«Если», 1996 № 07 - Питер Бигль

— Нас кто-то может поймать в темноте? — спросила Эльза.

— Нет, никто нас не поймает.

— Но тогда ведь мы можем переночевать и здесь. А завтра пусть нас вырастят обратно.

— Нельзя нам здесь ночевать!

— Да не тяни ты, говори! — обозленно рявкнул Максим.

— Через пять или шесть часов начнутся необратимые процессы в наших организмах. И когда нас увеличат, мы в лучшем случае останемся на всю жизнь тяжелобольными людьми. Если, конечно, выживем.

— Мы навсегда останемся маленькими? — проговорила Эльза, которая, похоже, плохо следила за моими мыслями.

— Нет, не останемся. Дело в том, что принцип действия аппарата Меньшикова строится на отсечении молекулярной структуры и поглощении лишней влаги. Некоторые молекулы содержат всю информацию о развитии организма. С отсечением молекулярного вещества отсекается и информация. Организм развивается каждую минуту, и, если он не получает этой информации, наступает сбой в развитии. Это допустимо в пределах восьми — десяти часов, но не более.

— Алик, — спросила девушка, — что же нам делать?

Я перевел дыхание.

— Мы не сможем сами включить аппаратуру. Нужно будить Лexy.

— Как?

Я встал, подошел к машине.

— Поехали.

По дороге я объяснил, что Леха спит на скамейке в полуметре от пола. Достать его будет очень сложно, но нужно что-то придумать.

— А если стрелять? — предложил Максим.

— Не пойдет. Если даже он что-то почувствует, то вскочит, начнет прыгать по комнате, передавит нас. Но вряд ли наше оружие способно разбудить его.

Эльза молча наблюдала за нами сквозь полуприкрытые веки. Потом спросила:

— А от чего он вообще может проснуться?

— От хорошего пинка, — ответил я. — Но иногда и от громкого звука.

— Ясно…

Я удивлялся выдержке, с которой держится эта капризная девчонка. Видимо, она еще не поняла, насколько все серьезно.

А может, чрезвычайные обстоятельства пробудили в ней другого человека.

Стеклянная труба располагалась для нас очень удачно: выпускной клапан находился на уровне пола. Мы выбрались через него вместе с машиной и оказались на желтом линолеуме.

— Ну и грязища, — подивился Максим. — Здесь что, никогда не убирают?

— Убирают, — оскорбленно ответил я. — Но влажная уборка — это еще не стерилизация, пойми.

— Это и есть ваш Леха? — спросила Эльза, указывая на исполинский ботинок, торчащий над краем скамейки.

— Он…

Девушка внимательно осмотрела заставленную приборами комнату.

— Алик, только ты знаешь, что здесь можно заставить громко звучать.

— Радио! — обрадовался Максим.

Я выразительно посмотрел на него. Но он и сам уже понял, что погорячился — радиоприемник висел на стене в двух метрах от пола.

— Может, как-нибудь залезть на стол, — размышляла Эльза, — и свалить с него что-нибудь тяжелое?

— Как-нибудь залезть? — переспросил я.

Мы не спеша прогуливались взад и вперед.

Я уже начал склоняться к мысли, что действительно придется стрелять в Леху.

— Тут какая-то щель, — вдруг сообщила девушка. — Похоже, вход в другое помещение. Давайте посмотрим.

Мы проползли в заросшее грязью отверстие и оказались в просторной комнате, заставленной конторскими столами.

— Это офис другой фирмы, — объяснил я. — Они занимают смежное помещение. Торгуют, кажется, лесом.

— Это очень здорово, что они торгуют лесом, — язвительно сказал Максим. — Для нас это просто спасение.

— Не надо нервничать, — сказала Эльза. Она смотрела куда-то вверх, заложив руки за спину. Потом она позвала меня.

— Алик, там, в аппаратной, есть телефон?

— Есть, а что?

— Видишь, со стола свисает провод? Это, видимо, кнопочный телефон. Мы можем позвонить твоему Лехе.

— Да? И как ты собираешься поднять трубочку?

— Ее и не обязательно поднимать. По-моему, это стандартный офисный «Панасоник» со встроенным громкоговорителем и микрофоном. Достаточно нажать кнопку…

Максим посмотрел на подругу несколько удивленно, а я спросил:

— Но как же мы залезем на стол?

Из приоткрытой форточки подул ветерок, качнув занавеску.

— Занавеска! — заорал Максим. — Она как веревочная лестница!

— Наверх! — скомандовал я, и мы начали карабкаться, подобно паукам.

Наш радостный задор иссяк после того как мы проползли первые два десятка сантиметров. Мышцы начали ныть, дыхание участилось, а на пальцах обозначились признаки мозолей. Я посмотрел вниз — высота была уже, по нашим меркам, приличной. Мы смогли отдохнуть, лишь преодолев три четверти пути. Здесь штора ниспадала на радиатор отопления, и на его уступе мы посидели несколько минут.

— Время, — напомнил я, и мы возобновили путь. Дальше стало легче — занавеска шла под уклон.

Ни одному спортсмену-альпинисту не дано понять того блаженства, которое испытали мы, взобравшись на лакированную поверхность стола. Мы стояла, обводя друг друга победными взглядами, тяжело дышали и не могли вымолвить ни слова.

Как ни странно, первой пришла в себя Эльза.

— Быстрее, — сказала она, поворачиваясь к телефону. — Какой там номер, в этой вашей комнате?

— Номер? Э-ээ… Сейчас… — я наморщил лоб.

И тут меня как будто пронзило током. Это было настолько страшно, что у меня едва не подкосились ноги.

— Там нет телефона, — выдавил я.

— Что? — они повернулись ко мне.

Эта беда случилась только вчера. В аппаратную заглянул Пупс. Он залетел туда всего на минуту за какой-то ерундой, но из-за этого с полки свалился 10-килограммовый блок питания. Он проломил стол и разбил в пыль телефон. А поставить другой, конечно, не успели. Я совсем забыл об этом!

Мы молча стояли целые две или три минуты.

— Есть хочется, — сказала Эльза глухим голосом. Потом повернулась и побрела по крышке стола.

— М-да… — вздохнул Максим и пошел догонять подругу.

Я смотрел им вслед. Впереди, на другом конце стола, белела громада компьютера и еще какие-то корпуса. Эльза резко остановилась перед монитором и вдруг позвала нас обоих.

— Компьютер включен, — сказала она. — Что это значит?

— Просто какой-то лопух, вроде твоего Лехи, забыл выключить, — высказался Максим.

— Ты не прав, — заключила девушка. — Машина на приеме. В нее встроен модем. Поняли?!

— Что? — испуганно переспросил Максим.

— Компьютер подключен к телефонной сети, вот что! — в голосе Эльзы заблестела радость. — Мы можем отправить любое сообщение!

— А ты откуда все это знаешь? — спросил Максим.

— Я у тебя полгода в конторе за компьютером сидела. Забыл, милый?