Прекрасная колдунья - Джулиана Гарнетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еле заметная улыбка пробежала по ее губам, и старуха кивнула.
— Я могу представить, что она рассказала тебе и как ты это воспринял. Думаю, ни один человек на твоем месте не поверил бы ей… Она говорила тебе о пророчестве?
— Господи, только не это! Еще одно слово о пророчестве, и я…
— Выслушайте меня, пожалуйста, милорд! — Элспет умоляюще протянула руку, когда он повернулся, чтобы уйти. — Ведь Джина еще ребенок, к тому же у нее пылкое воображение. В ее бедной голове правда переплелась с романтическими бреднями. А я расскажу вам все как есть. Это довольно длинная история, но прошу вас, выслушайте ее.
Грохот повозок по камням и перебранка людей, сгибающихся под тяжестью мешков, почти заглушили ее последние слова.
— Пойдем. Мы поговорим об этом в зале. Думаю, что пора мне в конце концов все узнать.
Большой зал был пуст. Только собаки шныряли по полу с настеленным камышом, принюхиваясь и шаря по углам. Так всегда делают собаки в замках, занятые своими собственными делами и не обращая внимания на людей, пока не пришло обеденное время. Чистый камыш придавал свежесть воздуху, пахнувшему свечами и горящим деревом. Рональд усадил Элспет на деревянную скамью возле камина и остановился перед ней.
Старуха смотрела на него, сложив руки на коленях, и он заметил, что пальцы у нее слегка дрожат. Собравшись с духом, она изобразила на лице какое-то подобие улыбки и начала:
— Я не знаю, как много Джина рассказала вам. Если она делилась детскими воспоминаниями, то могла что-нибудь приукрасить: ведь это было самое лучшее время в ее жизни. А уж я позаботилась, чтобы о тех годах она помнила только хорошее…
Элспет остановилась, чтобы перевести дух, а Рон нахмурился.
— Все, что я узнал от нее, это то, что я обещан ей каким-то непонятным пророчеством. Я предназначен вернуть ей наследство: клочок песчаной земли с пасущимся на нем стадом коз или что-то вроде этого.
Элспет едва заметно улыбнулась.
— Не совсем. Та земля, где родилась Джина, — прекрасное место, настоящий сад на берегу Евфрата. Прохладная вода, зеленые деревья, белоснежные башни и минареты… Моя госпожа — мать Джины — полюбила эту красоту, хотя тосковала по дому, по Англии. Так же, как и я. Ведь мы оказались там не по своей воле… Вы понимаете?
Последовало недолгое молчание, и Рон кивнул.
— Браки, о которых заранее договариваются родители, часто тяжелы для женщины.
— Тут дело совсем не в этом, милорд, — вздохнула Элспет. — Джина не знает и, надеюсь, никогда не узнает, но ее родители не были женаты. Бен Аль-Фарух был эмиром, правителем небольшой страны с целым гаремом жен и наложниц. Там это принято. Однажды в Аравию пришли крестоносцы — такие, как вы. Они привезли с собой женщин. Не все последовали за ними по доброй воле. Некоторые были схвачены силой, похищены с кораблей, стоявших в заморских портах. Такая судьба выпала и на долю Эльфреды, моей госпожи и матери Джины. Ее собирались выдать замуж за богатого испанского вельможу, но на наше судно напали пираты и женщин захватили.
Бен Аль-Фарух купил Эльфреду на невольничьем рынке, но поскольку она была очень красива и умна, по-настоящему полюбил ее. Она убедила его купить также и меня… — При воспоминании об этом голос старухи слегка задрожал и пресекся.
Рональд знаком приказал проходившему мимо слуге принести для Элспет вина. Она с благодарностью приняла кубок и пригубила его, собираясь с мыслями.
Рон, конечно, знал о подобных вещах: похищение женщин было делом обычным. Он слегка кивнул, показывая, что слушает, и Элспет продолжала:
— Джина думает, что ее родители были женаты, милорд, а у меня не хватило духу рассказать ей правду. Она помнит любящую мать и нежно привязанного к ней отца, и я не могу бросить тень на воспоминания, которые столь дороги ее душе.
— Но в таком случае, о каком наследстве может идти речь? Если у ее отца было столько жен и детей… Кстати, что случилось с родителями Джины?
— Ее мать и отец были зверски убиты. А жены, наложницы и их дети, которые могли, когда вырастут, претендовать на законное владение этими землями, были вырезаны все до одного. Но в любом случае наследство потеряно для нее. Если бы Джина была зрелым мужчиной, сильным и воинственным, она могла бы собрать войска и отвоевать земли, захваченные Аль-Хамином. Но ей, конечно, это не под силу. Зато с самого детства надежда, что однажды она вернется в то место, где наслаждалась счастьем и покоем, была ее единственным достоянием.
— Если Аль-Хамин перебил всех, то почему оставил в живых ее? — Снова наступило молчание, и Рону показалось, что Элспет словно бы взвешивает в уме, как ответить на этот вопрос, чтобы он поверил. — Говори только правду! — нахмурившись, предостерег он.
— Я уже сказала, что леди Эльфреда была очень умна. Она узнала о предательстве Аль-Хамина, но не смогла убедить Бен Аль-Фаруха. Что ей оставалось делать? Как может женщина разрушить интриги хитрых политиков, прикрываемые гладкими речами и клятвами в верности? Но она приняла необходимые меры предосторожности. Ей самой убежать было невозможно — все женщины находились под надзором евнухов. Но своего ребенка… Она приказала мне спасти Джину, и это приказание разорвало мое сердце: ведь я должна была покинуть мою прекрасную Эльфреду… Я до сих пор вижу ее лицо, эти глаза… В них светились мудрость и любовь… — Элспет вдруг всхлипнула, прикрыв рукой рот, и слезы увлажнили ее глаза. — Я сделала так, как она мне велела. Слава Богу, Джина ни о чем не догадывалась: ей ведь было всего пять лет. Мы отправились на базарную площадь и присоединились к каравану, готовому тронуться в путь через пустыню. Я дала им обещанную плату в виде драгоценностей, и они взяли нас с собой. По дороге я оглянулась только раз и увидела на горизонте дым, поднимавшийся над дворцом к небу. Тогда я поняла, что Эльфреда не ошиблась… Я дала ей обещание, милорд, что всегда буду опекать ее любимую дочь. И я исполню его, чего бы мне это ни стоило. — Элспет судорожно вздохнула. — Джина думает, что она принцесса, и поистине, так оно и есть. Но наследства у нее нет. Нет ничего, кроме воспоминаний и надежды, которая всегда спасала ее от уныния и тоски. И я не могу отнять у нее эту надежду.
Наступило долгое молчание. В камине потрескивало горящее полено; Рон смотрел на яркое пламя и думал о том, что услышал сейчас. Это объясняло многое, но не все. Он задумчиво потер себе лоб и вновь поднял взгляд на Элспет.
— Ну а пророчество?
— Это пророчество озадачило когда-то и меня. Первое время нам приходилось скрываться, поскольку Аль-Хамин мог преследовать маленькую принцессу. Чтобы запутать следы, мы переезжали из страны в страну, одно время путешествовали по Италии. Там нам повстречалась одна старая цыганка, ясновидящая. Про нее говорили, что она умеет предсказывать будущее. Именно она, кстати, и дала Джине ее новое имя. А потом сказала, что однажды явится какой-то грифон, который вернет ей то, что она утратила. Джина тут же вообразила, что это означает, будто в один прекрасный день она станет владелицей земель, принадлежавших некогда ее отцу. — Элспет слегка улыбнулась. — Мне кажется, теперь я понимаю, в чем смысл того предсказания. Хотя долгое время считала, что это была просто-напросто попытка успокоить горюющего ребенка.