1939: последние недели мира. Как была развязана империалистами вторая мировая война. - Игорь Овсяный

Негласным кредо, положенным в основу деятельности ЛКО, стал следующий пассаж из опубликованных в начале 30-х годов воспоминаний Черчилля о первой мировой войне:

«Битвы выигрываются кровопролитием и маневром. Чем более велик генерал, тем большую роль он отводит маневру и меньшую – кровопролитию… Почти все битвы, которые расцениваются как образцы военного искусства… были битвами маневренными, в которых противник часто обнаруживал себя побежденным в результате использования какого-либо неизвестного ранее приема или изобретения, какого-либо необычного, быстрого, неожиданного удара или уловки… В войне возможны многие, разного рода маневры, и лишь некоторые из них осуществляются непосредственно на поле боя. Используются маневры на крайнем фланге или в глубоком тылу. Маневры во времени, в дипломатии, технике, психологии; все они отдалены от сражения, но часто воздействуют на него решающим образом, и задачей всех их является найти более легкие пути, отличные от непосредственного кровопролития, для достижения главной цели». Фигурка подвижного, скрытного и коварного «танцующего фавна» как бы говорила о приемах и методах деятельности ЛКО. Они именовались на языке военных «специальными средствами» и включали широкий круг различных тайных, порой связанных с кровопролитием, но всегда очень сложных и запутанных операций секретной войны, использование мер, которые «кажутся странными в данный момент» и лишь впоследствии оказываются «чрезвычайно разумными».

Имеют ли приведенные размышления отношение к нашей теме в связи с тем, что ЛКО был создан лишь несколькими годами позже описываемых событий? Безусловно. Двуличие и интрига издавна были присущи британской дипломатии. Как отмечает упоминавшийся Браун, «опыт Англии в использовании специальных средств был очень длительным, – более длительным, чем у какой-либо другой державы. На протяжении свыше пяти столетий ее государственные деятели и генералы применяли их для того, чтобы создать королевство, а затем империю и чтобы защитить их от врагов. За последние века они перехитрили Испанию, Францию и Голландию…» И далее следует свидетельство, представляющее особый интерес для рассматриваемой проблемы. «Специальные средства, – пишет Браун, – сыграли свою роль в оказании воздействия на стратегию Гитлера в первые годы войны».

Итак, круг замкнулся. Пусть не под вывеской Лондонского контрольного Отдела, а под какой-то иной, но «танцующий фавн» активно действовал в описываемый период, «сложными», «запутанными» путями, включая «кровопролитие», добиваясь осуществления целей британского империализма.

Приведенные выше факты и многочисленные другие данные свидетельствуют о том, что официальные переговоры и публичные декларации не только не играли главной роли в совокупности применявшихся «специальных средств», но зачастую служили лишь прикрытием, маскировкой подлинных целей британского империализма как внутри страны, так и перед лицом международной общественности. «Танцующий фавн» располагал и активно использовал многочисленные иные пути и методы. Его следы особенно заметны в истории английской дипломатии с 1933 г. С первых дней захвата гитлеровцами власти в Германии начинается непрерывная цепь «странных» акций британского правительства, которые, как оказывается, впоследствии должны были стать «чрезвычайно разумными». Уже летом 1933 г. Англия и Франция подписывают с Германией и Италией так называемый «Пакт четырех». Одна из первых «странностей» политики западных держав! Пакт, правда, остался нератифицированным, но коварное дело сделано. Гитлеру дали понять, что в лице «западных демократий» он имеет классовых союзников, которые готовы «с сочувствием» отнестись к его требованиям а вооружении Германии, к ее территориальным претензиям в Центральной и Восточной Европе.

Для «похода на Восток» Германии нужно было прежде всего укрепить свою границу на западе. И вот новый «странный шаг»: Гитлеру разрешают, в нарушение Версальского и Локарнских договоров, ввести войска в Рейнскую демилитаризованную зону. Германские генералы в панике от подобного намерения «фюрера» – вооруженные силы рейха еще далеко не готовы идти на подобный риск. Тогда Гитлер заявляет, что располагает «абсолютно надежными» сведениями – Франция не двинет ни одного солдата! Какими путями он узнал об этом? Время пока не открыло данной тайны.

5 ноября 1937 г. «фюрер» созывает совещание узкого круга приближенных и, потребовав поклясться держать в секрете все, что сейчас узнают, сообщает о своем намерении в ближайшее время приступить к осуществлению планов завоевания «жизненного пространства», а для начала захватить Австрию и Чехословакию. При этом он высказывает мнение, что Англия и Франция «втихомолку уже списали Чехию со счетов». На основании чего сложилось у него такое убеждение?

Сенсационное свидетельство обнаружено в личных бумагах бывшего адъютанта Гитлера Ф. Видемана, летом 1938 г. посетившего Лондон и имевшего встречу с Галифаксом. С весны 1938 г., отметил Видеман в своих записях, англичане давали нам понять: «Бомбы, сброшенные на Прагу, будут означать войну. Тактика в отношении чехов – не надо выстрелов, душите». Кто эти «сторонники мира» в Великобритании, рекомендовавшие Гитлеру применить в отношении Чехословакии столь «галантную» тактику? Ни в официальных публикациях документов, ни в исследованиях буржуазных авторов ответа пока нет.

Итак, непрерывная цепь «странных» фактов и обстоятельств, намеков, полупризнаний и предательств, которые, взятые вместе, образуют одну прямую – от захвата гитлеровцами власти, в 1933 г. до разбойничьего вторжения в Польшу в сентябре 1939 г., ставшего началом второй мировой войны. Кстати, на этом «странности» не кончились – последовала, как известно, «странная война»…

На службе у «танцующего фавна» совершенно очевидно находился один из наиболее «загадочных» и влиятельных тайных посредников между британскими секретными службами и нацистской верхушкой – некий барон де Ропп. Сын разорившегося помещика из Прибалтики, голубоглазый блондин Билль, казалось, был живым воплощением черт «арийской расы». Выросший в Германии, он в 1910 г. переезжает в Англию, где после натурализации служит в годы первой мировой войны в Королевском воздушном корпусе.

В 30-е годы через друзей устанавливает контакт с «теоретиком» нацизма, тоже выходцем из Прибалтики А. Розенбергом. Прибыв в Берлин, де Ропп легко входит в круг приближенных «фюрера», и вскоре у него складываются тесные личные отношения с ним самим. «Гитлер, используя его в качестве доверительного советника по вопросам, касавшимся Англии, – пишет Л. Фараго, – откровенно обрисовал ему свои грандиозные планы и даже посвятил в некоторые свои замыслы, – доверие, которым в такой мере не пользовался ни один иностранец».

Барон-авантюрист вскоре стал одной из центральных фигур в сложной «игре лис»; как позже выяснилось, он являлся двойным агентом, оперировавшим на самом высоком уровне. Гитлеровцы активно использовали его для связи с влиятельными английскими политическими и военными деятелями, стремясь склонить Великобританию к совместному походу против Советского Союза (после чего, рассчитывали они, уже нетрудно будет поставить на колени и самих англичан). Благодаря де Роппу, отмечает Фараго, нацисты имели возможность в ряде случаев получать «исключительно ценную информацию». Кроме того, через него был установлен контакт между люфтваффе[20] и английским министерством авиации, представлявшим собой один из главных бастионов «умиротворителей» на островах. Обеспокоенные перспективой усиления германской воздушной мощи, английские «дипломаты от авиации» стремились отвести острие этой опасности «в сторону от Великобритании». В какую сторону – в пояснениях не нуждается. Одним из связных выступал «майор У» – начальник отдела военно-воздушной разведки «МИ-6» майор У. Уинтерботтам. Розенберг высоко оценивал услуги де Роппа; благодаря ему, говорил он, установлена «прямая линия связи» между Гитлером, с одной стороны, и Уайтхоллом[21] и Букингемским дворцом[22] – с другой.

Значительно меньше пока данных о том, как эта «прямая связь» была использована английской стороной. Следует отметить, что де Ропп поддерживал доверительные контакты с нацистами на протяжении ряда предвоенных лет и даже какое-то время после начала войны. Не он ли нашептывал Гитлеру советы, которые «танцующий фавн» не смел доверить бумаге? Не в этой ли информации черпал Гитлер уверенность в безнаказанности замышлявшихся им агрессивных акций? Интересна оценка, которую дает Фараго деятельности де Роппа: «Он оказался идеальным человеком для проникновения в святая святых Гитлера и стал единственным английским агентом, которому удалось сделать это на столь высоком уровне и так глубоко».