Джек Ричер, или 61 час - Ли Чайлд

Пистолет-пулеметы. Лучшие друзья производителей патронов.

Ричер вылез из кабины грузовика. Парни из Рэпид-сити выглядели нормально, но все семеро мексиканцев дрожали от холода, на лицах застыло выражение полного удивления. Они улетели вечером, зная, что им предстоит попасть в холодное место, но понимать смысл этого слова и ощущать его — оказалось совершенно разными вещами. Оружие Платона слегка подрагивало на груди, потому что все его тело сотрясала дрожь. Он описывал маленькие круги и стучал ногами. Возможно, был чем-то раздражен. Ричеру показалось, что Платон сильно встревожен. На смуглом лице застыла гримаса.

Очевидно, парни из Рэпид-сити неправильно ее поняли.

Тот, кто вел грузовик с насосом, шагнул вперед, широко развел руки и улыбнулся. Вероятно, он считал, что улыбка у него получилась хитрой.

— Вот мы и здесь, — сказал он.

Очевидное утверждение. Платон холодно посмотрел на него.

— И? — сказал он.

— Мы хотим больше денег.

Очевидно, они все продумали заранее. Обсудили друг с другом. В баре, после третьего пива. Или после четвертого. Покажи парню приз, а потом забери и потребуй больше.

Безошибочная стратегия.

— Насколько больше? — спросил Платон.

Хороший английский с легким акцентом, чуть замедленно и невнятно из-за замерзшего лица и шума двигателей самолета.

Водитель грузовика привык говорить на фоне такого шума — он работал в аэропорту.

— Еще столько же, — сказал он.

— Удвоить?

— Именно.

Взгляд Платона скользнул по трем его парням и остановился на четвертом, потом он что-то сказал по-испански. Очень медленно из-за холода, поэтому Ричер сумел его понять.

— Ты умеешь работать с таким оборудованием?

— Думаю, да, — ответил четвертый.

— Думаешь или знаешь?

— Я уже это делал. С горючим, я хотел сказать. Много раз. Борьба с обледенением — не так часто. Но все довольно просто. Это спрей для крыльев.

— Скажи мне — да или нет.

— Да.

Платон повернулся к парням из Рэпид-сити, положил руки в перчатках на автомат, поднял его и одной очередью прошил обоим грудь. Сначала прикончил одного, потом другого. Две короткие очереди, с очень маленькой паузой. Каждая по девять или десять пуль. Невероятно быстрая стрельба. Оглушительный шум. Ослепительно-яркая вспышка из дула длиной в фут. Поток выбрасываемых гильз. Оба парня рухнули на землю, в воздух поднялась куча перьев из пробитых курток, в груди у каждого появились неровные дыры размером с кулак. Оба умерли еще до того, как упали, их сердца были разорваны. Оба застыли на снегу — два холмика рядом друг с другом.

Ветер унес пороховой дым, звуки выстрелов смолкли, снова стал слышен ровный шум двигателей.

Сверху выглянул пилот «Боинга».

На Ричера это произвело впечатление. Платон положил почти все пули в цель, он отлично контролировал спусковой крючок, дуло не ушло вверх. И он не снимал перчаток. Платон делал такие вещи и раньше. Тут не могло быть никаких сомнений.

Все молчали.

Платон переместил большой палец, и частично использованная обойма с тихим звоном упала на бетон. Затем он протянул руку ладонью вверх и стал ждать. Ближайший к нему парень поспешно подошел, вытащил из рюкзака Платона запасную обойму и вложил ее в ладонь. Тот поставил ее на место, проверил, все ли в порядке, а потом повернулся к Ричеру.

— Ты, должно быть, шеф Холланд.

— Да, — сказал Ричер.

— Наконец-то мы встретились.

— Да.

— Почему дверь еще не открыта, а оборудование не установлено?

Ричер не ответил. Он размышлял: какое оборудование.

— Твоя дочь все еще находится под моим прямым контролем, ты же знаешь.

— Где она? — спросил Ричер.

— Уехала вместе с остальными. Осуществила свою мечту.

— С ней все в порядке?

— Пока да. Но моя угроза остается в силе.

— У меня сломалась машина. Оборудование осталось в багажнике.

— А где машина?

— На другом конце взлетной полосы.

Платон не стал ничего говорить сразу. Верный признак хорошего командира. Нет смысла суетиться из-за того, что нельзя изменить. Он повернулся к одному из своих людей и сказал ему по-испански:

— Возьми второй грузовик и привези нужное нам оборудование из багажника машины шефа Холланда.

Парень направился к кабине грузовика, а Платон снова повернулся к Ричеру.

— Где ключ от здания? — спросил он.

Ричер вытащил из кармана ключ и протянул Платону. Тот шагнул вперед через человеческий кордон. Джек репетировал два возможных шага. Воткнуть ключ в глаз Платону, уронить его на землю или нанести мощный апперкот в челюсть и сломать щуплую шею.

Однако ничего такого он не сделал. Через долю секунды в воздухе будут пули калибра 9 мм. Большая их часть пройдет мимо. Но не все.

Второй грузовик уехал.

Платон подошел вплотную к Ричеру. Его макушка находилась на одном уровне с грудью Ричера, подбородок — напротив пояса. Крошечный мужчина. Миниатюрный крутой парень. Ричер отказался от апперкота. Плохая идея. Почти невозможно нанести сильный удар снизу. Лучше ударить локтем в верхнюю часть черепа.

Или пристрелить.

Платон взял ключ.

— А теперь сними куртку, — сказал он.

— Что? — спросил Ричер.

— Сними куртку.

— Зачем?

— Ты со мной споришь?

Шесть рук на рукоятях пистолет-пулеметов.

— Я задаю вопрос, — сказал Ричер.

— Мы с тобой спустимся вниз, — ответил Платон.

— Почему я?

— Потому что ты уже там бывал. А мы — нет. Ты наш проводник.

— Но я могу спуститься вниз в куртке.

— Верно. Но ты в гражданской одежде. Значит, у тебя нет пояса с кобурой. Погода холодная, и твоя куртка застегнута спереди. Следовательно, пистолеты во внешних карманах. Я умный парень. Поэтому не хочу оказаться в незнакомом месте с вооруженным противником.

— Разве я твой противник?

— Я умный парень, — повторил Платон. — Поэтому считаю, что все люди являются моими противниками.

— Но сейчас очень холодно, — сказал Ричер.

— Могила твоей дочери будет еще холоднее, — ответил Платон.

Шесть рук на рукоятях пистолет-пулеметов.

Ричер расстегнул молнию на куртке и сбросил ее на землю. Она упала с глухим стуком. «Глоки», «Смит-энд-Вессоны», коробка с патронами, сотовый телефон. Пластик, металл и картон. Тридцать четыре градуса ниже нуля. Ветрено. Свитер из хлопка. Через несколько секунд Джек начал дрожать еще сильнее, чем остальные.

Платон стоял неподвижно. Очень скоро вернется его человек и расскажет про разбитый «Форд», потом кто-то посмотрит вдоль ряда домиков и увидит дыру в одной из них. И они начнут задавать неприятные вопросы.

Пора уходить.

— Ну, так пошли, — сказал Ричер.

Было без двадцати семи минут четыре утра.

Осталось двадцать две минуты.

Глава 44

Они зашагали к каменному зданию, семь человек, все вместе, диковинная небольшая процессия. Первым шел Платон, четыре фута одиннадцать дюймов, потом Ричер, шесть футов и пять дюймов, за ними пятеро парней Платона, все ниже Ричера, но выше Платона. Шестой человек Платона все еще доставал оборудование из мертвой машины Холланда. Каменное здание дожидалось их, тихое и равнодушное в тусклом лунном свете, не изменившееся за прошедшие пятьдесят лет. Камень, шиферная плитка, слепые окна, трубы, карнизы, узоры и прочие архитектурные детали.

Открытая галерея и стальная дверь.

Платон вставил ключ в замок. Повернул его. Раздался щелчок. Он стоял и ждал. Ричер понял намек. Он повернул ручку вниз ровно на шестьдесят градусов, как в банковском сейфе, и потянул дверь на себя. Петли заскрипели. Он шагнул вперед, надавил плечом и полностью распахнул дверь; казалось, будто он толкает грузовик.

Стоявший рядом Платон поднял руку ладонью вверх. Человек за его спиной шагнул к нему, засунул руку в его рюкзак, вытащил фонарик и вложил в ладонь Платона — так медсестра вкладывает скальпель в руку хирурга. Платон включил фонарик, переложил его в другую руку, щелкнул пальцами и указал на Ричера. Стоявший за его спиной парень снял свой рюкзак, вытащил из него фонарик и протянул Джеку.

Это был «Мэглайт» с четырьмя батарейками. Из Онтарио, Калифорния. Лучший из всех фонарей такого класса. Прочный алюминиевый корпус. Надежный и практически не ломающийся. Ричер включил фонарик, провел лучом по бетонному помещению внутри.

Ничего не изменилось. Все здесь оставалось таким же, как во время его визита четыре с половиной часа назад вместе с Петерсоном и Холландом — теперь оба мертвы. Верхушка винтовой лестницы, две незаконченных вентиляционных трубы, выходящих из пола. Сухой застоявшийся воздух, запах старых, давно забытых страхов.

— После вас, мистер Холланд, — сказал Платон.

Это немного разочаровало Ричера. Он лишился своей куртки, но башмаки все еще оставались при нем. Он размышлял о том, чтобы пропустить Платона вперед, а потом лягнуть его, чтобы тот пролетел вниз на сотню футов.