Любовь и полный пансион (СИ) - Гринберга Оксана

На это я страдальчески закатила глаза – коррупция, взяточничество и махинации?! Кажется, в прошлой жизни такие вопросы могли меня занимать, но в этой моя голова была забита совсем другими проблемами.

Поэтому, улыбнувшись господину Миллигану, я посоветовала ему не слишком-то злоупотреблять разрешением докторов. Вместо того чтобы расхаживать взад и вперед по дому, ему нужно побольше отдыхать, чтобы поскорее выздороветь и вернуться к своему расследованию и коррупционерам.

Конечно же, это отличная мысль – подышать свежим воздухом на террасе, но будет лучше, если он воспользуется платформой, а не станет спускаться по лестнице.

И да, мы подадим ему… Чай или кофе? Быть может, кофе по-восторски со специями и домашней выпечкой, а еще свежий номер «Вестника Монрея», который недавно принес крайне довольный жизнью и своей нужностью Патрик?!

Господин Миллиган тотчас же согласился на кофе по-восторски, и на выпечку, и на дневной выпуск «Вестника». Зато от платформы он категорически отказался, заявив, что спустится и так, хватит ему уже разлеживаться в кровати!..

На это вздохнула – всего-то пару дней назад королевский поверенный был между жизнью и смертью, а теперь проявлял характер. Но это означало лишь то, что он уверенно шел на поправку, и это не могло меня не радовать.

Заодно я подумала, что ему, наверное, было бы интересно поговорить с Корвином Диксоном, потому что они оказались примерно одного возраста. Но лорд Диксон пропал для окружающих – полностью погрузился в работу над своим прибором и уже успел два раза отправить Патрика с поручениями в город.

Мальчик старательно бегал по лавкам, покупая мелкие детали, требовавшие замены, потому что лорд Диксон всем объявил, что этим вечером состоится торжественная демонстрация работы его нового сейсмографа.

Мне очень хотелось посмотреть на эту работу, и я надеялась, что демонстрация пройдет еще до того, как в дом явится Рэнделл, с которым я собиралась отправиться на прогулку по набережной Монрея.

Впрочем, я решила, что если представление с сейсмографом по какой-то причине отложится, то я попрошу герцога немного подождать. Набережная от нас никуда не денется, а мне было любопытно узнать, до чего можно додуматься, посвятив много лет своей жизни одной-единственной цели.

К тому же мне казалось, что и Рэнделлу тоже будет интересно взглянуть, что из всего этого выйдет. И еще – если он останется в доме, то, возможно, мне стоило завести разговор о тэргах, а потом, улучшив момент, познакомить его с Зорганом и Ирви...

Признаюсь, после нашего утреннего объяснения с Рэнделлом я чувствовала себя абсолютно счастливой – буквально парила по воздуху, занимаясь домашними делами. Мне казалось, что герцог тоже несказанно счастлив и что он не будет принимать поспешных решений в отношении тэргов.

Прислушалась к себе – да, уверена, он не будет!

Выслушает меня до конца, а после отнесется к ним благосклонно. И еще – тэрги обязательно его примут и полюбят, потому что он хороший и искренний человек и внутри у него нет зла, я это чувствовала.

Но перед этим мне все-таки не помешало бы настроить Рэнделла на нужный лад.

Кроме того, мне нужно было обязательно поговорить с Лилли, потому что она, в отличие от меня, выглядела потерянной и, что уж тут скрывать, довольно несчастной. Именно поэтому я поймала ее, отвела в нашу комнату и хорошенько расспросила, что у нее произошло.

Оказалось, все дело в Корвине.

Вернее, в лорде Диксоне, который несколько дней подряд проявлял к ней живой интерес, и Лилли даже начала надеяться… Он тоже ей понравился, хотя сперва она боялась даже помечтать.

Затем набралась смелости и принялась мечтать.

Все было хорошо до вчерашнего вечера, когда Корвин переменился до неузнаваемости. Перестал ее замечать, полностью погрузившись в работу над своим прибором. И даже прикрикнул на Лилли, когда утром она поставила чашку с кофе слишком близко от разложенных на столе непонятных деталей и записей, на которые он извел почти всю бумагу в доме.

А ведь она не думала ни о чем плохом!..

Наоборот, принесла ему кофе, но Корвин, то есть лорд Диксон, не заметил чашку, хотя она сказала ему об этом дважды. Затем, решившись, переставила ее чуть ближе, чтобы та попала в поле его зрения.

К тому же она принесла его любимое лакомство. Корвин как-то упомянул, что ему нравится яблочный штрудель под ванильным соусом, поэтому Лилли уговорила Нану его приготовить, хотя это было непросто.

Но он даже не заметил – и несчастный штрудель, отвергнутый, стоит на его столе.

Такой же отвергнутый, как и она!..

Тут Лилли шмыгнула носом, и я поняла, что до слез совсем ничего. Вздохнула – тяжело иметь дома непризнанного гения, а еще тяжелее, когда влюбленные не могут друг друга понять!

Затем, собравшись с мыслями, попыталась объяснить, что Корвин сейчас увлечен прибором, который, как он думал, был утрачен навсегда. Но уже очень скоро лорд Диксон сможет от него оторваться и посмотреть по сторонам.

Тогда все встанет на свои места.

Он увидит, что рядом с ним чудесная, влюбленная в него девушка, после чего сделает один единственный правильный вывод. Корвин Диксон не глупец, раз уж он создал свой гениальный прибор, так что примет правильное решение, и они обязательно будут счастливы вместе.

Уверена, все именно так и произойдет!..

Кое-как утешила Лилли, да и тэрги облепили ее с двух сторон, посылая ей свою любовь и протягивая лапки для объятий, так что из комнаты она вышла спокойной и улыбающейся.

Полной надежды.

Вот и я тоже надеялась, что у Корвина Диксона хватит ума понять, что он что-то делает не так. Причем произойдет это быстро, потому что у него появился соперник – я увидела, как на лестнице Лилли встретила нашего королевского поверенного.

Выпив кофе, он поднимался наверх – снова пешком, а не на платформе, – но наткнулся на Лилли и уставился на нее… О, мне прекрасно был знаком этот взгляд – Рекс Миллиган смотрел на мою подругу с явным мужским интересом!

Зато Лилли ничего подобного не заметила.

- Господин Миллиган!.. – воскликнула она. – Ну зачем же вы так резво шагаете по ступеням?! Вы же сами слышали – доктор Легран разрешил вам передвигаться по дому, но крайне осторожно! И по ступеням ходить вам ни в коем случае нельзя. Для этого у нас есть специальная платформа, она придумана как раз для подобных целей. Ваши раны могут открыться в любой момент, а ведь мы… А ведь я… – Тут она запнулась, после чего решительным голосом произнесла: – Я сейчас же позову сестру Лючию!

- Только не нужно звать сестру Лючию! – выдохнул он, и на его лице промелькнуло выражение ужаса. Но затем посмотрел на Лилли и улыбнулся: – Обещаю, что я сию минуту вернусь в комнату, лягу и буду лежать. А потом, когда встану, обязательно разберусь, как работает ваша платформа. Все, чтобы вас задобрить и чтобы с вашего лица исчезло это встревоженное выражение. Кстати, как вас зовут, прелестное создание?

Лилли смутилась, после чего назвала Рексу Миллигану свое имя, заявив, что она проводит его в комнату и убедится, что он исполнит свое обещание.

Тут я услышала – клянусь! – возмущенный скрип колес. Глянула через перила – оказалось, возле лестницы как раз проезжала коляска леди Диксон, которую катила леди Каталина. Две почтенные дамы направлялись из вестибюля к террасе и стали свидетелями разговора на лестнице.

- Филия, я видела это своими глазами! – заявила матушка Рэнделла. – Мы с тобой должны действовать, причем незамедлительно! Иначе ты снова останешься ни с чем.

- У меня уже опускаются руки, – трагичным голосом возвестила леди Диксон. – Корвин привычно ведет себя как последний идиот, ничего не изменилось, и с этой его наукой я так и умру без внуков! Нет же, Каталина, это совершенно безнадежно!..

После чего, под траурный скрип колес, две дамы скрылись в Музыкальном Салоне, откуда очень скоро на весь дом полилась печальная мелодия.

Уж и не знаю, чьи пальцы касались бело-черных клавиш клавесина, но музыкальный инструмент, несомненно, плакал о несчастной судьбе лорда Корвина Диксона, который мог в очередной раз упустить свое счастье.