Чародейка из страны бурь - Валерия Вербинина

«Если бы Варену вздумалось забраться сюда и всех перерезать, он мог бы незаметно сделать свое дело и уйти…»

Жерар уже стоял на крыльце и стучал в дверь. Никто не отзывался.

– Наверное, они уехали в Кемпер, – сказал комиссар. – Вот черт побери!

Он постучал еще раз, сильнее, и Антуан заметил, что дверь чуть-чуть приотворилась.

– Дверь не заперта, – негромко сказал он, вынимая револьвер. – Потяни ее на себя, она должна открыться.

С изумлением поглядев на него, Жерар потянул за ручку, дверь и в самом деле распахнулась, издав неприятный скрежет.

– Мсье Ривоаль! – закричал Антуан, напряженно прислушиваясь. – Доктор! Есть тут кто-нибудь?

Он был готов услышать топот ног, какой-нибудь шум, подозрительный шорох – но в доме царила тишина.

– Ты взял с собой оружие? – быстро спросил Антуан, поворачиваясь к приятелю.

Тот побагровел и отрицательно покачал головой.

«Эх, провинция, провинция, – сердито подумал инспектор, сжимая револьвер, – люди так привыкли к тому, что тут ничего не происходит, что совершенно утратили чувство опасности».

– Может быть, они просто уехали в Кемпер… – пробормотал комиссар, чтобы хоть как-то оправдаться.

– Они?

– Доктор и его жена.

– Ага, а дверь просто забыли запереть?

– Ты у меня спрашиваешь? – рассердился Жерар. – Говорю же тебе: я послал ему телеграмму! Может, он так испугался, что просто удрал, бросив все?

– Держись сзади, – вместо ответа велел ему Антуан. – И поверь, я всей душой желаю, чтобы все оказалось именно так, как ты сказал.

Но его желаниям не суждено было сбыться – в первой же комнате, в которую зашли полицейские, на полу обнаружился труп мужчины лет тридцати, скорчившийся в луже крови.

– О господи! – ахнул Жерар. – Доктор!

На лице Кервелла читались растерянность и ужас, – а Антуан странным образом испытывал чувство, которое не имело никакого отношения к случившемуся; и чувство это было не то чтобы торжеством, но – будем честны – удовлетворением. Тоже мне, комиссар, без пяти минут кавалер ордена Почетного легиона… Лопух, как есть лопух! Телеграмму он, видите ли, послал… когда надо было посылать людей и засаду устраивать сразу же, а не ждать, надеясь непонятно на что…

Осел!

– Многочисленные ножевые ранения, – сказал Антуан сквозь зубы, подойдя ближе к трупу и осторожно потрогав его. – Варен в своем репертуаре… Сколько именно ударов он нанес, скажет врач после вскрытия. Тело еще теплое, кровь не засохла… Убийца был тут совсем недавно.

– Зеркало, – сдавленно прошептал Жерар. С каждым мгновением он выглядел все более и более жалко.

– Я видел, – кивнул инспектор.

На большом красивом зеркале в великолепной позолоченной раме, которое явно считалось украшением гостиной, кто-то старательно вывел кровью одно только слово:

МЕСТЬ

Больше ничего.

– Ты слышишь? – внезапно спросил Антуан, поднимая свободную руку, в правой он до сих пор держал револьвер.

– Я ничего не слышу, – пробормотал Жерар.

Но инспектор уже уловил какой-то странный звук, похожий на хрип, уже различил едва заметные пятна крови на красном ковре возле дивана и бросился туда.

– О господи!

Она лежала за диваном – молодая женщина в кокетливом светлом платье, измазанном кровью; она, очевидно, пыталась спрятаться, отползла сюда, получив первые ранения, но убийца настиг ее и продолжал наносить удары ножом, пока она не упала, и тогда, очевидно, он оставил ее, решив, что она мертва… Но она была еще жива, хотя опыт подсказывал Антуану, это ненадолго. В глазах ее, обращенных на инспектора, застыла нечеловеческая, не поддающаяся описанию тоска.

– Сударыня!

Он бросился к ней. (Что делать? Как быть? О чем говорить? Услышит ли она его вообще?) Ее нижняя губа мелко задрожала.

– Мадам, мы из полиции, мы постараемся вам помочь… Жерар, скорее! Зови сюда врача, полицейских… Живо!

Что-то заклекотало у женщины в горле.

– Он… – прошептала она, приподняв голову и из последних сил указывая на зловещую надпись.

– Он убил вас?

– Да, – почти беззвучно ответила она.

Рука упала на ковер, взгляд застыл. Антуан взвыл от ярости, от бессилия, от отчаяния. Он трогал запястья жертвы, пытаясь нащупать пульс, но все было бесполезно. Жена доктора Ривоаля покинула этот мир.

– Клянусь честью, я убью этого мерзавца! – вне себя выкрикнул инспектор посреди града ругательств.

Тут он услышал, как всхлипывает Жерар, без сил опустившийся на первый попавшийся стул.

– О господи! – протяжно простонал новоиспеченный комиссар, раскачиваясь всем телом. – Господи…

Антуан так изумился, что даже его ярость куда-то отступила.

– Какого черта? Жерар! Слезами ей уже не помочь… Она умерла, ясно тебе?

«Все из-за того, что ты, болван, послал для проформы телеграмму, но больше не предпринял никаких действий…»

Но этого он вслух говорить не стал – хоть и подумал. Ни к чему сейчас добивать старого приятеля, когда тот и так совершенно раздавлен.

– Как это все ужасно… – проскулил Жерар, вынимая платок. – Понимаешь, я ведь не хотел ничего такого… Я хотел быть рантье… Уважаемым человеком… Чтобы жена была симпатичная и хорошо одета… дети здоровые… и сад… Я бы выращивал розы…

Он явно нес какую-то чепуху, но Антуан не мешал ему выговориться. Инспектор терпеливо ждал.

– Как же она выжила? – спросил комиссар, утирая лицо платком и с недоумением косясь на мертвую женщину. – Ведь ее же кромсали, как… как… – Его передернуло, он не договорил.

– На ней был корсет, – напомнил Антуан. – Несколько ударов пришлись в него. Если бы не удары в живот и печень, которые ничем не защищены, она, может быть, даже сумела бы убежать…

Жерар поднялся с места, пряча платок. Его зашатало, но он с усилием овладел собой и распрямился.

– Я пойду… А может, лучше ты? Что-то мне того… не очень…

– Я здесь лицо неофициальное, – напомнил Антуан. – Лучше, если ты вызовешь полицию. И потом, на свежем воздухе тебе станет лучше…

– Да, да, – пробормотал Жерар и побрел к двери. Плечи его ссутулились, словно он разом постарел на много лет.

Оставшись один, Антуан осмотрел другие комнаты. Он не исключал того, что где-нибудь отыщутся и трупы прислуги, но никого больше не обнаружил. Зато в спальне доктора нашлись распечатанная телеграмма, посланная Жераром, и короткая записка с орфографической ошибкой, уведомлявшая о том, что горничная, лакей и кухарка решили уйти «в связи с новыми обстоятельсвами» и покорно просят дать им расчет.

«Ясно, что это за обстоятельсва, – подумал инспектор. – Прислуга узнала о том, что Варен бежал, и перепугалась до смерти. Как оказалось, не зря…»

Он услышал стук во входную дверь и, невольно насторожившись, спустился вниз. На крыльце стояла надменного вида немолодая дама в шляпке с задорно торчащим пером.

– Чем могу служить, сударыня? – спросил Антуан.

– Я мать вашей хозяйки, госпожи Ривоаль, – сухо промолвила дама. – Будьте любезны, доложите дочери о моем приезде.

– Боюсь, это невозможно, – сказал Антуан. Он был злопамятен и обидчив, но заранее прощал гостье и ее надменный тон, и высокомерный взгляд, которым она смерила его с головы до ног, прощал, отлично зная, что через несколько минут ничего от них не останется, все поглотит страшное горе, которое могут испытывать только родители, теряющие своих детей. – Кроме того, я не слуга, а полицейский.

Но тут, избавив его от дальнейших объяснений, появились Жерар Кервелла и местные служители закона, и Антуан уступил комиссару, как старшему по званию, право объяснить теще доктора печальное положение вещей.

Глава 5

Подробности

В кресле с полосатой обивкой сидит и захлебывается слезами старая женщина. Ее шляпка с нелепо торчащим пером валяется на столе, но даже перо, кажется, поникло от горя.

В соседней комнате врач, вызванный из города, осматривает трупы. Там же и подчиненные господина Деррьена, представителя местной полиции. Поль Деррьен молод и, кажется, неглуп, но случившееся все же выбило его из колеи. По каждому поводу он приходит советоваться с Жераром и особенно – с Антуаном, словно молчаливо признавая за приезжим из Парижа больше права решать, что именно следует делать в настоящее время.

– Перекрыть все дороги… Досматривать путешествующих… вокзалы, порты… – перечисляет Антуан. – Подключить к поискам армию… Задержать всех бродяг, всех странствующих нищих – это и в их интересах тоже, так как Варен легко может убить кого-нибудь из бродяг, чтобы переодеться в их лохмотья… Оповестить пастухов, которые пасут стада в отдаленных местах, – это тоже легкие жертвы для убийцы, особенно сейчас, когда он ни перед чем не остановится… Расклеить на каждом углу не только словесное описание преступника, но и его портрет…