Пара на двоих - Амелия Уайт

– Не бойся меня, ведьмочка.

Мотаю головой, потому что это единственное, что я могу делать. Шарахаться от мужчины, который меняет всё, о чём я знаю. Он оборотень! Он похитил меня. Он был… Был в крови.

– Ты убил их? – вопрос срывается до того, как я успеваю подумать. – Тех мужчин в лесу. Ты был в крови…

– Я преподал им урок.

– Это не ответ. Нет, не надо!

Я отшатываюсь, пытаюсь избежать касания. Но мужчина меня не слушает, наступает. Брыкаюсь, оказываюсь в его хватке. Прижимаюсь спиной к горячей коже, его губы прикасаются к шее. Так откровенно, собственнически.

Касается.

Касается меня.

– Не надо!

– Ты сама осталась, ведьмочка, - шепчет, вжимается в меня. Бедрами давит на мои ягодицы. – Осталась со мной. Со своей парой я буду поступать так, как хочу. Ты – моя.

– Пожалуйста, отпусти, - прошу, но мужчина только сильнее сдавливает. Ведёт ладонью выше, по груди, сжимает ткань моей юбки. Пробегает пальцами по оголенному животу, касается полоски кожи, которую не прикрывает топ. – Пожалуйста, хватит.

– И почему я должен это сделать?

– Я не люблю прикосновения.

– Ведьма и не любит прикосновения?

Мотаю головой, не знаю, как объяснить. То, что половину жизни было со мной. Я никому не рассказывала, и этому мужчине не смогу. Мой маленький секрет, то, что со мной будет после этих прикосновений.

– У меня гаптофобия. Боязнь прикосновений. Ты держишь мои запястья, а у меня в голове только бьётся мысль, что ты касаешься. Кожа к коже.

Я вдруг оказываюсь свободной, горячие ладони мужчины перестают тянуть меня к себе. Меня отпускают так резко, что я с недоверием смотрю на оборотня. И всё? Нужно только попросить?

– Интересно, - в его зрачках мелькает темнота, но исчезает. Мужчина обходит меня по кругу, останавливаясь за спиной. Рукой тянется к талии, где заканчивается юбка и тянет на себя. Не касаясь кожи. – Значит так можно, а так нет?

Прижимает меня, переводя руку чуть выше. Я непроизвольно втягиваю живот, не позволяя коснуться меня. Оборотень смеётся, задевая мои волосы, и отпускает меня.

– Неприлично смеяться над чужими слабостями.

– Слабости, - он растягивает слово, выдыхая его мне на ухо. – Это плохо. Хорошие девочки должны избавляться от них. А ты хорошая девочка?

То, как он произносит это, пускает мурашки по телу. Порочно и грязно, вкладывая в вопрос намного больше смысла, чем следовало. Знает, что я пойму это, наслаждается реакцией.

– Я передумала. Я ухожу, - царапаю ногтями свою ладонь, разворачиваюсь к выходу. – Сам себя избавляй от всего.

– Не спеши, ведьмочка. Мы не закончили.

– Закончили! Это не… Я ничерта не понимаю, что здесь творится! А ещё и ты пристаешь. И… Где мой телефон? Мне надо…

Мне надо срочно избавиться от дара, о котором я не просила. Как зуд под кожей, каждый раз после прикосновения. Навязчивое желание сбежать и нарисовать что-то.

А если рисунки потом сбываются – я ни при чём.

Срываюсь с места, забыв о соглашении и совей куртке. Только ключи крепко сжимаю, перепрыгиваю ступеньки через одну. Несусь к машине, как к спасению. А в спину летит смех перемешанный с рычанием.

Прости, мам, но своя шкура дороже. Я никогда не была смелой, и теперь не смогу. Даже ради того, чтобы хоть немного вспомнить о прошлом. Пальцы дрожат, не попадают по кнопкам.

Я заваливаюсь на сидение, хлопаю дверью. Жму на замок, не сводя взгляда с мужчины. Он стоит на крыльце, пристально смотрит. Прячет ладони в карманы джинсов, раскачивается. Но остается на месте. Думает, что я снова останусь?

Нет, хватит. Я уже жалею, что хоть на секунду задержалась в этом месте. Мне нужно… Нужно скорее вернуться домой, напиться с лучшей подругой и забыть обо всё.

– Далеко собралась?

Я резко бью по тормозам, разворачиваюсь. Рядом, на пассажирском сидении, развалился мужчина. Упирается спиной в дверцу, похабно подмигивает. Я кручу головой, не понимая, как он оказался здесь.

А потом всё внутри холодеет.

Мой похититель-оборотень все ещё стоит на крыльце. Он – там! А рядом со мной его точная копия, только глаза черные, голос мягче. Но эти мужчины… Как…

– Вас… Вас двое!

– Отлично подмечено, котёнок. Нас двое. И принадлежать ты будешь нам двоим.