Христианская духовность в католической традиции - Джордан Омэнн

В 1765 г. ораторианин Галланди дополнил список апостольских мужей именами Папия, епископа Иерополисского (по преданию, слышавшего проповедь св. евангелиста Иоанна) и предполагаемого автора Послания к Диогнету. Папий является автором сохранившейся только в отрывках работы, объясняющей учение Христа и являющейся важным связующим звеном с проповедью апостолов. Однако автора Послания к Диогнету гораздо правильнее было бы отнести к греческим апологетам, а не к апостольским мужам.

Наконец, в 1873 г. греческим архиепископом Бриеннёс в библиотеке госпиталя Гроба Господня в Константинополе была обнаружена старинная рукопись Дидахе (упомянутая ранее), включающая также два послания св. Климента Римского и Послание Варнавы. Ни автор, ни дата написания Дидахе не известны. Предполагается, что автор относился к числу руководителей Церкви либо Сирии, либо Палестины; чю же касается даты создания, то одни историки относят ее к периоду между 50-м и 70-м г.г., другие — к периоду между 70-м и 100-м гг.

Учение, изложенное в Дидахе, касается по преимуществу литургической и сакраментальной жизни, что делало книгу хорошим руководством для готовящихся к принятию крещения. В ней также говорится о различии между наставлениями, советами и идеалом совершенства христианской жизни, при этом нет и намека на деление христиан по призванности или стилю жизни. Церковь рассматривается как община святых и вступление в нее происходит через крещение, но внутри общины все сосредоточено на Евхаристии. Встречающееся в Дидахе слово "христианин" наводит некоторых историков на мысль, что книга была написана в Антиохии, где последователей Христа впервые стали называть христианами.[38]

Из приведенного выше краткого обзора с очевидностью следует, что апостольские мужи образуют неоднородную группу. Они отличаются во многих отношениях — и по авторитету, и по месту происхождения, и по рассматриваемым ими проблемам — и при этом различия между ними так велики, что единственная общая для всех черта состоит в том, что все они являются свидетелями духовности ранней Церкви. Следовательно, различные труды апостольской эпохи имеют неодинаковое значение для истории духовности; действительно, в список наиболее важных документов обычно включаются следующие; Послание к Коринфской Церкви св. Климента Римского, Дидахе и послания св. Игнатия Антиохийского.

Ни в одном их этих произведений не содержится последовательно и систематически изложенного христианского богословия; ему предстояло возникнуть только с появлением богословских школ св. Климента Александрийского, Оригена и св. Григория Нисского. Тем не менее, опыт христианской жизни и мистическое богословие уже вполне оформились и, по крайней мере частично, были изложены в текстах св. апостола и евангелиста Иоанна, св. ап. Павла и их учеников: св. Игнатия Антиохийского, св. Поликарпа, Папия, а также в Дидахе.

В первом веке своего существования Церковь еще не была "институционализирована", не была она и "единой и католической"[XVIII] в том смысле, в каком мы понимаем эти термины сегодня. Существовала, однако, иерархическая структура с верховенством св. Петра и его преемников, существовала литургическая традиция, сосредоточенная на Евхаристии. Поместные Церкви, такие как Церковь в Коринфе или Филиппах, располагали широкой автономией, но внутри этих Церквей еще не наблюдалось организованного объединения христиан по различным типам жизни, например, монашеского или пресвитерского. Такие группы вскоре появятся, но до этого различия чаще всего определялись харизматическими дарами или функциями служения, о которых св. ап. Павел говорит в l Kop 12–14. И все-таки мы можем описать духовную жизнь в общих чертах, перечислив ее основные направления и достоинства.

ЖИЗНЕННЫЙ УКЛАД ХРИСТИАН

Духовность раннего христианства была, во-первых, христоцентричной, как потому, что слова и дела Христа все еще были свежи в памяти христиан (благодаря живым свидетелям Христа), так и потому, что христиане пребывали в ожидании Второго Пришествия Христа. Наше понимание духовности этого периода было бы очень неполным, — говорит Пурра, — если бы мы не отметили то безусловно господствующую роль, которую играет в ней Личность Христа… Иисус постоянно воспринимается верующими в качестве образца для христианина и идеала святости… Иисус был для первохристиан не абстрактным идеалом. Абсолютно реальное чувство Его присутствия в Церкви и пребывания в сердцах верующих проявлялось повсеместно".[39] Присутствие Христа с особенной силой переживалось в литургической атмосфере Евхаристии, в молитве и в библейской проповеди.

Из всех сохранившихся текстов этого периода христологическим акцентом особенно выделяются послание св. Климента Римского к Коринфской Церкви, послания св. Игнатия Антиохийского и послание Псевдо-Варнавы. Любовь св. Климента ко Христу была настолько велика, что некоторые даже видели в нем возможного автора Послания к Евреям, хотя это предположение безосновательно. Христоцентричность его учения во всей полноте проявляется в его послании к коринфянам и особенно в величественном отрывке из главы 36, где св. Климент говорит о Христе, Первосвященнике, как о нашем пути к спасению, как о защитнике и опоре в нашей немощи. Он постоянно употребляет выражения "во Христе" и "через Христа", до сих пор входящие в литургические молитвы. Христос — Посредник между Богом Отцом и Церковью, и все домостроительство спасения осуществляется в три этапа: Отец посылает Христа; Христос посылает апостолов; и от апостолов мы получаем благовествование о спасении.

К числу первых Отцов Церкви, развивавших учение о Божесте Христа, наряду со св. Игнатием Антиохийским, по-праву следует отнести и неизвестного автора Послания Варнавы. Необходимость четкого формулирования этого учения была вызвана тем, что в Церквах Востока утвердились две крупные ереси: одна состояла в отрицании Божества Христа, она получила огромное влияние в Церквах Магнезии и Филадельфии; другая состояла в отрицании человечества Христа и укоренилась в Церквах Тралл, Смирны и Ефеса. Св. Игнатий опроверг обе еретические доктрины, о чем свидетельствует следующая цитата:

Есть единый Бог, явивший себя через Иисуса Христа, Сына Своего… Поэтому проявляйте усердие и твердо следуйте заветам Господа и апостолов… в Отце, Сыне и Святом Духе… Бог явил Себя через Иисуса Христа, Своего Сына, Который есть Слово, возникающее из тишины.[40]

[Христос] истинно принадлежит по плоти колену Давидову… истинно рожден от Девы… истинно плотью распят ради нас… Я знаю и верую, что Он восстал в теле и по воскресении.[41]

Наконец, св. Игнатий признает единство между Христом и Его Церковью и горячо призывает каждого христианина к подражанию Христу и к соединению с Ним:

Крепость моя — Иисус Христос… Его распятие, смерть Его, Его воскресение и вера через Него — вот надежда моя и оправдание мое.[42]

Где Иисус, там и вселенская Церковь.[43]

Иисус Христос — наш единственный Учитель. Его учениками в Духе были даже пророки, взиравшие на Него и чаявшие обрести в Нем Своего Учителя.[44]

Так и создаваемые вашими руками вещи духовны, ибо делаете вы все в союзе с Иисусом Христом.[45]

Поступайте так, как поступал Иисус Христос, ибо (и) Он поступал так, как поступал Отец.[46]

Во-вторых, духовность первохристиан была эсхатологической, так как их первейший интерес заключался в трезвом приготовлении к parousia, то есть ко Второму Пришествию Христа. Это ожидание подкреплялось буквальным истолкованием Откровения 20:1-10, что, в свою очередь, породило учение мименариев.[XIX] [47] Во многих случаях Христос объявлял о Своем Втором Пришествии, и подчеркивал даже, что следующие за Ним — не от мира cero и что нет места, где бы они могли преклонить голову. Следовательно, первохристиане испытывали крайнее напряжение, живя в промежуточном состоянии; они составляли Церковь, пребывающую в постоянном бдении, и чувство приближения Второго Пришествия заставляло их жить так, как если бы Церкви на земле уже оставались считанные дни.

Эсхатологический элемент особенно ярко выражен в Дидахе, посланиях св. Игнатия Антиохийского, Папия и в некоторой степени в послании Псевдо-Варнавы. Так, например, в Дидахе мы читаем:

Наблюдай за своей жизнью. Не давай ни погаснуть твоим светильникам, ни ослабнуть чреслам, но будь готов, ибо не знаем, часа, в который Господь наш придет.