Клятва на стали - Дуглас Хьюлик

Нищий потянулся и тронул шампур, но не взял.

Это была уловка. Я увидел, как другая рука скользнула в лохмотья. Нож? Дубинка с гвоздями? Или резиновая? Это было не важно. Я не собирался без надобности провоцировать Мастера-Чернеца на его родной территории.

Я проглотил кусок и показал на пузыри у него на ноге – мерзкие, изжелта-белые, мокнущие.

– Хорошая работа, – похвалил я. – Мыло и уксус?

Это был обычный рецепт в Сословии Увечных Сачков: намылить кожу, капнуть крепкого уксуса и щеголять «язвами».

Этот малый был не лишен известного дарования: похоже, он добавил в мыло какой-то краситель, придав пузырям зеленоватый оттенок. Результат впечатлял.

От моих слов с него слетела всякая скорбь. Он остро и пристально уставился на меня, одновременно сунув один шампур в лохмотья и поднеся ко рту второй.

– Чем промышляешь? – осведомился он, жуя для невнятности. – Нос, Шептун или еще кто?

– Еще кто, – улыбнулся я.

– Не знаю тебя.

– Не знаешь. Я просто шел мимо.

– Ну и ступай.

– Так и сделаю. Но я отлучался. Плавал. Решил надыбать местного спеца и послушать звон.

Он впился в мясо, оторвал и глянул по сторонам. Ищет помощи или боится быть застуканным за разговором с кем не положено? Если он Ухо для местного Носа, то его общение со мной, когда уйду, чревато неприятными вопросами.

– Чем промышляешь? – повторил он. – Чего ко мне прицепился?

– Старая привычка, – ответил я честно.

Меня не было в городе больше недели, и теперь я хотел – нет, испытывал потребность! – знать, что творилось на улице. Конечно, у меня были свои связные – люди, которые выполняли мою работу, – но здесь их не было, а я не хотел тратить время на поиски.

– Мне всего-то и нужно сориентироваться, – сказал я. – А лучше вас, Мастеров, ищеек нет.

Нищий долго смотрел на меня, затем толкнул свою плошку. Я бросил соколик и пять совушек – щедро за то, чего пока не получил. Он сгреб монеты, когда те еще плясали, и кивнул.

– По мелочи или вообще?

– Вообще. – Меня не интересовали кордонные пересуды, только городские. – Но сначала мелочь.

Он настороженно взглянул, но все же ответил кивком.

– Мне нужно узнать о некой Птицеловке Джесс, – продолжил я. – Ее не было в городе, но ночью или с утра она должна была проскользнуть. Невысокая, светлая. Горластая, когда злая.

– Из Круга?

Я кивнул.

– О невысокой злой женщине, горластой или нет, ничего не слыхать. – Нищий помотал головой.

– Как насчет типа с кликухой Ссадина?

– Тоже невысокий и горлопан? – На лице нищего появилась кислая мина.

– Все наоборот.

– Ничего.

Я подумал. Рискованно, но…

– Есть еще азаариец с погонялом…

– Я думал, тебе нужны общие новости, – перебил нищий, – а не дневная сводка приездов и отъездов. – Он снова побарабанил по плошке. – За бюллетень отдельно. Подумай хорошенько, чего ты хочешь.

– Ладно, – махнул я рукой. Пошлю людей, когда вернусь на дружескую территорию. – Давай вообще.

Нищий снял с шампура очередной кусок и принялся жевать, изучая меня. Прикидывая. Я притворился, что мне наплевать, и покусывал голый шампур.

– Щур мертв, – сообщил он наконец.

Я не подавился, но было близко к тому. Мне удалось обойтись кашлем, после чего я сглотнул и переспросил:

– Что?

– Щур. Серый Принц. Я слышал, его убили где-то на юге.

Уже? Так быстро? Я думал, что у меня есть еще минимум день даже после задержки, вызванной Занудой Петиром и Воровскими Воротами.

– Когда? – спросил я.

Должно быть, все только начиналось, и я был на переднем крае волны.

– Не знаю. Думаю, недавно. Иначе это не стало бы свежей новостью.

– Нет, – поправил я. – Не когда замочили Щура, а когда ты узнал?

– Хм.

Он уставился на улицу. Пальцы правой руки – даже те, которые были скрючены и скрыты под грязным бинтом, – зашевелились, отсчитывая часы.

– Четыре.

– Часа? – Я медленно выдохнул.

– Дня.

Дня? Это было невозможно. Четыре дня назад Щур был еще жив. Во имя Ангелов – я сам говорил с ним третьего дня!

– Ты уверен?

– В том, что Щур мертв, или в том, что узнал четыре дня назад?

– В том и другом.

– Насчет того, что его замочили… – Нищий пожал плечами. – Улица гудела, я поверил. А в первый раз услышал… да, четыре дня как.

Мать-перемать! Бессмыслица. Кто объявил его мертвым до того, как он умер?

Я сглотнул, не желая задавать следующий вопрос, но выбора не было.

– Кто его кончил?

– Новый Принц, Переулочник. Называл себя Дротом, что ли. Наверно, не терпится сделать имя.

Нищий покачал головой и не заметил моей гримасы на последнем прозвище, которое навесило на меня дно. Переулочник? Да неужели? Это было немногим лучше последнего, что я слышал перед отъездом, – меч Тени. Тьфу!

– Кто тебе сказал?

– Что? – вздрогнул нищий.

– Ты слышал.

– Отвали.

Понятная реакция. Он не знал меня, и это означало, что я перешел границы. Будь у нас общее прошлое, сиди он у меня на приколе полгода или год, я мог бы спросить об источниках и рассчитывать на ответ. Но обойтись немногим больше угроз и дармового завтрака?

Но мне все равно придется выяснить.

– Добро, – согласился я. – Давай так: не говори кто, скажи только где. Назови кордон, откуда это поползло, а дальше я разберусь.

– Пошел ты, Нос! Хочешь докопаться – рой сам.

Неправильный ответ.

Я был на корточках, он сидел. Мне не составило труда развернуться и навалиться коленями на его таз и бедро, прижав к земле. Не менее просто было врезать ему локтем в челюсть.

Его башка мотнулась от удара, смягчив отдачу, и правая рука взлетела. В ней был дорогой, отлично заточенный кинжал, который устремился ко мне. И замер.

Конец моего шампура первым уперся ему в горло. Я чувствовал под деревянным острием вкрадчивое биение шейной жилы. На шампуре осталось два куска баранины.

Мы так и устроились, взирая друг на друга: его нога была прижата моим весом, корпус привалился к стене, мой деревянный шампур приставлен к его шее.

– Будь умницей, – посоветовал я.

Он сделал вдох, глотнул и опустил свой клинок. Я ослабил нажим.

– Отлично, – произнес я, дыша прерывисто. – Расклад такой: я не хочу с тобой ссориться, не говоря о твоих братьях и сестрах…

– Слишком поздно.

– Но смирюсь с этим, если мне придется пойти на грубость ради кое-каких сведений. Мне не нужны твои лучшие шептуны, и я не прошу никого выслеживать. Мне нужно только выяснить, где ты услышал звон и где его услышали твои звонари.

– Зачем?

– Затем, что бо́льшую часть времени я продолжаю зваться Дротом.

Глаза нищего расширились.

– Теперь ты знаешь, на кого натравить свою гильдию, если захочешь. Последнее, что мне сейчас нужно, – разборки с илдрекканскими Мастерами-Чернецами, но ты видишь, в каком я положении. Мне нужно выяснить, как далеко это расползлось и откуда пошло.

Он кивнул.

– Где ты об этом услышал? – спросил я.

– Пошло из Ржавых Вод, как я понимаю. И может быть, еще из кордона Каменной Арки.

Я выругался. Мне приходилось действовать из Каменной Арки, когда она соседствовала с центром старой территории Никко. Теперь этот кордон поделила пара паханов. Один из них владел и Ржавыми Водами.

Шатун.

Мы не ладили с Шатуном, даже когда оба ходили под Никко, и в этом была ирония, ибо в итоге мы оба предали Туза. В нашу последнюю встречу Шатун катался по мостовой, выблевывая кишки, – в основном потому, что я пнул его в пах. Но по заслугам, так как до этого он приставил к моему горлу клинок.

С тех пор он ухитрился отчекрыжить приличную территорию и набрать достаточно быков, чтобы стать Тузом в своем праве. Да, я взлетел еще выше, но существует ступень, на которой можно загасить человека только за то, что он тебя раздражает. К несчастью, Шатун достиг этой ступени. На сегодняшний день.

Я отнял шампур от горла нищего. Он не воздел кинжал, когда я подался назад и встал, – лишь почесал, пялясь на меня, ногу. Я поправил на спине завернутый в парусину меч Дегана и бросил в плошку золотой сокол.

– Приношу извинения, славный Мастер, – молвил я. – Мне не хотелось обойтись с тобой столь неучтиво.

– А я не хотел послать Серого Принца, – ответил он. – Мы квиты.

Монета успела исчезнуть. А я даже не заметил, чтобы он хоть шелохнулся.

– Это ты сделал? – окликнул он, когда я уже поворачивался.

– Разве сейчас это важно? – Я остановился.

– Может быть. Для меня. Для нас.

На миг я задумался над его выбором слов, после чего произнес:

– Я был там, но не мочил его. Если на то пошло, это он на меня наезжал.

– Доказать можешь? – прищурился нищий.

– Не хуже, чем люди Щура докажут обратное. Но это не значит, что я лгу.

Нищий рассеянно поскребся сквозь рубище, вылавливая что-то незримое на груди.

– Щур всегда был гадом, когда доходило до знатоков нищенских понятий, – сказал он наконец. – Уже приподнялся, а все был жмот. И пнуть нашего брата всегда готовый. Я передам твои слова моей семье. Не знаю, поможет ли, но…