Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой - Джоан Флетчер

В то время как Антоний и Октавиан продолжали занимать доминирующее положение в Риме, Октавия играла важную роль в сохранении нелегкого мира между ее мужем и братом, двух людей с абсолютно разными характерами и к тому же никогда не любившими друг друга. Тем не менее ей удалось уговорить Антония предоставить Октавиану сто тридцать кораблей, пообещав, что ее брат за эту услугу передаст Антонию двадцать тысяч солдат для предстоящей кампании возмездия против Персии. И поскольку этот триумвират не выполнил тех задач, которые перед ним ставились, он был продлен еще на пять лет Тарентским договором, скрепленным помолвкой старшего сына Антония, девятилетнего Антилла, и двухлетней дочери Октавиана, Юлии.

После завершения этих дел осенью 37 года до н. э. Октавиан вернулся в Рим образцовым римским лидером, а Антоний из Италии направился на Восток. Его сопровождала Октавия, беременная их вторым ребенком, но в Керкире (Корфу) она почувствовала себя плохо, и, чтобы не рисковать ее здоровьем, Антоний отправил ее обратно к брату в Рим, где она осталась жить с их дочерью Антонией, его двумя сыновьями от Фульвии и двумя сыновьями Октавии от предыдущего брака.

Тем временем Антоний приплыл в Сирию и приступил к реорганизации восточных провинций после парфянского вторжения. Зиму 37–36 года до н. э. он провел в Антиохии, претворяя в жизнь новые планы управления Востоком. Вместо пяти бывших провинций он образовал три, а именно Сирию, Азию (имеется в виду Малую Азию) и Вифинию. Он также объединил мелкие подвластные княжества в более крупные региональные образования. Цель этих реформ состояла в том, чтобы создать цепочку союзных территорий в Восточном Средиземноморье от Фракии на севере до Египта на юге. Все они были переданы в руки его самых доверенных сторонников. В помощь Ироду для подавления беспорядков в Иудее Антоний оставил римский гарнизон. В числе новых лиц, которым он передал правление, был Аминт, состоявший секретарем у бывшего подвластного царя Галатии, и Полемон, сын фригийского политика, ставший царем Понта. В Каппадокии начал царствовать Архелай, сын бывшей любовницы Антония, Глафиры, и Архелая, бывшего недолгое время мужем старшей сестры Клеопатры, Береники.

В связи с тем, что легионы, обещанные Октавией и ее братом, так и не прибыли, Антоний больше, чем когда-либо, нуждался в поддержке Клеопатры и ее богатствах. Но он не видел свою любовницу почти четыре года, как и близнецов, рожденных ею. И поскольку за это время Антоний успел жениться и стать отцом двух детей от сестры Октавиана, он знал, что ему придется пойти на серьезные уступки, чтобы завоевать расположение женщины, в чьих руках находилось его будущее.

10

БОГИНЯ ЗОЛОТОГО ВЕКА: ВОЗРОЖДЕНИЕ ИМПЕРИИ

Осенью 37 года до н. э. Антоний снова отправил гонца в Александрию с поручением пригласить Клеопатру в Антиохию. Он, вероятно, сделал ей весьма заманчивое предложение за ее поддержку, предложение, подсказанное ходом событий. Великий селевкидский город с давних времен играл ключевую роль в птолемеевской политике начиная с экспансии Птолемея III в 240-х годах до н. э. и кончая пышной церемонией 145 года до н. э., когда жители Антиохии предложили Птолемею VI селевкидский трон и корону. Принятие им двух корон — птолемеевской и селевкидской — демонстрировало, что его власть распространяется на обе империи, о чем беззаветно мечтала Клеопатра. В этом городе, когда в 55 году до н. э. Антоний получил пост командира габиниевской конницы, он встретил юную Клеопатру, а потом сопровождал ее в Египет с ее отцом Авлетом. Восемнадцать лет спустя он готовился снова встретиться с ней, и она прибыла наконец в город, наполненный глубоким смыслом для них обоих.

Вероятно, это была очень эмоциональная, не по царскому протоколу встреча, потому что Клеопатра впервые представила Антонию его трехлетних близнецов. Он уже имел по крайней мере пятерых детей, и все они носили его имя: старшую дочь звали Антония, двоих сыновей — Марк Антоний Антилл и Юлл Антоний, двух дочерей, родившихся незадолго до этого, опять-таки нарекли Антониями. Близнецы же от Клеопатры связывали его с Александром Великим, и он признал их своими, одобрив и присвоенные им имена — Александр Гелиос и Клеопатра Селена.

Эти имена и то, с кем и с чем они ассоциировались, должны были стать важным элементом его пропагандистской кампании. Поскольку греки считали солнце и луну соратниками Победы, предстоящий поход против Парфии имел хорошие шансы на успех. Парфянский царь традиционно почитался как «брат солнца и луны», а Антоний стал «отцом солнца и луны». В то же время имена детей отражали амбиции Клеопатры, ибо Александр Гелиос, названный по имени Александра Великого как бога Солнца Гелиоса в характерной короне из солнечных лучей, являлся образцом для подражания Птолемею III, расширившему птолемеевские владения до максимальных размеров. Этот царь также послал статую Исиды в Антиохию, и сейчас силы богини сосредоточились в имени Клеопатры Селены, тезка которой правила на большой территории региона, будучи четыре раза замужем за представителями птолемеевского и селевкидского дома. Как вероятная мать Авлета Селена доводилась прабабушкой девочке, и, таким образом, это было самое подходящее для нее имя в той конкретной обстановке, когда Клеопатра вознамерилась объединить Египет и Сирию под своей властью.

Поселившись со своими бесценными детьми в царском дворце Антиохии, располагавшемся среди лавровых и кипарисовых садов, Клеопатра наконец воссоединилась с Антонием. Зимой 37 года до н. э. тридцатиоднолетняя женщина-фараон официально вступила в брак со своим сорокашестилетним любовником-римлянином.

Их брак признавался египетскими законами; Антония в демотических текстах называли супругом царицы, а о Клеопатре древние источники писали как о «последней царице Египта, вступившей в брак с римским полководцем Антонием»[490]. Он сам объявил: «uxor mea est» — «она моя жена»[491], и, хотя он уже был женат по римскому закону, запрещавшему брак с неримлянами, Антоний, безусловно, считал брак между римлянином и неримлянкой связывающим их на законном основании и поэтому выдал свою старшую дочь Антонию за состоятельного выходца из Азии. Хотя полигамия запрещалась римским законом, Александр, Птолемей I и Птолемей Фискон состояли в браке одновременно с несколькими женщинами. Как и Цезарь, который, будучи женатым на Кальпурнии, сочетался браком с Клеопатрой и даже намеревался провести закон, разрешающий многоженство. Следуя примеру Цезаря, Антоний сам женился на Клеопатре. Таким образом, его священный брачный союз с богиней Афиной в Афинах повторился в Сирии, когда Дионис-Осирис взял в жены Афродиту- Исиду, чтобы провозвестить о наступлении предсказанного Золотого века.

И конечно, для этой церемонии Антоний облачился в богатые одежды на манер греческого жениха и благоухал дорогими духами. Римляне по такому случаю лишь надевали чистую тогу и причесывались. Что касается невесты, то ей по греческой и римской традиции полагалось пройти самые разнообразные обряды перед свадьбой. После омовения, умащения и наведения макияжа к греческой невесте являлась «нимфокома» и с ног до головы рассматривала ее на предмет соответствия внешности статусу ее семьи. А римская невеста должна была сама соткать свадебный наряд по образцу туники этрусской знати, чтобы показать свое умение в домашних делах.

Для Клеопатры наряд сшиди портные и надеть помогали служанки. Став похожей на Исиду в черном, она могла повязать традиционный римский пояс невесты из овечьей шерсти, символизирующий плодовитость. Он туго завязывался узлом Геракла, предка Антония. Этот узел часто воспроизводился в золотых украшениях и, вероятно, очень нравился Клеопатре, так же как жемчуг и диадема.

Важным элементом подготовки невесты к бракосочетанию у римлян была укладка волос с помощью копья. Эта традиция служила напоминанием того, что первые их свадьбы имели отношение к войне, когда римляне похищали женщин соседнего племени сабинов и женились на них. Считалось, что копье, которым воин убил противника, больше всего годится для изгнания опасных сексуальных сил, таящихся в женских волосах. Острием копья делили волосы на шесть прядей, затем их укладывали вокруг головы в виде «шестипрядной прически», как у девственных жриц-весталок, символизирующей, что невеста отдает свою невинность мужу.

Затем греческие и римские невесты надевали венки из душистого лавра, мирта и майорана и, следуя традиции, накрывали голову накидкой, выкрашенной дорогостоящим шафраном в оранжево-красный «огненный» цвет, который, как считалось, усиливал детородные способности женщины. Как греки, так и римляне связывали красный цвет с рождением, браком и смертью: это был цвет жертвования от принесения женщиной своего целомудрия в жертву мужу до крови при родах, и мать близнецов Зевса, Лето, называли «Лето с красной накидкой». Возможно, что и сама мать божественных близнецов, Клеопатра, носила красную накидку как часть свадебного наряда, под стать огненной египетской богине Хатхор-Сехмет, прозванной «Владычицей красного полотна» за ее склонность к насилию и кровопролитию. Красная накидка, конечно, дополняла черное одеяние Исиды, чьи храмы посещали новобрачные, чтобы «дать друг другу клятву верности перед богиней»[492]. Так что вполне вероятно, что Клеопатра и Антоний посетили храм Исиды в Антиохии, где находилась ее культовая статуя, доставленная из Египта в 241 году до н. э. по велению Птолемея III туда, докуда простирались египетские владения.