Уже все прошло (СИ) - Дунаева Марина

Глава 7

— Поговорить! — произнесла я вслух словно эхо.

— Маша, именно поговорить, иногда люди это делают! Или в вашем высшем обществе не принято?

— Для поговорить есть психологи, — проговорила я монотонно, — Но…

— Но, — переспросил Влад.

— Но, я в последнее время забила на терапию, пытаюсь разобраться сама.

— И как? Выходит?! — спросил он, аккуратно убрав назад непослушную прядь моих волос, что минуту назад упала на глаза.

— Как сказать, до вчерашнего дня думала, что моя жизнь находится под контролем я в ней все понимаю, но как видишь, один кирпич вылетел, и все опоры покосились.

— Может ты слишком много на этот кирпич наложила, — спросил он, все так же продолжая лежать на боку подперев голову правой рукой и наблюдая за мной.

Я же перевела взгляд на люстру, пытаясь разобраться в витиеватом узоре на внутренней стороне. Просто чтобы не думать, об этом всем. Хотя?

Лист, был прав в чем то! Если так разобраться, я на этот кирпич бы ничего не клала. Но, что я делаю сейчас? Сейчас я в очередной раз скидываю вину на отца, ведь могла же я тогда отказаться, сказать мол. — Пап если он тебе нужен для бизнеса сам на нем и женись. Или не могла? Кому в итоге принадлежит жизнь Маши, семье и ее активам или мне?

Влад лег на спину, — Ладно, не хочешь говорить конструктивно, расскажи, что ты там такое рассматриваешь под потолком.

— Люстру. — ответила я.

— Люстра да, я ее на блошином рынке откапал, она была вся облезлая и ржавая, мастера довели до ума, и вот она как новая. Висит эта люстра тут и ее рассматривает очаровательная девушка, которую я год пытался затащить хоть куда-то, а сейчас когда она наконец оказалась в моей кровати, мы с ней рассматриваем люстру. Знал бы не вещал ее тут! — он закончил свой монолог, тяжело вздохнул и не дождавшись моей реакции продолжил. — Смотря на которую она думает про неправильно вынутые кирпичи и покосившиеся опоры. — Лист замолчал, — А ты пробовала по жизни просто меньше заморачиваться? — спросил он, садясь и наклоняясь так, чтобы заслонить эту самую люстру. — Ну да тебе изменили, только не говори, что это было в первый раз.

— В первый, до этого с другими, как то миром расходились.

— Тогда совсем не понимаю! — проговорил он.

— Чего ты не понимаешь? — поинтересовалась я и поднялась выше на локтях откинув голову назад.

— Барышня вы издеваетесь, сделайте позу попроще! — проговорил он натягивая на меня одеяло до подбородка.

— Ой, — проговорила я и рассмеялась. — Так ты не ответил, что не понимаешь?

— В тебе много чего, но если тебя интересует именно этот момент объясню, только давай для начала мы встанем, сходим в душ, — он закатил глаза и проговорил с явной неохотой голосе. — Поочереди! Ты оденешь какую нибудь длинную майку, штаны, раз твои мысли все равно в каком то потустороннем пространстве. — проговорил он вставая с кровати. — И я тебе за чашечкой чего нибудь расскажу, как в моем понимании должна выглядеть девушка, которой вчера изменили в первый раз. — проговорил он. — Или я ничего не понимаю в этой жизни, — закончил он на выдохе последнюю фразу. — А пока быстрая экскурсия. Первая дверь это ванная, вторая гардеробная, там указал он на дырку в полу спуск в реальный мир. Что сидим? Кого ждем?

— Можно я после тебя, хочется поваляться еще пару минут, — потянувшись проговорила я.

— Да сколько угодно, кровать в твоем распоряжении — проговорил он и скрылся за дверью. Лениво потянувшись, перекатилась на место где только что лежал Влад и уткнувшись носом подушку, что пахла горечью грейпфрута и морем, задумалась.

Может Лист в очередной раз прав, я действительно слишком много заморачиваюсь? А стоит просто расслабиться и получать удовольствие здесь и сейчас.

Влад

Зайдя в ванну, уперся руками в деревянную столешницу под раковинами, и взглянул в зеркало. Я не понимал Машу и одновременно хотел защитить эту девочку от всего внешнего мира, но она видимо не привыкла доверять. Хотя вчера сама дала согласия поехать со мной. Зачем? Еще один вопрос на который не было ответа.

В мозгу всплыли моменты из вчерашнего вечера, эти доверчивые в один момент, сердитые в другой, а иногда и метающие злобные стрелы во врагов глаза.

Открыв воду сполоснул лицо холодной водой, почувствовал слабость вместо обычной бодрости и тело само сползло вниз, я очутился на полу, облокотившись на стенку душевой вытянул одну ногу. Мысли испарились из головы, меня вырубило, как выключается перегруженный комп. Я не знаю, сколько минут или часов я вот так просидел, когда мои мозги вновь заработали вода продолжала литься, а левая нога немного затекла. Встав я выключил воду и все таки зашел в душ, состояние было несмотря на то, что в ноге еще покалывало, отдохнувшее.

Включив воду, встал под теплые струи воды и попытался вспомнить когда со мной такое было в последний раз.

В детском доме постоянно, особенно лет до двенадцати. Потом все реже и реже. Няня Саша, часто рассказывала, что когда я был маленьким постоянно их пугал тем что вот так замирал и мог сидеть без движения и практически признаков жизни по нескольку часов. Меня пытались лечить, но как лечить, делать вид. Кому был нужен брошенный ребенок без фамилии и имени. Это сейчас я высокооплачиваемый актер и кумир миллионов, а тогда я был подкидыш, меня нашла в коробке засыпанной листьями, та самая няня Саша, которая поздним вечером спешила домой из интерната через парк. Если бы я тогда промолчал, или она не услышала к утру бы я замерз. Да на дворе была середина августа, и вы скажите, что утром меня бы все равно нашли, чуть простывшим! Только есть маленькая пометка дело было в Сибири. Кто был там, тот поймет.

Так я очутился в детском доме, номер три.

Няня дала мне имя Владислав, так звали ее отца, которого она очень любила и фамилию Лист, в честь тех самых листьев, что спасли меня от холода. Не знаю, на сколько это точно, но легенда гласила именно так.

Уже потом много-много лет спустя, когда история моего появления на свет стала достоянием общественности с мельчайшими подробностями и широко мусолилась всеми кому не лень. На свет божий, журналисты откуда-то достали целых пять моих мам, разной степени подпития утверждающие, что именно они подали миру Листа, но меня уже это мало волновало. Точнее не волновало совсем, меня называли злым, холодным, бесчувственным, пытались как то призвать к моей совести, но совесть осталась в том Сибирском парке в середине августа под ворохом листьев. И на все сопли моих якобы мамаш, я не отвечал ничего… одна даже приезжала домой и несколько дней ночевала в подъезде. Пока ее якобы сын, не вызвал полицию, парни оказались понимающими людьми и моими поклонниками упаковали тетушку, сказали, мол, поддержим пока не образумится, видимо образумилась… больше я ее не видел.

Выключил воду, вышел из душа и открыв дверь хотел пойти в гардеробную, как обычно, хлюпая мокрыми ногами по паркету! У всех свои загоны, благо вовремя вспомнил, что дома не один, а смущать своей голой задницей Машу не хотелось, пусть для начала немного привыкнет. К одетому.

А так если разобраться она ведь первая, кто очутился в моей кровати, и с которой ничего не было.

Глава 8

Одев на себя майку и удобные шорты, выхожу из гардеробной. Маша, по прежнему лежит на кровати, отвернувшись к окну. Обхожу по периметру и открываю плотные шторы.

— Соням пора вставать! — говорю я. Она отрывает голову от подушки, жмурится и трет глаза ладошками. Милая, маленькая, красивая девочка. Видимо и правда уснула, думаю про себя это значит, что в своей перезагрузке я был дольше чем, думал.

— Что будешь на завтрак? — спрашиваю, садясь на кровать. Маша, подкрадывается ближе и ладошкой проводит по щеке, морщится. — Могу побриться, если тебя смущает. — говорю я.

— Нет. — отрицательно мотает головой. — Ты такой милаха, с этой щетиной. — говорит она и задумывается.