Вагина. История заблуждений - Йелто Дрент

И сегодня у любого гинеколога можно встретить пациенток, которые настаивают на проведении операции, от чего врач не ожидает хороших результатов, поскольку не может установить связь между имеющимися симптомами и состоянием того органа, на удалении которого обычно настаивает пациентка. Это ведет лишь к безрезультатным спорам, порой превращаясь в поистине садомазохистские отношения. Рассказывают известную историю о гинекологе, который написал врачу-терапевту, направлявшему к нему одну пациентку: «Не имеет более смысла направлять эту даму ко мне, поскольку у нее не осталось более тех органов, которые входят в компетенцию гинеколога».

Кастрацию было крайне трудно примирить с тем взглядом на мир, который господствовал в девятнадцатом веке. Ведь всем, кто выступал за введение кастрации как нового способа лечения психических расстройств, приходилось принимать во внимание тот факт, что это лишало женщину ее самой важной функции — продолжения рода. Однако героические цели требуют радикальных средств. Роберт Бэтти, хирург из города Рим в штате Джорджия, именем которого названа операция по удалению нормальных яичников, прежде всего, доказал, что он прекрасно понимал, как взять верную ноту при рассуждениях о необходимости его исследований:

Я счел своим долгом […] проложить для себя новый путь через священную территорию […] Я вторгся в скрытые уголки женского организма и выхватил из требуемого для него набора органов железистое тело, чьи таинственные и чудесные функции представляют собой величайший интерес для человечества.

Бэтти, правда, не был первым, кто осуществил удаление яичников, однако он первым в истории медицины стал удалять нормальные и здоровые органы. Он называл эту процедуру «нормальная овариотомия», в отличие от операции, которую делали больным раком. Во всяком случае, он верил, что после операции у женщин вовсе не было якобы ощущения «бесполости», какое после кастрации испытывают мужчины. Были также доводы, продиктованные евгеническими соображениями: ведь женщины, которые стали кандидатами для кастрации, не могли больше рожать детей-дегенератов.

При последующем наблюдении за выписавшимися из больницы пациентками в ту пору было показано, что женщины преднамеренно подвергали себя этому искоренению женского начала в своем теле. Одна женщина, занимавшаяся мастурбацией (что тогда считалось половым извращением), писала после операции: «Мое самочувствие теперь такое, что лучше не бывает. Я знаю, насколько мне хорошо; я больше не онанирую; это мне теперь чуждо и противно». Так она вновь взошла на пьедестал, куда мужчины предпочитали помещать женщин, используя при этом свои наиболее эффективные способы внушения. Правда, раздавались и голоса, протестующие против такого отношения. Английский хирург сэр Томас Спенсер Уэллс, создавший себе репутацию благодаря блистательному умению удалять яичники, был убежден в том, что его собственные показания всегда были реалистичными, тогда как психиатрические показания ужасали его. Он описал в зеркальном отображении положение дел в тогдашней медицине, изобразив общество, в котором за женщинами было последнее слово.

Представьте себе, в отражении, клику профессиональных святых Марф [85] на тайном совещании, которые распространяют доктрину, свидетельствующую о том, что большая часть неизлечимых болезней мужчин коренится в целом ряде патологических изменений их половых органов, которые основывают общества для обсуждения этого и больницы для их излечения. При этом одна из них сидела бы в кресле консультанта, держа рядом с собой небольшой очаг, на котором она нагревала бы докрасна железные инструменты, а затем прижигала бы любого мужчину, который очутился бы перед нею; другая вполне серьезно предлагала бы начать новую эру, вырезав органы размножения у всех идиотов, сумасшедших и преступников; а третья, встав, заявляла бы, что она обнаружила у себя в больнице семь-восемь мужчин с некоторыми заболеваниями их наружных придатков, которые никак не могут быть излечены без хирургического вмешательства…

Не надлежит ли нам, к нашему стыду, увидеть себя порой так, как нас воспринимают другие?

За пределами медицинского сообщества существовал лишь один-единственный противник мужского отношения к недостаткам женщин, и это было движение «Христианская наука», которым по большей части руководили женщины. Они считали хирургический подход слишком материалистическим и предпочитали осуществлять то, что на их языке называлось «духовное врачевание». Члены этой протестантской секты на своих собраниях учили тому, как помочь духовному началу победить физическое [86]. Женщины тогда, по-видимому, ощущали, что так они все могут оказаться на том же пьедестале, однако зато менее болезненным способом, не нанося физического ущерба собственным телам.

Восторг, с которым хирурги в Америке взялись тогда за проведение операций на женских половых органах, привел к длительным последствиям. Америка — страна с самым большим количеством гистерэктомии: сегодня там у каждой третьей женщины за шестьдесят удалена матка (тогда как во Франции это соотношение составляет не более 1:18!). Более того, в США заодно также удаляют и яичники. Приведенные цифры кому-то покажутся свидетельством того, что французы с большим почтением и любовью относятся к женским половым органам, однако дело здесь скорее в структуре женской консультации во Франции. Потому что Франция, пожалуй, единственная страна в мире, где существует такая профессия, как «терапевт-гинеколог» — это врач, прошедший всю необходимую гинекологическую подготовку, однако без хирургических познаний. Может, такая специализация в скором времени и перестанет существовать, однако разве не само собой разумеется, что у женщины куда больше шансов сохранить матку, если она расскажет об имеющихся симптомах не хирургу, а врачу, не имеющему никакого отношения к операциям?

Почти никто уже не сомневается в том, что сегодня делают куда больше операций по удалению матки, чем это может быть целесообразно и оправдано. Клитородэктомия была искоренена, однако в 1960—1970-е годы известной популярностью пользовалось женское обрезание, при котором удаляя крайнюю плоть, обнажали клитор. В 1973 году журнал «Плейгерл» («сестра» более известного «Плейбоя») опубликовал восторженную статью на эту тему. Женщины, которым делали подобную операцию, радостно подтвердили, что их эротическая чувствительность усилилась. Дальше началось лоббирование идеи, что эту операцию следует ввести в список привилегий при страховании жизни, однако идею эту отклонили: заключительный вердикт всеамериканской медицинской страховой компании «Блу Шилд» был краток: эта операция является «либо ненужной, либо неэффективной».

Это заключение, возможно, одновременно является и окончательным приговором одной из самых распространенных операций на свете: обрезанию мальчиков в медицинских учреждениях. В США до недавних пор было практически невозможно принести необрезанного новорожденного мальчика домой из родильного отделения. Кстати, не кто иной, как доктор Симе сыграл свою роль при введении в США обрезания мальчиков не по религиозным, а по медицинским причинам. Однажды его бывшая пациентка пришла к нему со своим пятилетним сыном, у которого уже некоторое время были парализованы ноги. Симе, который был многим обязан именно этой пациентке, благодаря кому у него возник постоянный приток клиентуры, при осмотре понял, что проблемы мальчика не в его компетенции, и попросил приехать на консультацию самого Льюиса Сэйра, в то время знаменитейшего хирурга-ортопеда. Сэйр также осмотрел этого мальчика. Он лежал, поджав ноги, так что Симе было решил, что это вызвано сокращением сгибающих мышц — флексоров, однако Сэйр смог определить, что парализованы на самом деле экстензоры (разгибающие мышцы). Когда он приготовился, в соответствии с самыми последними веяниями тех дней, проверить рефлексы мальчика, подавая импульсы тока от гальванического элемента, медсестра, ухаживавшая за мальчиком, не дала врачу прикасаться к его «петушку», потому что он уже некоторое время был болезненным. Обследовав этот орган, врач обнаружил, что и крайняя плоть и головка члена сильно воспалены, но также что это — единственная патология, которую они могли обнаружить.

Сэйр тогда решил, что это не просто совпадение, а потому сделал вывод: воспаление пениса могло вызвать реакцию нервной системы, которая в конечном счете привела к параличу. Для него было очевидно, что сначала в любом случае нужно вылечить воспаление, и как можно скорее, а это означало, что без операции не обойтись. Сэйр поместил мальчика к себе в больницу, а поскольку он не хотел проводить подобный эксперимент в одиночестве, то пригласил на нее многих своих учеников. Операция поначалу оказалась сложнее, чем предполагали: когда была уже удалена самая узкая часть крайней плоти, оказалось, что внутренняя поверхность остальной части срослась с пенисом… Правда, когда Сэйр, прямо ногтями (тогда еще не было принято оперировать в перчатках) нажал посильнее, оказалось возможным полностью обнажить головку члена. Самые лучшие ожидания Сэйра оправдались«, состояние мальчика заметно улучшилось, щеки его порозовели, у него появился аппетит, и уже в скором времени он смог нормально ходить.