Песнь Соломона - Тони Моррисон

ГЛАВА 12

В четыре часа дня он постучался в дверь единственного дома с каменным фасадом из всех домиков, что находились по ту сторону горы. Сверкающий ослепительной чистотой в армейской форме, которую выстирала и погладила Киска, он бодро отшагал весь путь и был готов к любой неожиданности. Впрочем, он не думал, что Гитара набросится на него среди бела дня на извилистой тропе (именуемой в этих краях дорогой), пересекавшей гористую местность, на которой, однако, виднелись и люди, и домишки, и возделанные поля. Если Гитара нападет на него, Молочник с ним, конечно, сладит (при условии, что тот еще не обзавелся огнестрельным оружием), тем не менее лучше бы вернуться до наступления темноты. Совершенно непонятно, что он там задумал, но несомненно одно: все это как-то связано с золотом. Если ему известно, что я здесь, известно, где побывал до сих пор и что делал, он просто не может не знать, что я стараюсь найти золото, то есть делаю именно то, что собирался. Почему же он покушается на мою жизнь прежде, чем я нашел его или хотя бы узнал, что с ним сталось? Полная таинственность, и ясно лишь одно: необходимо все время быть настороже.

Домик Бердов располагался на ухоженном газоне, окруженном белым частоколом, который отгораживал участок от подступавших к нему со всех сторон лугов. На ветке кедра покачивались детские качели; четыре маленькие ступенечки, выкрашенные в синий цвет, вели к крыльцу, а ветерок, играя занавесками, доносил из дома аппетитный запах свежеиспеченного имбирного печенья.

Дверь открыла пожилая женщина, по виду примерно ровесница его матери..

— Мисс Берд? — спросил Молочник.

— Да?

— Как поживаете? Меня зовут… э-э… Мейкон, я здесь ненадолго, всего на несколько дней. Сам я живу в Мичигане, но, насколько мне известно, кто-то из моей родни жил когда-то давно в ваших краях. У меня мелькнула мысль, что вы смогли бы мне помочь.

— В чем помочь? — не без ехидства спросила старая дама, и у Молочника возникло совершенно отчетливое ощущение, что ей не нравится цвет его кожи.

— Разыскать их. То есть что-нибудь о них узнать. Вся наша семья разбрелась по белу свету, а в городе мне говорили, что, возможно, вы знаете кое-кого из нашей родни.

— Кто там, Сьюзен? — послышался из дома женский голос.

— Грейс, это пришли ко мне.

— Так почему же ты не приглашаешь в дом? Человек пришел к тебе по делу, а ты держишь его в дверях.

— Пожалуйста, войдите, мистер Мейкон, — со вздохом сказала мисс Берд.

Молочник прошел вслед за ней в солнечную уютную гостиную.

— Извините меня, — сказала мисс Берд, — если я была невежлива. Садитесь, прошу вас. — Она указала на обитое серым бархатом кресло с вогнутой спинкой. В комнату вошла женщина, одетая в ситцевое платье-костюм, она что-то жевала и держала в руке бумажную салфетку.

— Так кто это к нам пришел, я что-то не поняла? — Вопрос был обращен к мисс Берд, а полный любопытства взгляд — на Молочника.

Мисс Берд сделала движение рукой в сторону вошедшей:

— Моя подруга мисс Лонг. Грейс Лонг. Мистер…

— Как поживаете? — Грейс протянула Молочнику руку.

— Благодарю вас, очень хорошо.

— Мистер Мейкон, я не ошибаюсь? — сказала мисс Берд.

— Совершенно верно.

— Сьюзен, может быть, мистер Мейкон пожелает чем-нибудь угоститься с дороги? — Мисс Лонг улыбнулась и села на диван лицом к серому креслу.

— К чему такая спешка, Грейс? Мистер Мейкон только что переступил порог нашего дома. — Мисс Берд повернулась к Молочнику: — Не хотите ли чашечку кофе или, может быть, чаю?

— С удовольствием. Благодарю.

— Так кофе или чай?

— С вашего разрешения кофе.

— У тебя есть сдобное печенье, Сьюзен. Печенье тоже принеси.

Мисс Берд бросила на подругу усталый и немного раздраженный взгляд.

— Одну минутку, — сказала она гостю и вышла.

— Да, значит, вот оно как. Я не ослышалась, вы, кажется, сказали, что ненадолго приехали в наши края? Не так-то много видим мы приезжих. — Грейс положила ногу на ногу. Как и Сьюзен Берд, она носила черные шнурованные ботинки и бумажные чулки. Она уселась поудобней и немного подтянула юбку,

— Да, я приехал ненадолго.

— Вы служите в армии?

— Как вы сказали, мадам? Нет-нет. Просто вчера ночью я ходил на охоту. Вот друзья и одолжили, мне это одеяние. — Он расправил морщинку, которую нечаянно загладила Киска на его армейской форме.

— Охотились? О боже, неужели вы из тех, кто ходит на охоту? Я их просто не выношу, этих охотников, вечно они шныряют по чужим участкам. День и ночь стреляют, житья от них нет. Я говорю своим студентам… видите ли, я преподаватель, преподаю в педагогическом училище. Вы уже побывали там?

— Нет. Пока нет.

— Там, собственно, и глядеть-то не на что. Просто школа. Обыкновенная школа, и все. Но если захотите нас навестить, милости просим, Будем очень рады. Кстати, откуда вы?

— Из Мичигана.

— Так я и думала. Сьюзен! — Она повернулась к дверям. — Он приехал с Севера. — И опять Молочнику:

— Где вы остановились?

— Да пока нигде. Я тут познакомился кое с кем в городе, и…

Сьюзен Берд внесла поднос, на котором стояли кофейные чашки и блюдо с большими бледноватыми кругляшками домашнего печенья.

— Он из Мичигана, — сообщила Грейс.

— Да, я слышала. Какой вы пьете кофе?

— Черный.

— Черный кофе? Без сливок, без сахара, совсем без ничего? — удивилась Грейс. — Жаль, что я не в состоянии пить такой кофе, может, тогда вернулись бы мои двенадцать лет, золотая пора детства. Но это, увы, невозможно. — Она уперла ладонь в бок и с улыбкой посмотрела на Молочника.

— Чему я обязана вашим визитом ко мне? — Слово «мне» хозяйка дома произнесла с легким, но отчетливым ударением.

— Я пытаюсь разыскать здесь кого-нибудь, кто знал мою бабушку. Ее звали Пой.

Грейс зажала рот руками и чуть слышно пискнула.

— Родственники! Вы ведь родственники! — Молочник поставил чашку. — Вот так номер! — У Грейс заблестели глаза.

— Вы и впрямь пришли по адресу, — сказала Сьюзен. — Но сомневаюсь, смогу ли я вам чем-нибудь помочь.

— Бог с тобою, Сьюзен, что ты говоришь? Пой — имя твоей матери, насколько мне известно.

— Ничего подобного, Грейс, и, если ты позволишь мне докончить начатую фразу, ты, возможно, узнаешь нечто, о чем не знала до сих пор.

— Мне казалось, ты говорила…

— Мою мать звали Мэри. Мэри. Мэри.

— Что ж, извини.

Сьюзен повернулась к Молочнику.

— Моего отца, — сказала она, — звали Воррен Берд, а у него была сестра по имени Пой.

— Это она! Конечно же! Моя бабушка Пой. А мужа ее звали…

— Ну, я же точно помню, что в вашей семье кого-то звали Пой!

— Мне неизвестно, за кого она вышла замуж, — перебила их обоих Сьюзен.

— Нет, это просто поразительно. Незнакомый человек внезапно входит к тебе в дом, и вдруг оказывается, что он твой… кем он тебе приходится? Кузен? Племянник? Избитое выражение, но право — тесен мир. Нет, в самом деле! Вам непременно нужно побывать у меня в классе, мистер Мейкон.

Молочник, как и Сьюзен Берд, пропустил мимо ушей эту тираду.

— Где она жила? — спросил он, обращаясь к Сьюзен.

— В последний раз мой отец видел ее в фургоне, отправлявшемся в Массачусетс. Она должна была там поступить в частную школу квакеров.

— Так твои родители квакеры? Ты никогда мне не говорила. Представляете себе, мистер Мейкон, держит такие вещи в секрете от близкой подруги. Уверена, она и вас бы держала в секрете, не окажись я тут.

— Она что, так и не вышла замуж? — У Молочника не хватало времени на то, чтобы отзываться на реплики Грейс.

— Может быть, и вышла, но нам об этом неизвестно. После того как она уехала в эту квакерскую школу, родители больше ничего о ней не слышали. Думаю, они пытались ее разыскать… Помню, моя бабушка — ее звали Хедди — очень уж убивалась, когда об этом заходила речь. А я предполагала то же, что и мой отец: окончив школу, Пой сама не захотела, чтобы они ее нашли.

— Разумеется, не захотела, и ты прекрасно это знаешь и не морочь мне голову, — сказала Грейс. — Она, наверное, последовала примеру многих других, вот и все. — И добавила, наклонившись к Молочнику: — Типичный случай. Типичнейший, я бы сказала. Сейчас это случается довольно редко, но в прежние времена многие так поступали… если удавалось. — Она сверкнула глазами в сторону Сьюзен. — Твои же собственные родственники, Сьюзен. Они все теперь считаются чистокровными белыми. Лила, Джон. Я-то знаю, какой он белый, Джон, и он знает, что мне это известно.

— Это всем известно, Грейс.

— Почему же? Мистер Мейкон этого не знает. В Мэйвилле я встретила на улице Джона…

— Мистеру Мейкону совсем не нужно это знать. Ему это даже неинтересно.

— Откуда ты знаешь, что ему интересно, а что неинтересно?