Военные воспоминания - Петр Андреев

Команда - получить завтрак. Умываться некогда, да и воды для этого нет, надо успеть позавтракать до начала артподготовки. Начнется «работа» - есть будет некогда. А то может быть и хуже. На фронте бытовала такая шутка - «Ешь быстрее, а то убьют - останется, жалко будет». В литературе мы читаем, что в старой армии перед боем не кормили - это опасно при ранении в живот. У нас же, наоборот, могли не кормить при затишье, но перед боем всегда (если было чем) кормили и выдавали по 100 граммов. Перед наступлением повара и солдаты хозвзводов еще до рассвета несли в окопы термоса с кашей и рюкзаки с хлебом. Старшины старались выполнить свою работу как можно раньше, до рассвета, чтобы сохранить свои кадры. Помню случай на Днепре, когда в батальоне, который поддерживал наш дивизион, солдат с термосом был отправлен старшиной в батальон так рано, что прошел через цепи своего батальона не замеченным и унес кашу немцам.

Небо чистое. Погода сухая, безветренная. Предутренняя тишина. Даже пулеметы молчат. Спешим с завтраком. Осталось несколько минут до начала артподготовки. Штурмовые отряды пехоты со своими плавсредствами сейчас сосредоточились у воды и ждут первого залпа. Командир батареи ст. лейтенант Трубов с орудийным расчетом ст. сержанта Ярового по времени сейчас уже погрузили пушку на плот и готовы взяться за весла.

Мы знали, что война кончается, и готовились к этому, как нам казалось, решающему, а может быть, и последнему бою. До Берлина оставалось 60-70 км, союзники уже подходят к Эльбе, и думалось, что ни один здравомыслящий человек уже не будет оказывать сопротивление. Стоит нам только преодолеть водный рубеж и сопротивление врага закончится.

И, все- таки, когда в воздух взлетела красная ракета, сердце посетил холодок. Одновременно с ракетой заговорили дежурные телефонисты, принимая и передавая команды «Огонь!». Над обороной противника взвились в воздух осветительные ракеты, в сплошной гул слилась пулеметная стрекотня и тут же все это заглушила артиллерия. Началась артиллерийская подготовка.

Пока артиллерия и минометы обрабатывали передний край обороны немцев, наши штурмовые отряды успешно переправились через реку и закрепились на западном берегу. Успех был обеспечен. Дальше все шло по плану. Артиллерийский огонь перенесен вглубь обороны и за ним стала продвигаться пехота. В это время на плацдарме были уже не штурмовые отряды, а переправившиеся батальоны. Только на третьем часу наступления немцам удалось остановить продвижение наших войск. То ли немцам помогла водная преграда - русло старого Одера, к берегу которого подошел отступающий противник, то ли к ним было переброшено подкрепление, но наше наступление было остановлено сильным огнем, а затем немцы перешли в контратаку. Контратаки были отбиты, но и наши остановились.

Командование высоко оценило действие нашего командира батареи и расчета пушки при отражении контратак противника. Командиру батареи ст. лейтенанту Трубину и командиру орудия ст. сержанту Яровому были присвоены звания Героев Советского Союза, а солдат расчета наградили орденами.

Весть день идет непрерывный бой, но все попытки выбить противника с восточного берега старого русла Одера не имеют успеха. День клонился к вечеру, когда нам было приказано сняться я занятых на восточном берегу позиций и двигаться на переправу севернее деревни Альткюстрихен в район железнодорожного моста. Там дивизия нашего корпуса, наш сосед справа, имела больший успех. Она продвинулась вперед настолько, что уже сумела организовать переправу на понтонах, буксируемых катером.

Переправа работала с полной нагрузкой. Небольшой, но мощный катер, легко, даже как-то весело, швырял понтон от одного берега к другому. Батареи, роты солдат, повозки подтягивались к берегу непрерывным потоком, и в ожидании своей очереди рассредоточивалась в непосредственной близости от причала. В то время как понтон причаливал к западному берегу, с нашей стороны подходило очередное подразделение, переправляющихся. Погрузка и разгрузка шла споро, без малейшей задержки.

Еще светло. В небе появилась «Рама». Во всех подразделениях звучит команда «Воздух!». Руководитель переправы - зам. командира корпуса, генерал, срывая голос, перемежая с матом, кричит: «Рассредоточиться!». Но команда повисла в воздухе. Никто с места не тронулся. Каждый командир стремится быстрей попасть на переправу. Только там, в случае налета авиации можно рассредоточиться, уйти от бомбежки. У нас же вся ближайшая местность - открытая равнина. К счастью, ни немецкие, ни наши самолеты не появились. То ли они были заняты на главном, берлинском направлении - в это время наши соседи слева наступали на Зееловские высоты, то ли у немцев уже не было самолетов, но нашей переправе они не помешали.

Генерал распорядился переправить артиллерию в первую очередь. Но понтон грузили один «Студебеккер» с пушкой. Мы переправились первыми из дивизиона. Катер ловко дернул понтон, залихватски развернул его по течению и через несколько минут уже у другого берега снова развернулся и ловко подвел к причалу у западного берега. Саперы подхватили брошенные им тросы, и понтон был причален. В одно мгновение на причал сошла машина, а вслед за ней солдаты выкатили пушку. Не успела машина с пушкой выбраться на высокий берег, а катер уже причалил понтон под погрузку на восточном берегу.

Все семь пушек, четыре гаубицы и штабная машина выстроились в колонну. Командир дивизиона торопится. Быстро наступает вечер. Совсем недалеко впереди слышны раскаты боя. Наша пехота прямо под нами и слева выбивает противника, закрепившегося на дамбе по берегу старого Одера. Соседняя дивизия справа продвинулась значительно дальше и там тоже идет бой. На стороне противника в нескольких местах что-то горит. И чем больше темнеет, тем четче видны всполохи пожаров.

Уже совсем опустилась ночь, когда пушки, поставленные на прямую наводку, открыли огонь. Третья гаубичная батарея открыла огонь с закрытой огневой. Огонь противника стал слабеть, а затем и совсем прекратился. Немцы отступают. Батареи снимаются. Мы на штабной машине едем в одной колонне с батареями. Кругом пожары. Где противник - никто не знает. Команда двигаться вперед. Не дать противнику закрепиться.

Двигались медленно. Что впереди, справа и слева - неизвестно. Колонна на долго останавливалась. Надо было определять наличие противника, держать связь с командирами пехотных подразделений, а местами восстанавливать дороги. Все ближе слышен бой. Противник закрепился в деревне. Команда «Занять боевые порядки!». Батареи окапываются на опушке молодого леса. На рассвете артиллерия открывает огонь. Утром командир батальона сообщил, что полк, действующий слева, занял Ной-Глитцен и Альт-Глитцен. Бои за деревню продолжался весь день и только с наступлением вечерних сумерек противник прекратил сопротивление.

С 16 апреля по 2 мая, днем и ночью, идут жестокие бои. Противник в агонии, но стоит насмерть. А мы (то есть, наша дивизия) бросаемся на него без изучения обстановки и наличия сил. Повторяется та же история, что при обороне Тулы. Только теперь немцы оказались в нашем положении. Сплошной обороны нет. Идут бои за опорные пункты. С той только разницей, что там опорные пункты были поменьше и более уязвимы. Там были сравнительно небольшие деревни и, в основном, с деревянным постройками. Здесь же деревни большие и все постройки кирпичные. Немецкую деревню можно сравнить с нашими районными центрами. Кроме того, на нашем пути были и довольно крупные города, такие, как Эберсвальде и Нойруппин.

Дивизия наступает вдоль южного берега канала Гогенцоллерн. Батареи работают на глазомерной подготовке данных. На долго нигде не задерживаемся. Бросают с места на место. Не успеют люди окопаться, как команд, сниматься. Где-то наступающая пехота оказалась в тяжелом положении, надо усилить артподдержку. А чаще всего пушечные первая и вторая батареи бросаются на открытые огневые позиции. Нас - топоразведчиков, используют в качестве разведчиков.

В первом ночном бою на западном берегу Одера погиб адъютант командира полка, мой однофамилец мл. лейтенант Андреев. Место погибшего занял мой лучший друг Сергей Митягов, помкомвзвода, а фактически - командир взвода разведки, поскольку командиры взвода разведки в звании от мл. лейтенанта до капитана долго не задерживались. Одного судили и отправили в штрафной батальон, другой выбыл по ранению, третий ушел на повышение, и еще один исчез как-то незаметно. Одним словом, не успевал человек освоиться, как его переводили на другую должность или отзывали для пополнения офицерского состава в другую часть. Бывали случаи, когда на эту должность, да и на другие, назначались офицеры, не имеющие соответствующей подготовки, или не подходившие по каким-то другим качествам. И тогда от них старались побыстрей избавиться.