В плену страстей - Ферн Майклз

– Капитан ван дер Рис, – спокойно начала она, – мне бы хотелось поговорить с вами! – Лидия вытащила из-за корсажа мешочек и протянула Калебу. – Не могли бы вы сохранить это у себя, пока мы не войдем в порт? – глаза Лидии повлажнели. – Это Рэн оставила мне в наследство.

Калеб был ошеломлен.

– Это те камни, которые вы с Рэн выиграли у Обри Фаррингтона?

– Да, капитан. Рэн отдала их мне. Она сказала, что они потребуются мне для устройства в Америке. Только ради этого Рэн играла в карты с Обри Фаррингтоном, – Лидия начала всхлипывать.

– Кода она отдала их вам? – с волнением спросил Калеб.

– Сразу же после игры, капитан. На следующий день она собиралась втянуть в игру Баскома. Рэн говорила, что этих камней хватит мне ненадолго, поэтому нужно золото, которое есть у Баскома.

– Миссис Стоунхам, вы уверены в этом? – спросил Калеб.

– Конечно, уверена, капитан. Я не дурочка, как считают некоторые, – Лидия вытерла глаза и сердито посмотрела на Калеба. – А вам должно быть стыдно, капитан, что до сих пор не выяснено, кто убил Обри Фаррингтона и сбросил Рэн за борт. Если вы думаете, что это сделал мой муж, вы ошибаетесь. Он трус, а не убийца.

В глазах Калеба вспыхнула такая боль, что Лидия почти пожалела о своих словах, но она осознавала, что абсолютно права: в обязанности капитана входило разоблачение убийцы.

Некоторое время после ухода Лидии Калеб сидел, подбрасывая на ладони мешочек с драгоценными камнями. Он вернулся к тому месту, откуда начал. Если Рэн и Обри убили не из-за драгоценностей, то из-за чего? Может быть, они что-то знали? Может быть, что-то видели? Мысли Калеба снова вернулись к Баскому. По словам пуритан и стоявшего на посту охранника, Баском Стоунхам не покидал трюма, следовательно был чист как младенец. Так кто же это мог быть?

«Морская Сирена» шла точно по курсу. Первый помощник капитана Питер собрал всех членов команды, свободных от вахты, на камбузе у Густава и призвал к тишине.

– Пора нам перекинуться парой слов, – начал он. – Я уже устал смотреть на всех вас с подозрением, да и вы, думаю, тоже. Через несколько часов корабль пристанет к берегу, а мы так и не приблизились к разгадке того, кто убил Фаррингтона. И хотя я не выступаю против капитана ван дер Риса, но голосую за то, что не пойду обратно в Англию на «Морской Сирене», если убийца не будет найден. Кто поддерживает меня, пусть скажет «да», кто против – «нет».

Послышалось единогласное «да».

– Если у кого-нибудь есть идеи, ключ к разгадке преступления, пусть говорит. Мы ходим по морям одной командой уже несколько лет, и я не верю, что это сделал один из нас. Скажите, что думаете, ребята.

– Питер прав, – громко произнес француз Жак, – мы хорошо знаем друг друга. Не думаю, что это сделал кто-то из наших.

– А пуритане в трюме и их сумасшедший предводитель – что вы думаете о них? – спросил матрос по имени Клод.

– Трюм постоянно находился под охраной. Верующие любят своего священника, но вряд ли станут лгать, – высказался Питер.

– Все когда-то бывает в первый раз! – фыркнул Жак.

– Конечно. Значит и среди нас может быть тот, кто убил дубинкой старика и выбросил девушку за борт.

Поднялся Диего Санчес, великолепный в своей алой рубахе, и уверенно заявил:

– Плохая примета – женщина на корабле, тем более не одна.

Члены команды переглянулись и посмотрели на нахмуренного Питера.

– Диего прав, – с кислым видом произнес Клод. – Женщины приносят несчастье. Там, где они появляются, всегда возникают проблемы. Так случилось и с нашим кораблем.

Все дружно закивали головами и сошлись в едином мнении, что дело не обошлось без женщины. А поскольку этой женщиной не могла быть Рэн ван дер Рис, которая сама безвременно погибла, поэтому виновата во всем жена священника.

– Я не согласен! – возмутился Питер. – Лидия Стоунхам – безобидное, застенчивое существо. У нее просто не хватило бы сил убить Фаррингтона дубинкой.

Все снова закивали головами, и подозрение пало на Сару Стоунхам. Только Густав поразился услышанному. «Как могут они говорить такие ужасные вещи о леди? – недоумевал он. – Она ведь просто обезумела от горя, даже с трудом передвигала ноги, но все равно помогала вести поиск! Что им известно о прекрасных леди!..» Густав вздохнул. Чего болтать впустую? Матросы просто посмеются над ним.

Сара разгуливала по каюте, не переставая напевать какую-то печальную мелодию, глаза ее лихорадочно сверкали. Время от времени она бросала беспокойные взгляды на Лидию, которая тихо сидела на своей койке и от нечего делать крутила в руках карты Рэн.

Краем глаза Лидия с тревогой наблюдала за Сарой. Ее раздражало и пугало постоянное пение невестки и то, как ритмично она сжимала и разжимала руки. Набраться бы храбрости и рассказать о своих подозрениях капитану ван дер Рису. Но станет ли он слушать? Поймет ли, поверит? Лидия решила попытаться.

Когда Сара, устав от хождений, наконец легла на койку и закрыла глаза, Лидия быстро встала и вышла из каюты. Она направилась прямо к рулевой рубке и подождала, пока Калеб махнул ей рукой, приглашая войти.

– Боже мой, – пробормотал он вполголоса, – что же на этот раз?

Все же он заставил себя изобразить на лице интерес, когда Лидия начала говорить.

– Капитан ван дер Рис, я долго думала, прежде чем нанести вам второй визит за сегодняшний день, и решила высказать вам свои подозрения. Я отдаю себе отчет, что могу ошибаться, но могу и оказаться права. Мне очень тяжело говорить об этом, потому что… я не хочу, чтобы вы подумали, что это из-за Баскома. Просто… то, что я хочу сказать…

Калеба действительно заинтересовало это вступление, он настроился выслушать Лидию и терпеливо дожидался, пока женщина соберется с мыслями.

Лидия расправила плечи и сложила руки на коленях.

– Я хочу рассказать о своей невестке Саре, капитан. Я знаю, что она… что она… ваша леди. Поэтому мне трудно говорить об этом. Последнее время она ведет себя очень странно. Непрерывно напевает какую-то бессмысленную песенку, а ее глаза… похожи на глаза Баскома, когда он уносится в своих видениях в какой-то другой мир. Сара рыщет по кораблю посреди ночи, расхаживает по каюте, как загнанный в клетку дикий зверь. Господи, смилуйся надо мной, но я считаю, что это она убила Обри Фаррингтона, – затаив дыхание, Лидия следила за реакцией Калеба. – Я это чувствую вот здесь, – сказала она, приложив руку к сердцу. – Я не знаю, за что она убила Обри, но уверена, что Сара ненавидела Рэн. Вас это удивляет? Рэн тоже едва выносила Сару. С женщинами такое случается, – в голосе Лидии зазвучала убежденность. – Это вам предстоит выяснить причину происшедшего. Да, вот еще что… Сара беременна. Она никогда не говорила об этом, но все признаки налицо. Не думаю, что вам известны такие вещи, и не знаю, имеет ли это какое-нибудь значение, но чувствую, что должна упомянуть и об этом. Иногда в женщину вселяется дьявол, когда она обнаруживает, что оказалась в таком… затруднительном положении, да еще и без мужа.