Айдол-ян. Часть 3 - Андрей Геннадьевич Кощиенко

— Прошу прощения, господин майор, но я нигде не услышала, что я положительно отзываюсь о военной программе КНДР, — говорю я, после того, как короткое видео быстро заканчивается.

— Как тогда понимать вашу фразу — «у них есть боеголовка, у нас есть носитель»? — интересуется майор. — Как предложение сотрудничества?

Он пронзительно смотрит на меня, видимо, желая добиться своим взглядом какого-то психологического эффекта.

— Совершенно нет, — спокойно отвечаю я. — Как руководство к действию или план операции. В «Белой книге» выпускаемой генеральным штабом вооружённых сил Республики Кореи, одним из основных положений военной доктрины страны является победа над армией КНДР и установление мира на всём корейском полуострове. В своих словах, сказанных журналистам, я хотела сказать, что, когда мы победим, нам нужно не упустить момент и завладеть заводом, где производят ядерные боеголовки.

Майор, как и остальные военные, присутствующие в комнате, обдумывают мои слова.

— С какой целью вы планируете его захват? — интересуется майор.

— С целью превращения своей страны в державу, обладающую ядерным оружием, господин майор! — бодро сообщаю я.

Замкомандира чуть слышно выдыхает после моих слов.

— Сангсии, вы знаете, что наша страна является участником договора о нераспространении ядерного оружия? — не поведя бровью, интересуется майор.

— Так точно! — не отказываюсь я.

— Тогда почему вы предлагаете провести действия, идущие вразрез со взятыми страной на себя обязательствами?

— По ряду причин, господин майор.

— Пожалуйста, огласите их, сангсии.

— Главная причина, господин майор, в том, что население Японии превосходит население моей страны в четыре раза, а население Китая — в тридцать пять раз. Из этого вытекает простой вывод, что армию, в случае войны с нами, они смогут выставить больше нашей в четыре и в тридцать пять раз. Сколько бы подвигов не совершали наши мужчины, их просто тупо задавят числом. Чтобы этого не случилось, нам нужно что-то убойное. Ядерное оружие.

Сказав, смотрю на майора. Тот думает, рассматривая меня и поняв, что я жду реакции на свои слова, напоминает: Вы сказали о нескольких причинах, сангсии.

— Вторая причина, это то, что вчера был опубликован отчёт нашего статистического управления, согласно которому, коэффициент рождаемости в Республике Корея установил антирекорд и упал меньше единицы. Ноль девяносто восемь, господин майор. По прогнозам аналитиков, если ситуация не изменится, то через сорок лет люди в возрасте старше шестидесяти лет составят половину населения страны.

— Воевать будет просто некому, господин майор, — смотря на озадаченного новостью «спрашивальщика», подвожу итог я и опять повторяю уже сделанный вывод. — Нам нужно ядерное оружие.

В разговоре наступает пауза, в которой мой оппонент обдумывает полученную информацию.

— Сангсии, с какой целью читаете статистические отчёты? — спрашивает меня майор, смотря на меня c каким-то подозрением во взгляде.

— Я зарабатываю деньги, — просто отвечаю я. — Поэтому слежу за происходящим в стране, чтобы придумать, куда вложить их с наибольшей отдачей.

— И как вам в этом помогают отчёты по демографии?

— Раз ожидается рост возраста населения, значит, выгодно вкладывать деньги в бизнес, который будет предоставлять услуги людям пожилого возраста, — поясняю я. — Причём, дополнительным аргументом к принятию этого решения является известный факт, что к концу жизни у человека обычно появляются средства, чтобы оплатить эти услуги.

— Делать деньги на стариках. Этическая составляющая подобного решения, вас не беспокоит? — интересуется майор.

— Альтернативой отказа от предоставления услуг на этом рынке является появление большого числа неухоженных одиноких пожилых людей. Которые будут испытывать проблемы в бытовом плане из-за потери подвижности, в виду своего возраста и присущих ему болезней. При отсутствии у них детей, им будет некому помочь, и они окажутся фактически брошенными. Не лучший вариант ожидания смерти для людей, проработавших всю свою жизнь, господин майор.

— Согласен, — сделав короткую паузу, наклоняет голову майор.

— Сангсии, вы где-то учились методам аналитической обработки информации, находящейся в свободном доступе? — задаёт он мне следующий вопрос.

— Да, — не отрицаю я. — В школе «Кирин», на курсах «экономика ведения домашнего хозяйства».

— В школе дают подобные знания? — бесстрастно интересуется майор.

— В школе дают основы аналитики на примере анализа рынка ценных бумаг для выбора объекта инвестирования. После обучения общим алгоритмическим принципам несложно адаптировать их для других областей экономических взаимоотношений, господин майор, — отвечаю я.

— Понимаю, — кивает майор и видимо, узнав всё, что ему хотелось, переходит к другому вопросу.

— Сангсии, — говорит он, — вы, похоже, хорошо изучили устав. Вы помните, что в нём говорится о критике военнослужащим действий командования?

— Так точно! — подтверждаю я. — Критика действий командования запрещена.

— Если вы это знаете, почему давая интервью, нарушили положение устава? — интересуется майор.

— Прощу прощения, но в моём интервью нет критики действий командования, — возражаю я. — В нём нет ни слова об этом.

— Вы подвергли критике действия правительства, — говорит майор. — А военное командование армии подчиняется правительству. Президент является одновременно главнокомандующим вооружённых сил страны. То есть, критикуя действия правительства, вы тем самым подвергли критике действия военного командования. Нарушили устав.

Майор с вопросом смотрит на меня, ожидая ответа.

— Господин майор, — спокойно говорю я. — Если вы внимательно ещё раз просмотрите видео, то обратите внимание на то, что я нигде не критиковала действия правительства. Не критиковала, потому, что их нет, действий. Я критиковала — бездействие правительства. А это уставом — не запрещено.

Майор задумывается, потом разворачивает видео к себе и ещё раз его просматривает.

— Да, — закончив просмотр, признаёт он. — Согласен. На первый взгляд выглядит так, как вы говорите. Но я думаю, что военные юристы должны рассмотреть этот