История одного гоблина: Символ веры (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич

– О, да! – подтвердил троу. – Он так удивился, что у него есть почитатели не из их числа, что наделил меня своей силой, ловкостью и мудростью. Хорошо хоть бородой не наделил. За это ему отдельная благодарность. Только представьте меня с бородой!

Понять, лжет Адинук насчет мудрости, бредит или говорит правду, было невозможно. Аггрх, однако, предпочел поверить ему на слово – свежие синяки от падений были слишком веским аргументом.

– Хорошо, убедил. И что мне нужно делать? Принести клятву верности?

– Ничего особенного. Просто продолжай помогать гоблину. Ну что, мир?

– Мир, – не слишком охотно согласился орк под одобрительные возгласы друзей.

Помирившаяся компания проследовала к гномьему крылу, чтобы встретиться с Маусом. Адинуку попытались намекнуть, что предстоящий разговор слишком секретный для его ушей, но доставучий троу не ведал чувства такта и тут же разъяснил, почему его присутствие необходимо. Складывалось впечатление, будто темнокожий бард всерьез считает себя нянькой, а в качестве подопечных рассматривает весь отряд. Впрочем, его доводы убедили Гарба: Адинук был прекрасно осведомлен о том, кто такие хапуги, и обещал поделиться своими знаниями с остальными.

***

Гном принял друзей у себя в кабинете и с нетерпением принялся расспрашивать о результатах экспедиции, подозрительно косясь на темного эльфа. Гарб рассказал про поиски третьей части посоха и неожиданную находку. Пока гоблин описывал сокровищницу, глаза Мауса алчно заблестели, и не потухли даже, когда гоблин нарочно преувеличил силу ловушек.

– Это ничего, – еле слышно прошептал профессор. – Главное, камень достать.

– Эльфам пока ничего не говорите, – уже громче добавил он и обратился к Адинуку. – Так значит, темные еще забредают на поверхность?

– И, как всегда, строят козни, – поклонился троу.

– А вы уверены в своем новом друге? – спросил гном, повернувшись к гоблину.

– Мы уверены, – поспешно сказал Гарб, боясь осложнений на почве расового недопонимания.

– Как можно быть уверенным в том, что завтра будет солнце, а не дождь? – ухмыльнулся Адинук.

Маус странно на него посмотрел, но промолчал.

– Ладно, шутки в сторону, – посерьезнел эльф. – Путем несложных умозаключений я понял, что вы, ребята, серьезно влипли.

– Что же заставляет вас так думать, любезный троу? – холодно поинтересовался Маус.

– На самом деле, меня сложно заставить что-то сделать против моей воли, но это ненужные подробности. Хапуги – ваша проблема. На нашем языке они называются инс-огглин – хитрые враги. Светлые могут сколько угодно тешить себя мыслью, будто им удалось избавиться от этого племени. На самом деле после разрушения своей основной цитадели, выжившие просто перебрались под землю и до поры до времени наружу не высовывались. В Подземье к моменту их появления сложилось хрупкое равновесие между различными королевствами троу и черных гномов. Появление чужаков встретили прохладно, мягко говоря. Однако инс-огглины оказались вовсе не легкой добычей, как все думали поначалу. Где обманом и хитростью, а где лестью и подкупом, они нашли себе союзников, стравив подземных жителей между собой. Это вылилось в многолетнее противостояние.

Адинук остановился перевести дыхание, а затем затараторил дальше.

– Когда дым сражений рассеялся, оказалось, что хапуги захватили достаточно территорий, чтобы считаться ровней остальным народам. Снова установилось равновесие, нарушаемое только мелкими приграничными стычками. Потом начали пропадать наши женщины. У троу женщины занимают главенствующее положение в Домах. Ну, вы же знаете, наверное, что мы так называем династии матрон с дочерьми и подданными? Так вот, между матерями и дочерями идет постоянная борьба за первенство, поэтому поначалу никто не стал беспокоиться – Подземье опасный мир, там все время кто-то пропадает. Когда мы поняли, в чем дело, было уже поздно. Хапуги однажды опытным путем выяснили, что могут скрещиваться с эльфами. Вам, пожалуй, не стоит знать подробностей.

– Мы, кажется, в курсе, – шепнул Гарб.

– Воровать эльфиек с поверхности у них получалось плохо, поэтому они переключились на наших женщин, – кивнул эльф. – В итоге теперь нам придется иметь дело с новой расой. Полутроу или полугоблины – значения это не имеет. Важно то, что получившиеся твари стократ злобнее самого злобного троу, при этом они куда более искусные маги. Особенно хороши они в некромантии, как сороки в воровстве блестящих предметов.

Рассказ Адинука не стал откровением для присутствующих – кое-что о происхождении и повадках хапугов они уже знали. Частично из собственного опыта, частично из «показаний» Моротара.

– Спасибо, за исторический экскурс, но я не уловил сути, – прервал рассказчика Маус.

– Суть в том, что их разведка наверняка уже доложила повелителю о ваших находках. Хапуги – прирожденные шпионы, так что в этом я не сомневаюсь. Сейчас я готов руку дать на отсечение, что к стенам города движется целая армия. Когда инс-огглины чего-то хотят, они это обычно получают.

– Льонас взять невозможно, – уверенно сказал Маус. – К тому же мы всегда можем попросить наших коллег включить «Сбивающий», и армия врага просто помрет от голода в лесу.

– Посмотрим, – коротко ответил троу.

Глава 34

«На Лумее никогда не было недостатка в шакалах, жаждущих попировать на чужих поминках».

– Адинук, темный эльф

Если что-то может пойти неправильно, оно обязательно пойдет неправильно. Чрезмерно уверенный в своих возможностях гном убедился в этом практически сразу после совещания. Он вышел из кабинета и отправился прямиком к Идрениону, исполнявшему обязанности исчезнувшего Мелдона.

Этот сухопарый академик слыл редкостным гордецом и занудой и не стеснялся подкреплять репутацию словом и делом. Маус, привыкший иметь дело с более покладистым де Баранбасом, не стал заводить разговоры о погоде и самочувствии собеседника, как того требовал эльфийский этикет, а сразу перешел к делу. Идренион рассеянно выслушал гнома, после чего заявил, что не имеет намерения прислушиваться к россказням какого-то проходимца, имея в виду, конечно же, Адинука. Фон Кляйне, однако, приняв высказывание на свой счет, пришел в ярость. После короткой словесной перепалки барон в бешенстве покинул эльфийскую часть Академии, заявив, что ноги его там больше не будет.

– Ничего! У нас еще есть отпугиватель! – крикнул он в закрывающуюся дверь и помчался прямиком к своему кабинету.

К своему ужасу, гном обнаружил, что чар не работает. Кто-то намеренно вывел его из строя. Маус пришел в неописуемую ярость и понизил в званиях всю охрану. Отпугиватель это не вернуло, но душу барон отвел и немного успокоился.

Следующие три дня гномы самоотверженно готовились к обороне, а эльфы усиленно над ними насмехались. В итоге на защиту двадцатитысячного города оказалась готова подняться только горстка бойцов – двести гномов, три их боевых голема и Гарб со своими друзьями. Маус послал весточку брату, чтобы тот срочно явился со всеми доступными силами и обратился за помощью к островным гномам-мульфиблам. Проживающие там родственники фон Кляйнов наверняка могли бы помочь войсками. Помощь эта, впрочем, могла подойти минимум через неделю, а Мардер со своим отрядом подоспел бы дней через пять.

Гарб ходил к Идрениону и чуть ли не на коленях умолял того если не начать приготовления к войне, то хотя бы уведомить обо всем Серебряный Чертог. Тщетно! Упертый как баран эльф и слышать не хотел о каких-то там хапугах. «Это ваши с гномами разборки, – твердил он. – А если и придут к нам какие-то враги, в наших стенах заклинаний столько, что даже армия магов будет не в силах преодолеть этот рубеж».

Единственным остроухим, предложившим свою посильную помощь оказался Альмариан. В один из дней он отвел гоблина в сторонку подальше от чужих длинных ушей.

– Мусьё, – сказал он без всяких предисловий, – я весьма благодарен за преподанный мне урок и хочу вернуть долг.