Снежинск – моя судьба - Борис Емельянов

Для проживающих на территории зоны действовали специальные пропуска для всех работающих и временные пропуска для членов их семей. Выезд за зону разрешался только по служебной необходимости, на санаторно-курортное лечение и при исключительных обстоятельствах: смерть или тяжёлая болезнь близкого родственника, а также на свадьбу к детям, но в каждом таком случае надо было получить разрешение в режимной службе.

В 1962 году был установлен новый порядок выезда жителей города за пределы зоны: свободный выезд или выход с 6 утра до 7 часов вечера. При этом все выехавшие обязаны были вернуться в город в тот же день: с апреля по октябрь – до 23 часов, с ноября по март – до 21 часа. Тех, кто несвоевременно возвратился, пропускали через КПП с изъятием у них пропусков. Только выезд в командировки и отпуска разрешался круглосуточно. Ограничения по времени возврата вызывали у людей постоянные нарекания и в дальнейшем были отменены.

Весьма жесткими были и требования к обеспечению секретности. Не только те, кто не работал в НИИ-1011, но и большинство его сотрудников не знали определённо, какую конечную задачу выполняет основное предприятие. Каждое подразделение занималось своим направлением, а что делают в соседнем отделе и даже в группе, чаще всего знали только руководители. Это я понял, конечно, не сразу, поскольку, работая в городской среде, не соприкасался с тем, ради чего был создан объект. Работающие же на нём, даже если были мне хорошо знакомы, никогда не рассказывали о том, чем занимаются, т.к. давали подписку о соблюдении государственной тайны.

Ничего нельзя было сообщать посторонним и о месторасположении объекта, его ближайших окрестностях и путях следования в город. Я помню, как перед отъездом в крымский санаторий «Горный» (это было в 1967 году) получал наставления от работника режимного отдела предприятия Заостровского. На инструктаж было приглашено человек 7 или 8, выезжающих на отдых. Наш собеседник – довольно пожилой человек плотного телосложения, с очень короткой стрижкой и многочисленными островками седых волос – изложил все положенные предостережения, а затем задал нам несколько вопросов «на засыпку». Один из них был такой: «Вы едете в поезде, рядом с вами несколько незнакомых людей, с которыми, конечно, вы вынуждены познакомиться, и один из них интересуется: «А где вы живете?» Вы говорите, что в Челябинске, пассажир спрашивает: «А на какой улице?» Вы поясняете, например, что на улице Дзержинского. «Так мы, оказывается, живем с вами на одной улице?! А какой номер вашего дома?». Становится ясно, что дальше отвечать нельзя! Тогда вы хватаетесь за сердце, извиняетесь и выходите в коридор, а возвращаетесь, когда разговор уже наверняка будет идти на другую тему…». Затем последовал другой вопрос: «Вы приехали в командировку и поселились в гостинице, где вашим соседом по номеру случайно оказывается иностранец, говорящий по-русски. Вы ведь знаете, что жителям нашего города запрещено встречаться с иностранцами. Как же быть? Выхода нет: придётся общаться с ним – это неизбежно! Что же вы должны после этих разговоров сделать? Оставшись одни, вы обязаны будете взять бумагу и, не откладывая в долгий ящик, подробно записать по памяти всю беседу. После приезда из командировки вы передадите эту запись нам для изучения, и не вздумайте что-то скрывать!» – завершил свои наставления инструктирующий.

Специальные требования предъявлялись и к личной переписке. Все знали, что в письмах на «большую землю» нельзя сообщать о городе и его особенностях, однако мало кто догадывался, что почтовые отправления проходят обязательную проверку, поэтому нарушения порой допускались. Был, например, случай, когда одна из девушек, работавшая в отделе рабочего снабжения, сообщая родителям о том, как ей живется, написала: «здесь атом». Ясно, что она ничего в этом не понимала, но, видимо, от кого-то услышала это слово и решила поделиться неожиданным открытием. Это не прошло ей даром. С девушкой серьёзно побеседовали, а затем предложили уехать из города.

Как мы догадывались, вёлся контроль и за междугородной телефонной связью. Разговаривать можно было только с городского телеграфа, что было крайне неудобно и отнимало немало времени из-за частых очередей на переговорном пункте.

Несмотря на ограничения, связанные с закрытостью города, который обычно называли соцгородом, нам многое в нём нравилось, ибо с самого начала мы были обеспечены всем необходимым для жизни и не испытывали никакой тревоги о будущем.

Среди населения города преобладала молодёжь: более половины жителей были в возрасте не старше 25 лет. На улицах часто встречались детские коляски с довольными мамашами, что было неудивительно: хотя население составляло в год нашего приезда немногим больше 20 тысяч, каждый год здесь рождалось по 500 – 600 детишек.

Дмитрий Ефимович Васильев, будучи весьма опытным руководителем, уделял большое внимание социально-бытовой сфере: быстрыми темпами строились жилые дома, детские сады и ясли, торговые предприятия, спортивные сооружения. В большинстве дворов были волейбольные площадки, где в свободное время постоянно сражались многочисленные любители этой заразительной игры, среди которых выделялась группа очень хороших игроков – особенно мужчин, составивших вскоре сборную команду города.

Приехавший вместе с нами наш однокурсник Лев Деднёв вместе с другими стрелками-любителями многое сделал для развития стрелкового спорта. Первые тренировки проходили на лесных стрельбищах воинской части, охранявшей городскую зону, а затем – в немудрёном 25-метровом тире на два места в подвале вечернего института.

Среди сотрудников НИИ-1011 были очень неплохие баскетболисты, о которых знали в области, где они успешно выступали в различных турнирах. С 1962 года начал развиваться и гандбол под руководством талантливого тренера-любителя Владимира Петровича Томилина.

Очень популярен был хоккей: вокруг построенной за первой школой города силами энтузиастов ледовой коробки всегда собиралось много болельщиков.

Но наибольший интерес был к футболу. Летом 1959 года в парковой зоне города появился стадион «Комсомолец», на котором каждый выходной проходили жаркие баталии, привлекавшие множество болельщиков. А в 1961 году был сдан в эксплуатацию настоящий стадион с трибунами на полторы тысячи мест, получивший имя Ю. А. Гагарина. Здесь регулярно проводились игры футбольных команд военно-строительных полков и городских футболистов. Тогда же был построен и спорткорпус, в котором работали секции игровых видов спорта, тяжёлой атлетики, самбо, гимнастики и другие. Кроме футбольного поля на стадионе появились позднее и открытые спортивные площадки, которые никогда не пустовали. Со временем были возведены и теннисные корты.

При содействии Д. Е. Васильева начинал развиваться и парусный спорт. Весной 1960 года была организована парусная секция, а летом 1961-го был сдан и эллинг, используемый яхтсменами до сих пор.

Характерной особенностью тех лет были многочисленные субботники по благоустройству и озеленению дворов и улиц: всем хотелось сделать город по-настоящему удобным для жизни и красивым. Молодёжь города, и в первую очередь комсомольцы, часто помогали и строителям. Как я позднее узнал, некоторые объекты «курировались» горкомом комсомола. Среди них были первая городская школа, сданная к 1 сентября 1957 года, кинотеатр «Космос» (декабрь 1958 года), стадион им. Ю. А. Гагарина и другие. Горком комсомола активно содействовал также развитию спорта и художественной самодеятельности.

Жизнь в соцгороде нам нравилась, но мы почти ничего не знали, как себя чувствуют те, кто работал на предприятии – в НИИ-1011. В попытке воссоздать типичное для того времени настроение его сотрудников я обратился к вышедшей в 2005 году первой книге о становлении и развитии предприятия. В одном из её разделов помещён своего рода обобщённый портрет сотрудника предприятия первых лет его существования. Вот эта характеристика:

«Средний возраст около 30 лет, физически здоров, двигательно активен, по натуре оптимист, профессионально подготовлен на высоком уровне.

Беспартийный, но признаёт руководящую роль партии в организации государственной жизни (если моложе 28 лет – член ВЛКСМ). Единственно правильной считает социалистическую идеологию, отечеству предан, работу в оборонной сфере считает своим почётным долгом. От работы не уклоняется, наоборот, рвётся к ней. К делу относится добросовестно, трудится творчески, инициативно, не корысти ради и не за страх, а за совесть. За новую работу берётся с увлечением.

Семейный, живёт в коммуналке, «с подселением». Зарплатой удовлетворён, хотя от повышения не отказался бы. От «красивой жизни» тоже не отказался бы, но на непорядочные поступки ради этого не пойдет, а житейские затруднения переносит без ропота.