Драконы Пропавшей Звезды - Маргарет Уэйс

— Муж мой, известия о щите оказались правдой. Он обрушен, — сообщила Львица.

— Жена моя, гномы согласились с нашими планами.

Тут они замолчали, глянули друг на друга и рассмеялись.

Гилтас с трудом мог припомнить, когда он в последний раз смеялся или слышал смех своей жены, и счел это добрым предзнаменованием.

— Говори ты, — предложил он.

Она хотела ответить, но тут что-то отвлекло ее внимание, она оглянулась и спросила:

— Где Планкет? Где твои телохранители?

— Планкет остался с маршалом, им нужно уладить кое-какие дела с драконидами. А мои телохранители получили распоряжение отправиться в Квалиност. Не сердись, дорогая, там они нужнее. А где ваши телохранители, госпожа Львица? — с шутливой строгостью спросил он.

— Мои со мной, — улыбнулась она. Солдаты ее отряда могли оставаться невидимыми, находясь на расстоянии вытянутой руки. — Знаешь, мы встретили у входа девушку с группой детей. Я предложила ей в помощь кирата, но она сказала, что не хочет отвлекать бойца от сражения.

— Несколько недель назад я видел ее на придворном балу. А сейчас она прячется в темном туннеле и вынуждена спасать свою жизнь. — С минуту он не мог продолжать, от волнения у него перехватило дыхание.

Некоторое время они молчали. Пол в туннеле продолжал содрогаться. Раздавались крики погонщиков. Мимо них в сопровождении гномов прошла еще одна группа эльфов. Увидев своего короля, они обрадованно закивали и заулыбались так, словно спасаться бегством по подземельям было для них самым привычным делом.

Откашлявшись, Гилтас спросил:

— Так ты говоришь, что сведения о щите надежны?

Львица отбросила со лба золотую прядь.

— Да, это так. Но хорошо это или плохо, я не могу понять.

— Как же это произошло? Сильванестийцы сами уничтожили щит?

Львица покачала головой, и волосы опять непокорной волной легли на ее лоб. Гилтас с нежностью отвел эти пряди. Он любил смотреть на открытое лицо жены. В отличие от Гилтаса, чья внешность выдавала в нем полукровку, у нее было истинно эльфийское лицо: изящный овал, острый подбородок, миндалевидные глаза, решительный и смелый взгляд, который всегда приводил короля в восхищение. Вот и сейчас она увидела во взоре Гилтаса восторг и нежность, взяла его ладонь и поцеловала.

— Я скучала по тебе, — произнесла Львица едва слышно.

— И я скучал. По тебе. — Гилтас вздохнул и привлек ее к себе. — Скажи, сможем ли мы когда-нибудь, проснувшись утром, провести весь день без забот, только в любви друг к другу?

Она не ответила. Король поцеловал ее густые волосы.

— Ну, что там со щитом? — спросил он.

— Я разговаривала с гонцом, который своими глазами видел, как упал щит. Но когда гонец пытался найти Эльхану и ее войско, то не сумел. Они, конечно, сразу пересекли границу Сильванести. Вряд ли мы в скором времени получим от них известия.

— Я пока не уверен, что случившееся к лучшему, — сказал Гилтас. — Но ты даешь мне надежду. Я немедленно пошлю к эльфам Сильванести эмиссаров, которые сообщат о трагедии Квалинести и попросят помощи. Если надеждам на победу над драконицей не суждено сбыться и Квалиност падет, мы объединимся с народом Сильванести и создадим мощную армию. И тогда вернемся и изгоним драконицу с наших земель.

Львица прижала ладонь к его рту.

— Ш-ш, муж мой. Ты хочешь ковать сталь из лучей лунного света. Мы пока понятия не имеем о том, что произошло в Сильванести, почему щит обрушен и что это означает. Гонцы рассказывали, что все живое близ щита умирало. Может быть, щит не был благословением для Сильванести, а был его проклятием. Конечно, — горестно продолжала она, — наши родственники до сих пор действовали не вполне по-родственному. Они нарекли твоего дядю Портиоса «темным эльфом». И не любили твоего отца. Тебя считали полукровкой, а твою мать и того хуже.

— Но они не откажут нам в помощи, — твердо сказал Гилтас — Не отнимай у меня, дорогая, лучей лунного света. Я верю, что падение щита — это символ перемен в сердцах эльфов Сильванести. Когда мы преодолеем Пыльные Равнины и достигнем Сильванести, нас встретят там любовь и ласка. Пусть путешествие будет нелегким, но тебе хорошо известно, какая храбрость живет в сердцах наших эльфов. Например, в сердечке этой молодой девушки, которую ты видела только что.

— Да, путешествие будет нелегким. И нашему народу нужен лидер, который заставит нас подняться и преодолеть усталость, который сумеет воодушевить нас, когда мы будем лишены воды, пищи и сна. Если наш король с нами, мы готовы следовать за ним. И когда мы прибудем в Сильванести, именно король станет нашим эмиссаром и будет говорить от нашего имени. Мы не толпа нищих бродяг.

— Но члены Совета, Главы Семейств... — попытался возразить Гилтас.

— О, их ссоры бесконечны, ты сам знаешь это, муж мой. Сначала они предложат отправиться на запад, а не на восток. Затем будут долго обсуждать, не следует ли нам все же идти на север. И еще дольше рассуждать о том, следует ли нам вообще куда-то идти. А уж если они доберутся до Сильванести, то вытащат на свет все дрязги последних трех столетий. Нет, Гилтас, ты единственный, кто может справиться с этим. Только ты сумеешь объединить нас и провести эльфов через все испытания.

— И тем не менее, — возразил Гилтас, — я не могу находиться одновременно в двух местах. Я не смогу участвовать в обороне Квалиноста и вести беженцев к Пыльным Равнинам.

— Этого от тебя и не требуется, — подозрительно быстро согласилась Львица. — Тебе нужно возложить на кого-нибудь руководство обороной столицы.

— Что же это за король, который бежит от опасности и оставляет подданных умирать за него! — Гилтас нахмурился.

— Король, который не сомневается в том, что эта жертва не будет напрасной. Не думай, что, если ты не останешься сражаться с врагами, твоя судьба будет легкой. Задача, стоящая перед тобой, много сложнее. Тебе предстоит убедить народ, рожденный под высокими небесами нашей милой родины, связать свою судьбу с Пыльными Равнинами, бесплодной землей кочующих дюн и палящего солнца. Оборону Квалиноста можешь поручить мне.

— Нет, — отрезал Гилтас. — Об этом я не хочу и слышать.

— Любовь моя...

— Я сказал нет, и точка. Как я могу выполнить то, о чем ты только что говорила, если тебя не будет рядом со мной? — В голосе Гилтаса звенела страстная боль.

Львица смотрела на мужа, не произнося ни слова, и он постепенно успокоился.

— И говорить об этом мы больше не будем, — тоном мягкого, но непреклонного приказа произнес король, обращаясь к жене.

— Когда-нибудь нам придется вернуться к этому разговору.

Губы Гилтаса сжались в узкую скорбную линию.