Матвей. Внештатный канцелярист (СИ) - Федотов Антон Сергеевич

– Лааааадно, уточним…

Матвей же в это время наслаждался ощущением тугих и контрастных струй воды на своем теле. Юноша был доволен. Первое задание внештатный канцелярист Воронцов Матвей Александрович выполнил с блеском в брызгах разбитых стекол витрин и крови из разбитых же носов тех, кто пытался его остановить.

А что поделаешь, когда поставленная задача требует нестандартных решений. Иду своим курсом, господа, иду своим курсом…

Крыло V экспедиции. День 7 от прибытия в столицу Российской Империи.

Первый день службы в "Тройке" началась для Матвея ровно за 7 дней до визита Ольги в его "берлогу" прямо после памятного разговора с князем. Его тут же разместили за одним из пустующих столов в крыле V экспедиции, где сразу же, лишь позволив наскоро протереть пыль, выдали для изучения кучу инструкций на каждый и всяческий случай. По началу он пытался вникнуть в строчки сухого канцелярского текста, но уже через пятнадцать минут в его голове образовалась такая каша, что на очередном "пойманном" противоречии он попросту отправился к вахмистру Калашникову.

Тот, выслушав проблему, спокойно ответил:

– Князя интересует результат, – Егор Степаныч с удовольствием потянулся, явно устав корпеть над бумагами, от которых его только что оторвал новый стажер. – Если ты выполняешь задачу, то никто не поинтересуется как именно. Будет рассмотрено лишь соотношение привлеченных сил и сопутствующего ущерба против полученного результата. Постарайся, чтобы баланс был всегда смещен в сторону последнего. Что же до этих бумажек…

Вахмистр легко подкинул на ладони довольно тяжелую стопку подшивок с серьезными вензелями и печатями. На "ты" он, кстати, перешел без всякого напряжения.

– … Канцелярия не любит выносить сор из избы, – заметил он с изучающим прищуром. – Поэтому если ты совершишь нечто… неприемлемое, то тут то и выяснится, что прегрешений у тебя, согласно вполне официальным бумагам, столько, что лет на 10 непрерывного расстрела с конфискацией вполне хватит. И огребешь ты, как водится, сразу и за все. В полном соответствии со внутренней инструкцией. Понимаешь?

Матвей кивнул, принимая объяснение. Не сказать, что воспринял спокойно и безмятежно, но как нормальную практику любой сбалансированной системы, когда с ростом возможностей, по экспоненте растет и цена ошибки, а следовательно и цена личной ответственности за нее.

– Поэтому подписывай и старайся сделать так, чтобы об этой стопочке никто и никогда не вспомнил, – спокойно закончил вахмистр, делая глоток давно остывшего чая, на миг сверкнув гербами службы, украшавшими серебряный подстаканник. – Кстати, наша система не так уж и плоха. Во всяких там Европах кандидатам действительно предлагают написать на мешке для трупов имя близкого родственника, который в нем и окажется в случае…

Тут вахмистр сделал неопределенный жест рукой, предлагая Матвею самому додумать, за что именно может последовать подобное наказание.

– И да, Матвей Александрович, – тут Калашников слегка усмехнулся. – У нас в экспедиции есть негласная традиция между своими – обращение по именам, либо по позывным и на "ты". Исключая князя, конечно, и начальника нашего небольшого, но дружного коллектива.

На последний словах он вновь усмехнулся, но уже достаточно жестко, заставив молодого человека предположить, что с какими-то подводными камнями во внутренних взаимоотношениях ему таки придется столкнуться.

– Не возражаю, Егор, – склонил голову молодой человек, принимая местный свод неформальных взаимоотношений.

– Тогда подписывай бумаги, – вахмистр еще раз взвесил на руке увесистую стопку. – И обсудим твою дальнейшую роль свободного охотника… В овечьей шкуре!

Волком же ему предстояло быть в Петербургском Императорском Университете, чьи студенты и выпускники так любят приветствовать друг друга ковбойскими жестами, иногда добавляя что-то вроде "пиу-пиу". Традиция, однако. Да еще и на факультете международных отношений… Вот уж к чему душа Матвея не лежала абсолютно. Нет, факультет с момента своего образования выпустил тысячи крутых спецов, но почему-то среди великосветских лоботрясов и глав родов считался очень элитным… А уж про отрывы "международников" не слышал лишь ооооочень далекий от светской жизни человек! По прошлым раскладам попасть сюда Матвею не светило – попросту не хватило бы подготовки (шанс имелся у всех, но простолюдину или какому-нибудь захудалому барону пришлось бы продемонстрировать ОЧЕНЬ высокий уровень знаний!), а просочится "иными путями" в ряды будущей элиты было не просто дорого, а баснословно дорого. При этом речь шла не о деньгах, а о связях, ведь преподаватели, как правило, людьми были весьма успешными и влиятельными, а любой намек на взятку воспринимали не иначе как личное оскорбление. Впрочем, Матвей мог бы попытаться поступить как маг вне конкурса, но для одаренных с его уровнем, как правило, имелись свои заведения… Одно из которых, как крепко подозревал молодой человек, закончить ему таки когда-нибудь придется.

– Понял, куда тебя жизнь занесла? – поинтересовался Егор, оказавшийся довольно ехидным типом, глядя как на лице Матвея проступает осознание открывшихся перспектив. – Тогда давай думать над твоей легендой…

Думать долго не пришлось, и вот здание на набережной Фонтанки, 16 покинул все тот же барон, один из многочисленных внуков отставного генерала графа Григория Никитича Воронцова, прибывший покорять столицу Российской Империи. Дьявол крылся в мелочах: теперь даже беглая проверка по полицейской базе давала вполне однозначный результат – плут, повеса, балагур, не признающий законов людских и Божьих! Да и спецотметки о магическом обучении, уровне Дара и всему, что относилось к боевым аспектам неожиданно исчезли. Старую историю в учебном заведении, конечно, раскопать было несложно, а вот чтобы соотнести юношу с "героем" тех событий надо было уже серьезно постараться. Жетон боевого мага пришлось сдать в сейф экспедиции, что незаконно было совершенно – этот атрибут был обязателен к ношению для любого одаренного… Кроме сотрудников "Тройки".

Карман Матвея приятно грел ключ от немаленького такого лофта на Невском, да еще и в "Золотом Треугольнике"! По сути, как он понял, все 170-метровое пространство было переделано из какого-то промышленного объекта, и представляло собой большую студию, которой дизайнер не явными, но широкими мазками придал вид и функционал жилого помещения.

О цене "берлоги" в таком месте и думать не очень-то хотелось! Внутри обнаружились все приличествующие безбашенному мажору атрибуты – бильярд, сауна с небольшим бассейном, огромный траходром, а первый этаж позволял даже загнать в "квартиру" мотоцикл. Да-да, дабы не тратиться на шикарный автомобиль, приличествующей статусу, стилисты "Тройки" (о да, там оказались и такие ребята-девчата!) порекомендовали классический "Харлей" начала 80-х во вполне неплохом состоянии и отреставрированная "Камаро" 68-го! Причем на использование автомобиля требовалось заполнить кучу бумаг и отчетов, что юноше только и оставалось, что глотать слюнки! А вот вполне приличный "конь" числился в гараже управления по столь низкой стоимости, что Матвей… просто выкупил его из своих сбережений! Не думая. Ведь это же та самая модель, ставшая базой для "Молота Люцифера"[11]!

– Вот с таким блеском в глазах и рассказывай всем о своем мотоцикле, – меланхолично прокомментировал сие объяснение вахмистр, в ожидании заполнения документов. – Глядишь и примут тебя не за нищеброда, а за фанатичного богатея! Тем более, за изнеженного любителя "ленивых" удовольствий ты не тянешь явно!

Матвей только ухмыльнулся – еще бы, потенциальных боевиков дрессировали соответственно, что определенно отражалось и на фигуре – качков среди его однокашников не было (попробуй "протащи" огромную мышечную массу через ежедневный "червончик" с полной выкладкой!), но и рахитом назвать выпускников Классов мог назвать человек только с очень богатой фантазией. Парии же в этой среде приходилось не только осваивать достаточно сложную программу, но и буквально выживать под весьма грамотно организованными атаками "товарищей" по учебе! То есть, быть умнее, хитрее и… злее всех окружающих!