1942 г. Этому способствовал начавшийся стабильный рост производства танков нашей промышленностью.

Армии были смешанного состава: имели в своем штате три танковых корпуса, отдельную танковую бригаду, две стрелковые дивизии и специальные части. Однако уже первое боевое применение показало несовершенство такой структуры: их использовали так же, как и общевойсковые армии. Они так же занимали оборону в первом эшелоне фронта, не имея возможности провести маневр. В наступлении, даже если удавалось прорвать оборону, малоподвижные стрелковые соединения сковывали маневр танковых корпусов и не позволяли быстро развить достигнутый успех. Но, несмотря на это, необходимость создания крупных танковых объединений была очевидной. Наиболее наглядно это продемонстрировало контрнаступление под Сталинградом. В этой операции впервые для развития успеха командованием Красной Армии были применены танковые и механизированные корпуса. Их удачное использование дало блестящий результат даже в тяжелых условиях зимы.

К поиску новых форм организации танковых объединений руководство нашей армии подтолкнуло и совершенствование обороны немцев, что было отмечено с конца 1942 г. В 1941–1942 гг. противник строил свою оборону на основе отдельных опорных пунктов и узлов сопротивления, создаваемых на наиболее важных направлениях, без сооружения сплошной линии окопов и серьезных инженерных сооружений. Это позволяло нашим стрелковым частям, усиленным танками для непосредственной поддержки пехоты, довольно легко прорывать вражескую оборону. После Сталинграда немецкое командование перешло в основном к обороне на всем советско-германском фронте. С этого времени и до конца войны главным для противника становится ее совершенствование. Немцы переходят к сплошной траншейной эшелонированной обороне с большим количеством минных полей и инженерных сооружений. Для ее взламывания требовался новый инструмент.

Обсуждение новой структуры и организации танковых армий проходило не только в Генеральном штабе и Главном автобронетанковом управлении Красной Армии. В этом было крайне заинтересовано командование фронтов. Мнения высказывались разные, и нередко противоположные в частностях. Но в главном все были едины: танковые армии – это эшелон развития успеха фронта, поэтому они должны обладать оперативной самостоятельностью. Для этого армии должны иметь однородный состав, освободиться от немоторизованных стрелковых соединений, а части артиллерии и тыла – повысить подвижность. Это позволило бы использовать широкий маневр при глубоком прорыве в тыл противника и улучшило бы управляемость всего объединения.

В конце января 1943 г. в штабе Южного фронта состоялось совещание. «На обсуждение этого вопроса, – вспоминал впоследствии главный маршал бронетанковых войск П.А. Ротмистров, – я был приглашен к командующему войсками Южного фронта генерал-полковнику Р.Я. Малиновскому и члену Военного совета генерал-лейтенанту Н.С. Хрущеву. Я высказал мнение танкистов о необходимости проведения дальнейшего организационного массирования танков, для чего нужно создать танковые армии однородного типа и пересмотреть способы их применения на поле боя. Высказанные мною взгляды были одобрены. В заключение нашей беседы Н.С. Хрущев сказал, что он позвонит И.В. Сталину и попросит его выслушать мои предложения о создании танковых армий нового типа. Вскоре я приехал в Москву с докладом по вопросу пополнения 3-го гвардейского танкового корпуса, которым я в то время командовал, новой материальной частью и людьми. В Москве я был принят И.В. Сталиным. Он внимательно выслушал меня и одобрительно отнесся ко всем предложениям. Через несколько дней состоялось решение о создании 5-й гвардейской танковой армии»[22].