Обмен заложниками - Иван Наумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я так испугалась, Нэй! Последнее время ты снова стал доверять своим глазам. Мне показалось, что я возражу тебе и ты начнешь настаивать — тебе так здесь понравилось!
— Так что же там было?
— Начнем с того, что на планете Наутилус нет воды.
— Как — нет воды? — глядя на расходящиеся от корпуса волны, глупо спросил он.
— Совсем нет. Здесь на поверхности приблизительно минус сто. Радиоактивный фон явно выше нормы — везде таблички, предупреждения, напоминания. Это одна из планет первой волны. Я не хочу умирать в шахтах — даже с ненужными мне деньгами на счету в Райман-Трасте. И мы свободны выбирать. Мой имплант уже давно не работает, но, находясь на борту, я все равно вижу море там, где его не может быть. Это судно не даст нам умереть с голоду. Наша жизнь становится все комфортнее — ты не заметил? Раньше или позже мы выскочим где-то не слишком далеко от дома, и пусть там будет небо над головой.
— Мадж, это же рулетка с миллиардом чисел на колесе!
— Сэр Солбери! Мы куда-то торопимся?
После шторма море казалось темно-серым. Непрозрачная вода, покрытая случайными кружевами пены, хаотично взъерошивалась, понемногу успокаиваясь после ночного безумства.
Вдали, параллельно курсу судна, тянулась полоска суши. Ветер издавал парусами странные хлюпающие звуки. Мадж в шезлонге куталась в плед, а Нэй в бинокль пытался рассматривать крупных белых птиц с черными головами, танцующих далеко за кормой.
Относительную тишину — шум волн, крики птиц, скрип мачт — внезапно разорвал воющий и скрежещущий звук. Перед носом корабля поднялся водяной столб, а от тугого хлопка взрыва весь корпус судна вздрогнул, словно наткнувшись на препятствие.
Нэй бросился к Мадженте. Она уже стояла у бортика, молча показывая рукой на черную фигурку, прорисовавшуюся со стороны берега.
Нэй посмотрел в бинокль, потом передал его жене. Хищные обводы корабля, три прямых высоких трубы, носовая и кормовая башни не давали поводов для оптимизма. Логики движения своего судна они по-прежнему не понимали и повлиять на его ход не могли. Заложено ли в программу представление о том, что такое предупредительный выстрел? Умеет ли судно обороняться? Или хотя бы выполнять маневры уклонения?
— Ты что-нибудь понимаешь по-гречески? — достаточно спокойно спросила Мадж. — «Абпопа» — так корабли не называют. Должно читаться по-другому.
Нэй снова схватил бинокль. На корме приближающегося корабля трепетал бело-синий флаг с красным знаком в центре. Действительно, что-то похожее на перекошенную букву «пси». Носовое орудие явно готово ко второму выстрелу.
Над их головами запела ткань, и скрипучие блоки начали опускать грот. Нэй инстинктивно отвел Мадженту на мостик и занял место у бутафорского штурвала. Через минуту они легли в дрейф.
На палубе металлического чудовища замелькали фигурки матросов. Спущенный на воду бот изрыгнул клуб черного дыма, и вскоре Нэй получил возможность вблизи рассмотреть представителей «береговой охраны», как он самоуспокаивающе обозначил их для себя.
Дюжина матросов, поднявшихся на борт, была одета в одинаковые черные одежды, из-под которых проглядывали смешные бело-голубые полосатые фуфайки. На головах матросы носили залихватски заломленные фуражки, лишенные даже подобия козырьков, зато с парой длинных черных ленточек на затылке. На околышах значилась все та же «Абпопа», а на кончиках лент золотились якоря, которые Нэй сначала принял за вычурные «омеги».
Английскому, португальскому, французскому и испанскому старший из гостей, поднявшийся на мостик, предпочел ломаный немецкий.
— Вы есть райзе-фюрер этот корабль? — спросил он, блеснув искусственным зубом, почему-то сделанным из желтого металла.
— Нэй Солбери, капитан. С кем имею честь? — что-то удержало Нэя от упоминания титула.
— Старший матрос Поплавский Балтийского революционного флота. Ваш корабль есть нарушать пространство планета Балтика-девять. Моя команда смотреть вокруг. Я решать: реквизит — не реквизит. Ферштейн?
— Галактическое транспортное право не предусматривает… — посмотрев в глаза матросу, Нэй внезапно понял полную никчемность тех слов, которые еще только собирался сказать. И махнул рукой:
— Смотрите, здесь все равно нечего взять.
Поплавский добродушно улыбнулся ему, потом Мадженте, а потом хохотнул:
— Сам корабль, например.
Не прошло и пяти минут, как к величайшему изумлению Нэя, матросы, кряхтя и пыхтя, вытащили на палубу четыре больших кованых сундука и загалдели, видимо обсуждая, как их спустить на бот.
Поплавский уже нетерпеливо тянул его вниз по трапу за локоть:
— Шнель, шнель, старый дед. Низ смотреть, машина смотреть, руль смотреть. Старая корабль, еще долго служить мировой революция.
На ватных ногах Нэй последовал за матросом в трюм и неожиданно ткнулся ему в затылок.
— Что? Это? Такое? — сдавленно спросил Поплавский. — Я спрашиваю: Вас? Ист? Дас?
Только теперь Нэй почувствовал одуряющий, выворачивающий нутро наизнанку, дух гниющей органики. Привыкнув к полутьме трюма, он начал различать, прямо от их ног и до противоположного борта, мутные серебрящиеся тушки.
Сдержав рвотный позыв, Нэй выпрямился, и, откинув белоснежную прядь со лба, гордо ответил по-английски:
— Макрель, сэр! — и, во избежание эксцессов, тут же перевел: — Треска, господин революционный матрос.
Поплавский, едва не уронив Нэя в рыбу, выскочил на палубу и перегнулся через борт.
Побережье Балтики уже давно скрылось за горизонтом, а Маджента все еще не могла прийти в себя. Она продолжала дрожать даже в каюте, забравшись к Нэю под мышку, а он все старался подоткнуть плед со всех сторон вокруг них, словно шотландская клетка могла защитить от сквозняков внешнего мира.
— Как странно, правда? Мы прожили целую жизнь в одном месте, и только сейчас начинаем понимать, как по-разному все устроено, — Мадж в неверии качала головой из стороны в сторону, и седые кудри щекотали Нэю подбородок. — И Ричард, когда еще имел обыкновение приезжать, никогда не рассказывал ни о чем подобном. Как ты думаешь, мы могли бы встретить его?
— Каждый этнос строит свою иллюзию, — возразил Нэй, аккуратно игнорируя вопрос.
— Эта была не иллюзия, а большой железный корабль. И снаряды какого-то там калибра. И люди, готовые по праву сильного выкинуть нас за борт.
— Иллюзия у них в головах.
— А оружие у них в руках.
Он поцеловал ее в макушку. Их плавно приподнимало и опускало. Под всеми парусами, зарываясь носом в пологие попутные волны, судно направлялось к следующей точке своего непостижимого маршрута.
— Капитан Солбери, — внезапно заявила Мадж, выбираясь из его объятий, — я полагаю, что сегодняшний ужин имеет право быть сервированным по праздничному регламенту.
— Безусловно, графиня, — ответил он. — Предлагаю вам срочно проследовать в огород!
Пока Маджента готовила салат, Нэй обошел все закутки судна в поисках изменений. Все было там, где должно быть. То, чего не должно было быть, отсутствовало. Особенно тухлая рыба.
Посреди камбуза, где гости перевернули все вверх дном, в центре большого разделочного стола стояла пыльная бутылка пятнадцатилетнего портвейна, два хрустальных бокала и штопор с серебряной ручкой в форме смеющейся макрели.
Когда Мадж подтвердила, что видит то же, что и он, Нэй лишь недоверчиво усмехнулся.
Который день их судно окружал лишь светящийся туман. Его рассыпающиеся лепестки и локоны редкий ветер закручивал в странные фигуры, заставляя Нэя оглядываться, играя с ним, бередя душу.
Они поставили шезлонги рядом на корме. Мадж разыскала где-то разноцветную ветошь, толстые нитки и кривую парусную иглу и пыталась составить из клочков расползающейся материи «Юнион Джек».
— Когда ты поднял первый бокал со словами «Боже, храни Королеву», я, кажется, наконец прониклась значением этих слов.
— Еще недавно ты говорила, что монархия — это атавизм, не имеющий права на существование в наше такое и разэдакое чудесное прогрессивное время.
— Когда это — недавно?
— Ну, лет десять назад.
— А я и сейчас скажу, — невозмутимо ответила Мадж, разрывая пополам красный лоскут. — Просто, раз уж она у нас есть, пусть Бог будет к ней благосклонен.
Далеко в тумане показался размытый силуэт, напоминающий нос корабля в виде драконьей головы. Потом будто бы наметилась тень парусов. И вдруг из тишины донесся пронзительный животный визг.
— Мадж, там свинья! Ты слышала?
— Голубчик, какая свинья? Ты что-то услышал?
Визг повторился снова и снова.
— Нэй, что они делают с животным?!
Темные очертания в тумане растаяли, и снова наступила тишина.
— Что это было, Нэй?