Свадебный переполох - Лора Гурк

А он вдруг взял ее лицо в ладони и, поцеловав в губы, проговорил:

— Тебе лучше вернуться первой. — Кристиан отступил на несколько шагов. — А если кто-нибудь из слуг увидит тебя, то ты заблудилась, понятно?

Она кивнула:

— Да, весьма правдоподобно звучит.

Аннабел направилась к лестнице и отыскала дорогу в гостиную, где вся ее семья пила чай вместе с леди Сильвией. Но девушка не могла присоединиться к ним, так как вся ее одежда находилась в беспорядке. К тому же она чувствовала влагу между ног, и, должно быть, от нее исходил весьма характерный запах.

Быстро направившись в свою комнату, Аннабел помылась водой из кувшина на туалетном столике, а затем пролила немного воды на платье, чтобы как-то объяснить его смену — в конце концов, слуги все замечали.

Надев другое платье и почувствовав себя посвежевшей, она позвала горничную, чтобы убрать воду. Затем заколола волосы, выбившиеся из прически, и припудрилась. В зеркале она видела, как служанка вытирала воду с пола, и вспоминала, как не так уж давно сама мыла полы. А еще — стирала одежду с помощью стиральной доски. И вот теперь она в Англии… и вот-вот станет герцогиней.

Герцогиней — без любви мужа.

Аннабел поставила локоть на туалетный столик и задумалась… Ну почему она сейчас все время об этом думала? Ведь раньше она никогда не думала о любви… Была готова выйти замуж за Бернарда и провести с ним всю жизнь, хотя и не любила его.

Вспомнив о графе, Аннабел поморщилась. О чем она только думала, соглашаясь выйти за него?

Наверное, все дело в том, что она не любила Бернарда. И ее, запутавшуюся и сбитую с толку, это вполне устраивало. Без любви было куда проще. Безопаснее. И не так больно… Ведь ничто не ранит больнее, чем не оправдавшиеся ожидания.

Но что же ей теперь делать? Наверное, лучшее, что она могла сделать, — это снова стать той девушкой, которой была два месяца назад, когда с радостью ожидала свадьбы без любви и жила безо всяких иллюзий. Той девушке невозможно было причинить боль.

Но она уже не была такой, как прежде. Она любила Кристиана и пыталась поверить, что отсутствие взаимности ничего для нее не значило. Но нет — очень много значило. И она всю жизнь будет ждать от Кристиана тех слов, которых никогда не услышит. И она будет страдать, когда он начнет от нее уезжать, чтобы где-нибудь развлечься.

А ведь так и случится! Так всегда бывает с красивыми мужчинами — она знала это наверняка. Ее отец постоянно уходил, и мама целыми днями плакала. А однажды он ушел — и уже не вернулся.

Бернард прямо говорил ей, что у каждого из них будет своя собственная жизнь и свои обязанности. И говорил, что они неделями — или даже дольше — будут жить вдали друг от друга. Тогда ее это вполне устраивало, а теперь…

Нет, с Кристианом она не хотела отдельных постелей и отдельных жизней, не хотела свободы. Хотела каждый день и каждую ночь быть рядом с ним. Но ведь его первая жена тоже этого хотела…

Глядя на горничную, отражавшуюся в зеркале, Аннабел вновь вспомнила о той девчонке из Гузнек-Бенда, что сама скребла полы и носила поношенные туфли, потому что семья не могла купить для нее новые. Сердце той девочки разбилось вдребезги из-за того, что она не годилась в невесты мальчишке Хардингов. Однако несмотря на все сложности и страдания, которыми была полна ее жизнь, мысль о том, чтобы покончить с ней, ни разу не приходила ей в голову. И никогда не придет. Она не для того родилась.

Нельзя заставить мужчину полюбить тебя. Можно лишь смириться с тем, что он тебя не любит, и довольствоваться тем, что имеешь. Но Аннабел знала, что довольствоваться малым ей никогда не удавалось и едва ли когда-нибудь удастся. И у нее не было никаких оснований предполагать, что во втором браке Кристиан станет иначе относиться к жене, чем в первом.

И тут ей представилась ее будущая жизнь… Представилось, как она, увенчанная герцогской диадемой, будет участвовать в благотворительности, открывать приемы… и проводить большую часть ночей в одиночестве. Многие замужние дамы скажут, что так даже лучше. Прежде она тоже так считала, но теперь ее сердце протестовало. Теперь она знала, что без любви все остальное не имело смысла.

Аннабел со вздохом встала и вышла из комнаты. Она спустилась вниз, чтобы выпить чаю и поужинать, а потом присоединилась к тем, кто уже сидел в гостиной. Там, слушая семейные истории Сильвии и Кристиана о жизни в Скарборо, она старалась не питать особых надежд и видеть лишь то, что находилось прямо перед ее глазами.

Она рано отправилась спать, и ей не нужен был предлог для этого. В конце концов, завтра ее свадьба.

Вернувшись в спальню, Аннабел позвонила, вызывая Лизу, и, пока горничная помогала ей раздеться, она рассматривала роскошную мебель вокруг — мебель, за которую заплатила другая американская наследница. И Аннабел явственно ощущала, как тяжело давила ей на лоб герцогская диадема, хотя она даже еще не надела ее.

Она облачилась в ночную сорочку и скользнула в постель. Но заснуть не смогла и долго лежала в темноте, стараясь пробудить в сердце надежду на то, что Кристиан, возможно, полюбит ее в будущем. Любовь в будущем казалась очень слабым утешением, но никакого другого у нее все равно не было.

Забавно, что раньше она не считала любовь мужа чем-то необходимым. Но теперь только этого она по-настоящему желала. И только это нельзя было купить за деньги. Завтра — день ее свадьбы, но без любви Кристиана этот день станет лишь очередной датой на календаре.

Глава 19

Время почти пришло. Кристиан задержался перед зеркалом, слушая, как колокола часовни звонят в отдалении. Затем заглянул в собственные глаза, отражавшиеся в зеркале. Вчерашние слова Аннабел все еще звенели у него в ушах.

«Я люблю тебя».

Когда она сказала это, он едва ли поверил ей — отнес ее слова на счет желания, которое женщины так часто путают с любовью. Но сегодня утром, когда он проснулся, эти слова эхом отдавались в его памяти, и он решил, что отныне будет считать их истиной. Решил, что сделает их правдивыми — пусть даже ему придется потратить на это всю жизнь. И он поклялся, что будет видеть Аннабел каждый день и каждую ночь до конца своих дней. Потому что он любил ее.

Возможно, он полюбил ее еще той ночью, когда они сидели в ее «форде» и она, усмехаясь, рассказывала, как купила банк, затем, смеясь, потащила его в турецкую баню. Он был очарован ею даже и на следующий день, когда ударила его в челюсть.

Кристиан никогда ни за что бы не поверил, что сможет полюбить. Он никогда раньше не любил, но теперь был влюблен и слышал гулкий стук собственного сердца. А его онемевшие пальцы никак не могли завязать галстук. Но главное — мужчина в зеркале улыбался так, как улыбались только счастливые люди.