Игрушки для взрослых мужчин - Светлана Борминская

– А ты в этом абсолютно уверен? – Бармичев так и не сел, продолжая стоять в центре кабинета.

– Я тебя умоляю, Влад, – двухметровый блондин Егор Скотчинский пожал плечами и широко улыбнулся.

– Егор, неужели ты – одноразовый мужчина для всех и считаешь, что никаких чувств к тебе никто не испытывает?..

Разговор не клеился, мужчины непонимающе смотрели друг на друга... Бармичев ответил на звонок и положил трубку. Егор кашлянул и демонстративно произнес:

– Не знал, Влад, что твой уровень – дворничиха в кедах... Моя сестра умна, красива, тактична, умеет прощать мужские слабости и хранить домашний очаг... Скажи, ну с чего тебе вдруг захотелось поесть печени говяжьей из универсама «Копейка»?.. Ну поешь незаметно, Влад... Такой любви, как у Влады к тебе, я еще не встречал... Ты бросишь мою сестру, выгонишь ее из дома или оставишь все и уйдешь к этой своей дворничихе? Купишь ей новые кеды?..

– Слушай, родственник, дались тебе эти кеды, ты что, следил за мной? – внезапно разозлился Бармичев. – И доложил обо всем Владе?..

Егор рассмеялся и встал.

– Просто сравни мою сестру и эту... Не мне тебя учить, но ты подумай, как твой развод воспримет Машка?.. Нет, Влада пока не знает ни о чем, – уходя, соврал Егор. – Скажи ей сам, будь мужиком... И дверью я хлопать не буду. Прощай, Влад.

Когда люди ругаются – они нелогичны, вот итог этого разговора.

Муха в сиропе

– Психиатр Грабовская, психоаналитик Могилевская, сексолог Конче... ага... Кончелия, – Влада быстро перелистывала «Желтую газету», которую до этого никогда не читала.

Тошнота подступала и подступала, на колдунье Хубиевой Влада отбросила газету и встала.

– Обычная гадюка, на мой взгляд, – глядя в окно, ненавидяще произнесла она. – Тонкие губы, длинные волосы, хищный оскал... Особенно страшна в профиль – напугаешься просто!.. Гадючьи губы и нос, и что он в ней нашел?.. Смотреть невозможно!..

Позвонил брат, и оранжевая «Мазда» Влады Бармичевой помчалась из Серебряного Бора в сторону центра. Влада вела машину мастерски.

– Ты видел ее?.. Егор, скажи, ты видел эту?.. Впрочем, мне уже наплевать!

Егор кивнул, они снова сидели в чайном зале ресторана «Подвальчик», как и в прошлый раз, даже официант их обслуживал тот же самый, и музыкальный аппарат тихо хрипел романсами в углу за спиной.

На Владе было золотое платье в жемчужных крестах от Версаче, в нем было отчего-то зябко и дуло по ногам из двери на кухню, которую открывали и закрывали официанты минимум раз в минуту.

– Понимаешь, в ней нет ничего, и я не пойму, по большому счету, что он в ней нашел, – начал Егор.

– Может быть, она колдунья, как считаешь?.. – пробуя горький чай, перебила Влада.

– Нет – скорее просто женщина, – Егор накрыл тяжелой ладонью руку сестры со стершимся французским маникюром.

– Очень женщина?.. – уточнила Влада.

– Да, – поиграв желваками, ответил брат.

– Твой элегантный цинизм, Егор, куда он делся?.. – грустно вопросила Влада. – Ну скажи хотя бы, что она сволочь и шлюха!

– Мой цинизм при мне, – прислушавшись, ответил Егор. – Но дать тебе вульгарный совет, чтобы для оживления ваших чувств ты сделала что-то унизительное, я не могу. Прости.

– Но я сойду с ума без него, ты понимаешь? – Влада обвела глазами полный в позднее утро «Подвальчик».

– Как твоя Машка?

– Учится, – Влада поежилась. – Холодно мне что-то... Скажи, ну что в ней такого, чего нет во мне?.. Ну скажи, Егор, чего ему не хватало?

– Дубины по голове, – пожал плечами Егор.

Влада впервые за эти дни рассмеялась.

– Это точно, но не вздумай даже, ты что? Никакой дубины...

– Ты его так любила, что даже не заметила, как он перестал любить тебя? – Егор кивнул на телефон. – А знаешь, наш папа порвет Влада, как Тузик грелку, если ты сейчас же позвонишь и расскажешь ему про все. Звони.

– Потом, – подумав, сказала Влада.

– Яхта за три миллиона, мобильник за тридцать тысяч, ручка за миллион, – Егор развел руками. – У него есть все игрушки миллионера, и ты, Влада, – отменная жена этого напыщенного осла. Что он увидел в этой дуре, я так и не понял... Но что-то неуловимое в ней, безусловно, есть.

– Ты преувеличиваешь наши богатства, ни яхты, ни золотого телефона у Влада нет... А ручка, ну при чем здесь его ручка?.. У них был физический контакт? – Влада ждала, что скажет брат. – Как ты считаешь?

– Я не знаю, но думаю, что был... Почему ты не сказала мне раньше, а? – спросил Егор. – Ты ведь уже давно знала про их связь.

На столе дымился нетронутый чай с лепестками розы, а по полу мчались сквозняки.

– Знаешь, пожив, я понял про необратимость некоторых вещей, Лада, – улыбнулся ей одними губами Егор. – А необратимость некоторых поступков, на мой взгляд, запрограммирована.

– Да откуда ты знаешь, что ее чары так сильны? – почти выкрикнула Влада. – На чьей ты стороне, в конце концов, а?.. Она – секс-богиня?.. Пикантная штучка?! Да она жалкая баба из Анадыря!.. Даже не из Анадыря, а из какого-то поселка Молочный.

– На твой взгляд, Ладка... Привыкай. Просто ты не будешь стареть с этим человеком, скорей всего, – Егор пожал плечами. – Смирись, сестренка... Сама виновата, что культ мужа и дочери ты возвела в какой-то немыслимый ранг, – Егор снова погладил ее по руке. – Знаешь, я попробую сунуть ей деньжищ, нищенке! Она берется за любую работу и живет в какой-то убогой служебной комнатухе... Да, кстати, у нее ребенок чем-то болеет.

– А если она не возьмет, что тогда? – возмутилась Влада. – Ребенок... Ей не ребенок нужен, а мой муж!

– А вообще-то ее легко нейтрализовать, Лада, – вдруг улыбнулся брат, и ей как-то сразу стало легче. – А давай я сам позвоню отцу?

– Я не хочу впутывать никого из родителей, – поежилась Влада, – они меня будут жалеть до конца дней! Особенно папа.

– Нужно, Лада, – не согласился Егор. – Нужно. Отец должен знать, – убежденно добавил он. – Вдобавок он легко посоветует самый оптимальный выход, какой только есть.

– Ну звони, – разрешила Влада, в глубине души надеясь на своего всемогущего, как господь бог, отца.

– Не ной, пожалуйста, и возьми себя в руки, – через минуту протянул ей трубку Егор.

– И давно?.. Что значит «второй месяц»? – ее папа ждал, возмущенно дыша в трубку.

– Шесть недель уже, пап, – пробормотала Влада.

– Давно, – вздохнул папа, – но я помогу...

– Поможешь?.. Как, папа? – нервно засмеялась она. – Он плакал от любви к ней.

– Даже так?.. – сквозь долгое молчание изрек ее отец.

– Да... Да, папа! Да!..

– Не надо тогда ничего, уходи! Просто возвращайся домой, – сквозь тягостное эфирное молоко произнес отец. – Я хочу, чтобы ты вернулась, Ладочка, ведь он не последний мужчина на земле... Он еще пожалеет, дурак подкидной, о том, что сделал!..

– Значит, ты не поможешь? – еще не веря, спросила она.

– Твое счастье улетело к этой дуре, а ты встретишь другого, вот увидишь, – медленно сказал ей папа, будто вспомнив что-то. – Даже если он вернется, ты не забудешь ничего, так?.. Будешь помнить эту дуру. Посмотри на себя в зеркало и успокойся, ты красавица и вдобавок – умница.

– Я проглочу все, только верни его, папочка, – попросила Влада.

– Если он плакал, я не в силах, – вздохнул издалека отец, – но если хочешь, я помогу красиво отомстить, дочка!

– Я хочу, чтобы он любил меня и не ходил в разных носках, и чтобы он спал дома, а не с ней!..

– Это невозможно, дочка, если он плачет по женщине, он ее любит, к сожалению, – едва слышно пробормотал отец.

– Зато я в силах, – обнял ее брат, когда она положила трубку. – Только ничего не говори никому, хорошо?.. Ты поедешь к родителям?

– Нет, – Влада покачала головой. – У меня есть свой дом, и никуда я не поеду, ни к каким родителям!..

Махаон

Самолет разогнался и взмыл в небо, облака остались далеко внизу. Он глядел в иллюминатор и думал о ней.

«Чем я могу ей помочь?.. Я легко могу перевести ее сына на лечение в лучшую клинику мира... После лечения я куплю ей квартиру... А почему после лечения, я куплю ей квартиру сразу же, как только вернусь!.. Нет, мы будем сразу жить вместе, зачем чего-то ждать?..»

Бармичев, сжав голову руками, сидел, не шелохнувшись, уже больше часа, пока не перестал чувствовать руки.

Самолет снижался, и он внезапно оглох.

Четырнадцатичасовой полет подходил к концу. Неожиданно заболела голова, и ему вдруг перестало хватать воздуха... Краем глаза он заметил, как стюардесса улыбнулась ему.

«Она не похожа на Валю, – автоматически отметил он и закрыл глаза, и в этом полусне у Бармичева внезапно схватило сердце, потому что он вспомнил жену. – Куда девать годы, прожитые с ней?.. Почему в этот раз я не могу ничего с собой поделать?»