Боги лотоса. Критические заметки о мифах, верованиях и мистике Востока - Еремей Иудович Парнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1474 году родился Гедун Чжямцо, перерождение Гедун Дуба (1391 - 1474), который был воплощением самого Авалокитешвары и по традиции считается первым из далай-лам. Гедуну Чжямцо наследовал Сонам Чжямцо, приглашенный в Монголию победоносным Ал-тан-ханом. Когда Сонам Чжямцо прибыл в лагерь хана, могущественный завоеватель назвал его монгольским именем Далай-лама. По-монгольски «далай» - то же, что по-тибетски «чжямцо», и слово это означает океан. Случайно оно входило и в имя предшественника Сонама Чжямцо, и хан принял его за родовое, фамильное. С тех пор воплощенцев великого ламы стали называть далай-ламами, океанами мудрости.
Культ перерожденцев, своеобразная эстафета вечной божественной эманации, воплощающейся со смертью бренной оболочки в избранного новорожденного младенца, утвердился во времена расцвета сакьяской секты. Далай-ламы, ведущие свой мистический род от Авалокитешвары, не являются, однако, прямыми воспреемниками нетленной сущности Одиннадцатиликого. Каждый последующий далай-лама повторяет в себе лишь непосредственного предшественника, но вся эта непостижимая цепь повторений восходит к бодхисаттве. Первый далай-лама был, таким образом, лишь пятьдесят первым воплощением Авалокитешвары. В числе его предшественников - прошедший по горным тропам Непала ученик Адиши Бром Тонпа, искусный кудесник, состязавшийся в магическом искусстве с Миларайпой. Бром Тонпа считался сорок пятым воплощением бодхисаттвы, который живет в каждом своем перерожденце, как невидимая сила в намагниченных кусочках железа. Она в них и не в них, везде и нигде.
Третий далай-лама, рожденный в доме правителя дзонга, близ Лхасы, Содиам Чжямцо (1543 - 1588), сделался носителем высшего ламского титула. В 1547 году он наследовал Второму далай-ламе на посту настоятеля монастыря Дрепунг, а летом 1578 года получил в Голубом городе из рук Алтан-хана манифест, в котором законы и обычаи Лхасы распространялись на все подвластные монголам земли.
Тогда-то и была вручена далай-ламам печать с изображением пучка молний («ваджpa» - санскр., «дордже» - тиб., «очир» - монг.) с надписью «дордже-чанг» - «Носитель громового скипетра». Пепел Содиама Чжямцо хранится в чортэне монастыря Дре-пунг, а дух его воплотился, видимо, в знак благодарности в царственного внука самого Алтан-хана, который стал Четвертым далай-ламой под именем Йонтан Чжямцо (1584 - 1617). Духовный руководитель двенадцатилетнего повелителя ламаистов лама Лобсан Чой-джан из монастыря Ташилунпо в Шигацзе, нареченный «Великим Учителем», стал основателем новой династии высоких перерожденцев - панчен-лам.
Пакба-лама, воплощенный будда
Дворец далай-лам, вне всякого сомнения, является самым замечательным зданием не только в Лхасе, но и в Гималаях. Полное название его Ду-цзин-ньибий-побран Потала или «Потала, дворец второго кормчего». Построил дворец легендарный цэнпо - царь Сронцзан-гамбо еще в 636 году на высокой скале, именуемой Марбо-ри - «Красной горой», где когда-то находился замок, испытавший все невзгоды вековых феодальных войн.
В середине XVII столетия Потала сделалась резиденцией Пятого далай-ламы Нгаг-бана Лобсан Чжямцо (1617 - 1682), который сумел завоевать верховную власть в Тибете. Это в его время были возведены главные части дворца, а прежние обветшавшие здания отделаны заново. В народе до сих пор помнят это страшное время, когда людей тысячами сгоняли на рабский труд. Постройка продолжалась десятилетиями, подобно скорбной эпопее Древнего Египта, жестокой мистерии пирамид. Все население Кама было обложено налогом на это строительство. В истории Тибета Нгагбан Лобсан Чжямцо запечатлен под именем великого Пятого. Блестящий знаток санскрита и религиозной догматики, он был еще и знаменитым поэтом.
В 1643 году его в качестве духовного и светского правителя Тибета официально признали соседние Непал и Сикким. Сложнее обстояли у великого Пятого взаимоотношения с Бутаном. Когда против местного правительства восстали монастыри, далай-лама послал туда военную экспедицию. Тибетские войска в этом походе сопровождал крупный отряд монгольской конницы. Впоследствии союз с монголами, а при Пятом далай-ламе и с маньчжурами роковым образом отзовется на судьбе самого Тибета.
Рассказывают, что смерть застала Нгагба-на Лобсан Чжямцо, когда дворец еще не был достроен. Деши-управитель шестнадцать лет скрывал от народа, что душа далай-ламы воплотилась в иное тело, выставляя на празднества загримированную статую. Через два года после смерти великого Пятого была установлена новая граница с Ладакхом, вдоль которой расположились монгольские войска. Под договором стояла печать усопшего. Точно так же от имени мертвеца деши заставлял тибетцев продолжать изнурительную и бессмысленную работу.
Главный дворец построили на самой вершине, он заполнил своим основанием все углубления и спуски. Потом его окружили высокой каменной стеной. Он не был похож ни на одно сооружение в мире. Жмущиеся друг к другу, низко усеченные пирамиды во много этажей и типично тибетские плоские крыши образовали неповторимый, резко асимметричный ансамбль.
Во дворец вели три широкие лестницы с лицевой стороны и две боковые дороги, которые тоже потом переходят в каменные лестницы. По этим дорогам устремлялись во дворец различные должностные лица, которых далай-ламы рассылали по всему Тибету. Лестницы для пеших, дороги для конных. На круглом дворе всадники спешивались, слуги отводили животных в конюшни, а перед путником открывалась лестница, ведущая в небо. Казалось, ей не будет конца.
Главные святыни и апартаменты далай-лам находились в центральной части дворца, выкрашенной в красно-коричневый цвет, которая так и называлась Потала Побран-Мар-по, то есть Красный дворец.
В нем находился зал для духовенства дворцового факультета, именуемого Нам-чжял. Он состоял из сотен лам, постоянно живущих в Потале и совершающих богослужения во здравие далай-лам. Над залом дацана размещались тихие покои, в которых тускло поблескивало золото чортэней, в коих хранился прах всех далай-лам, начиная от великого Пятого.
Предшественники этого «фараона-строителя» были похоронены в Дрепунг Галдан-по-бране, а самый первый далай-лама - в монастыре Ташилхунпо.
Конечно, строитель Поталы, шестнадцать лет после смерти числившийся в живых, удостоился самого богатого мавзолея. Говорят, что на его чортэнь ушло все золото и все драгоценные камни казны.
В наше время гималайские монастыри служат не столько убежищем отрекшихся от мира аскетов, сколько духовными школами. Будущие ламы приобретают здесь все необходимые знания - от азбуки до высших пределов богословия. Главное внимание в монастырских школах уделяется религиозной философии, состоящей из пяти отделов догматики, написанных индийскими учеными и переведенных на тибетский язык. После реформ Цзонхавы тибетские ученые написали к этим отделам многочисленные комментарии, которые изучались на специальных факультетах, созданных в свое время в монастырях близ Лхасы: Лабуне, Сэра и Галдане. Кроме богословских факультетов существуют еще и тайные (наг-па), где изучаются тантры и мистическая обрядность. Несколько особняком стоят медицинские дацаны, в которых ламы, посвятившие себя врачеванию, штудируют индо-тибетскую
