Любовь — это не иллюзия - Джанель Денисон

Мэрайа сразу же разгадала его хитрость.

— Я думаю, ты и сам справишься.

Второй удар. Едва ли она могла обвинять его за эту попытку. Грэй осторожно прислонил картину к стулу.

— Кстати, дом выглядит замечательно, но пустынный без тебя.

— Рада, что тебе он нравится. — Она была польщена его комплиментом. — Если не возражаешь, я бы хотела прислать фотографа, чтобы он сделал несколько снимков. Я договорюсь на то время, когда ты будешь дома.

— Это будет замечательно. — Он бросил взгляд на часы. Было почти шесть, и он знал, что сегодня уже ничего не успеет сделать. — Ты поужинаешь со мной? — небрежно спросил он. — Я могу заказать сюда что-нибудь из китайского ресторана. Цыпленка с лимоном хочешь?

— Ты же знаешь, чем закончится этот ужин.

Верно. Каждый раз, когда они обедали в офисе, они заканчивали его любовью. На диване. На ковре. На его столе. Ему хотелось бы думать, что Мэрайа окажется слабой.

— Да, я мечтаю, чтобы это было больше, чем просто ужин. — Улыбка грешника заиграла на его губах. — Но обещаю, что буду хорошо себя вести.

— Ты никогда не ведешь себя примерно. — Мэрайа выпрямилась и провела рукой по очень короткой юбке. — Кроме того, не могу. У меня на семь назначена встреча.

Его охватила ревность, и он почувствовал потребность в таблетке успокоительного.

Мэрайа подняла бумажный пакет и поставила на стол.

— Это последние твои вещи из моего дома.

Две таблетки.

— Вот так, значит?

— Да, — прошептала она. — Ты поедешь на шестидесятую годовщину моего отца?

— А я приглашен?

— Конечно. Мой отец всегда был о тебе высокого мнения.

— Даже после нашего разрыва?

Мгновение она обдумывала подходящий ответ.

— Папа был… разочарован, услышав, что мы больше не встречаемся.

Уважение было обоюдным. Грэй познакомился с Джимом Стивенсом почти год назад, когда они заключали контракт на установку сложной охранной системы в инвестиционной компании Джима. Он был удачливым бизнесменом. Было очевидно, что он и хороший семьянин. Джим гордился своими дочерьми. Когда Грэй случайно упомянул, что строит дом по индивидуальному заказу, Джим настоял, чтобы он позвонил его дочери Мэрайе и проконсультировался по вопросу внутреннего дизайна. Грэй не хотел, чтобы кто-то помогал ему в создании дома. Однако чтобы сохранить процветающую компанию Джима в числе своих клиентов, он из вежливости позвонил Мэрайе. Один вечер за обсуждением дизайна его дома, и он понял, что должен постоянно видеть рядом с собой эту женщину.

Теперь, восемь месяцев спустя, счастье и блаженство закончились.

— Грэй, — послышался голос Джини по внутренней связи. — Звонок от мистера Уэйсмана, который вы ждали.

Он забыл об этом. Уэйсман уже вот-вот был готов подписать контракт на двести тысяч долларов, а его оказалось очень трудно склонить к этому.

— Спасибо, Джини, я отвечу, а ты можешь быть свободна.

Грэй хотел, чтобы Мэрайа осталась, но та уже направлялась к двери.

— Думаю, Грэй, увидимся на приеме у моего отца.

Две недели. Четырнадцать дней мучительных размышлений, предложит ли ей другой парень то, что он не мог обещать ей. Только полный дурак не сделает этого!

— Да, увидимся там.

Глава третья

— Господи, Грэй, ты выглядишь ужасно.

Грэй взглянул на своего друга Марка Дэвиса, который сел на свободный стул рядом с ним.

— Нормальное состояние для настоящего периода, — пробормотал Грэй, делая глоток скотча. — Чувствую себя ужасно.

Понедельник был «мужским» днем. Грэй, Марк и несколько других коллег — приятелей встречались, чтобы немного выпить и пообщаться в неофициальной обстановке. Сегодня Грэй хотел, чтобы его оставили в покое. По сравнению с загорелым, энергичным Марком Грэй чувствовал себя выжатой тряпкой. Даже работа, всегда служившая для него спасением, не отвлекла его от мыслей о Мэрайе.

Марк сделал знак бармену.

— Эй, Бруно, я возьму «Бадвейзер» и подогретые орешки. — Он посмотрел на Грэя. — Ого. Чистое виски?

Грэй пил чистое виски в редких случаях, когда у него было отвратительное настроение. Алкоголь ударял в голову тяжело и быстро, мешая мысли и воспоминания. Может, если ему повезет, он так накачается, что не будет мечтать сегодня о Мэрайе.

Бруно принес Марку пиво и орешки. Марк поблагодарил его и сделал жест в сторону Грэя.

— Налей еще бедняге, Бруно, — сказал Марк.

Грэй бросил кубики льда в свой пустой стакан.

— Двойной.

Бруно приподнял бровь, но ничего не сказал, ухватил бутылку скотча и налил двойную порцию.

— Похоже, сегодня водителем буду я. — Марк взял ключи от машины Грэя и отложил их подальше.

— Угу. Если я начну петь или что-то в этом роде, стукни меня по голове.

— Стукну, — сказал Марк и сделал глоток.

Марк и Грэй познакомились в Южно-калифорнийском университете на третьем курсе. Сходство интересов, бурная жизнь, заполненная бесконечными вечеринками и множеством женщин, связали их узами мужской дружбы. Они стали друзьями и оставались ими на протяжении долгих лет. Грэй наблюдал за женитьбой Марка и последующим отвратительным разводом. После брака остались двое мальчиков.

По мнению Грэя, ужасный брак Марка был еще одним примером того, чем заканчивались хваленые свадебные церемонии. Статистика, да и его собственный опыт показывали, что счастья в браке не существует. Почему Мэрайа не могла понять этого?

Марк протяжно свистнул и дружески похлопал Грэя по плечу.

— Не можешь отделаться от мыслей о ней?

В ответ Грэй лишь махнул рукой.

Марк усмехнулся, не обидевшись.

— Да, конченый ты человек.

Грэй всегда мог безболезненно избавляться от любых отношений с женщинами, но почему же он не мог забыть Мэрайю? Дело было в том, что он не хотел ее забывать.

— Мерзко, когда тебя отправляют на свалку?

Может, в этом все дело, подумал Грэй. За все эти годы, начиная со старшей школы, никто никогда не бросал его. Именно он прекращал отношения, разбивая сердца и вызывая гнев стольких женщин, что и вспомнить было трудно.

Никто никогда не бросал его. Грэй нахмурился. Хотя поступок Мэрайи и уязвлял его гордость, но была и более глубокая причина его депрессии, которой он не понимал. Без нее его жизнь стала совершенно другой. И когда Грэй бродил по этому огромному пустому дому, он ловил себя на том, что прислушивается, будто пытается услышать ее голос и серебристый смех. Не было ее запаха в постели, французского ванильного кофе в буфете и сливочно-орехового мороженого в морозильной камере.